Михаил Серегин - Дочки-мачехи

• Название: Дочки-мачехи
• Автор: Михаил Серегин
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007205-8

Повесть входит в сборник: «Вольный стрелок: Киллер рядом – к покойнику; Дочки-мачехи.»

---

Девушка в изумлении подняла брови.

– Урод? Ничего себе. По-моему, вы вовсе не урод. Вы, между прочим, самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Как вас зовут?

– Владимир.

– А меня Алиса. Надеюсь, сегодня ночью вы свободны... Влодек?

– У вас какие-то неприятности? – почти перебил ее Свиридов, которого такая откровенная категоричность неожиданно взбудоражила и полоснула горькой болезненной тревогой. – Не молчите... Ведь что-то случилось, правда?

Девушка покачала головой, а потом, не сводя со Свиридова глаз, выпила бокал с бледно-желтым коктейлем и тихо произнесла:

– Просто вчера вечером я осталась совсем одна. Совсем... одна. Вот так.

И – с беспощадной, пугающей деревянной откровенностью – добавила:

– Просто вчера вечером убили моих родителей.

– А ты... что же ты?.. – машинально вырвалось у Свиридова.

– А я ушла из дома. Сбежала куда глаза глядят от всех этих нарисовавшихся на наследство родственничков, дядюшек и тетушек. И не буду возвращаться.

– А ты? – будто не в силах сойти с колеи одной и той же короткой фразы, вновь спросил Владимир.

Девушка хрипло рассмеялась.

– А что – я? Я просто не хочу сойти с ума.

– Расскажи, – коротко попросил он.

...И она на едином дыхании рассказала ему, как пришла домой в одиннадцать утра и, открыв дверь, обнаружила буквально на пороге квартиры трупы отца и матери.

Прибывшая через полчаса бригада следователей и куча невесть откуда появившихся родственников и коллег отца по работе показалась ей просто никчемным шумом и беспорядочным мельканием рук, ног и соболезнующих лиц. Все для нее уже кончилось.

Она никогда не питала чрезмерной любви ни к своему высокомерному отцу, жуликоватому и нечистому на руку воротиле теневого бизнеса, ни к матери, истеричке и самодурке, но все же... Это были единственные близкие люди на всей земле.

– Мне сказали, что их убили прямо в квартире и что человек, который сделал это, вошел туда до них, открыв дверь какими-то отмычками, – медленно произнесла Алиса. – Этот следак еще сказал, что, по всей видимости, работал классный спец... дескать, видно по почерку. Почерк! Вот он и расписался на лбах моих родителей!

Свиридов, похолодев, опрокинул в рот только что принесенную ему текилу, которую он терпеть не мог.

Таких совпадений не бывает! Просто потому, что не может быть!

Но одно из таких несуществующих совпадений сидело лишь в метре от него...

Вот эта девочка.

Да, совпадение – потому что во всей огромной Москве она наткнулась на единственного человека, который смог бы назвать ей имя убийцы.

Это он, Владимир Свиридов, уничтожил семью этой девочки с такими широко распахнутыми горькими глазами и тихим, раздавленным голосом!

Это он, и никто другой!

– Прости, – дрогнувшим голосом сказал Владимир. – Наверно, мне лучше уйти. Я не знаю... как...

Он попытался подняться, но девушка, схватив его за руку, заставила сесть на место.

– Не уходи! Я даже не знаю, кто ты такой и откуда... но не уходи... Я не могу остаться вот так... чтобы... Не надо, Володя. ...Они ушли из этого клуба в три часа ночи и пошли прямо к Владимиру.

На его служебную московскую квартиру, которую оплачивало ведомство, приговорившее к смерти бизнесмена Владимира Казимировича Бжезинского, отца Алисы.

Владимир никогда не забудет, как они шли по ночным улицам, не замечая луж и время от времени прыгая обеими ногами в хлещущие ручьи так, что брызги летели во все стороны...

– Я так прыгала в детстве... на Черном море... – обронила Алиса. – Только что прошел теплый дождь, и я скакала по этим лужам и до крови расшибла ногу, а папа взял меня на руки и отнес в домик...

Сложно даже предположить, что в эту секунду творилось в душе Владимира. Бесспорно, он знал, что отец Алисы был бесчестным дельцом, который раздразнил спецслужбы и потому получил вполне заслуженную пулю в лоб...

Но когда видишь влажные и совсем еще юные глаза дочери тех, кого только недавно отправил на тот свет...

А потом – потом ничего не было.

Ничего из того, что так красочно демонстрируют в дешевых душевыворачивающих триллерах.

Ничего.

Ни взрыва страсти, до предела обостряемой несчастьем и горьким привкусом непоправимой утраты на губах. Ни шекспировских монологов о ненависти и любви...

– Вот так, Алиса...

– Вот так, Влодек.

Они не говорили о себе. Пытались не думать о возникших на пепелище боли – с одной стороны – и невозможности говорить откровенно – с другой – отношениях, так смахивающих на какой-то совместный психоз.

Они просто молча сидели у окна свиридовской квартиры и пили давно остывший кофе, дотлевавший на губах бессонной горечью, от которой хотелось плакать.

Это было так завораживающе, что Свиридов невольно почувствовал: он не сможет оторваться от этой девушки. Точно так же, как не сможет к ней прикоснуться.

Только время позволит ему сделать это. И она, Алиса, она тоже чувствовала, что этот человек, которого она назвала самым красивым мужчиной в своей жизни... что он не мог встретиться ей просто так.

Их свело вместе то, что обозначают до слезливости банальным и до банальности слезливым: дескать, сама судьба протянула руки, чтобы пересечь ваши пути.

Никакой любви с первого взгляда.

Никакого успокоения.

Просто – способ увести себя от засасывающих в трясину мыслей.

А наутро, когда слепой, по-детски беспомощный серый рассвет начал неуклюже тыкаться в окна и тереться о стекла ветвями облетевших тополей, как преданный щенок трется о ногу хозяина... Владимир неловко коснулся губами щеки буквально провалившейся в сон девушки и произнес:

– Ну что ж... пусть я потом буду думать, что у меня белая горячка и что я редкий дурак... Но только мне кажется, что она будет моей женой. Ничего не могу сделать по-человечески...

...Свиридов никогда не бросал слов на ветер и в тот же день, повинуясь какому-то непреодолимому императиву всего своего существа – перевернуть, изменить что-то в слепой и бездарной своей жизни! – они стали мужем и женой.

Просто взяли да пошли в ЗАГС и поставили в паспортах мертвые и ничего не значащие черные штампики.

И потом Алиса стала жить у Свиридова, не зная, кем является человек, которого она знала только сутки и которого так категорично, отшвырнув скулящие сомнения, избрала себе в мужья.

Да, это просто пародия на плохую мелодраму, – думал Владимир позднее, когда судьба развела их. Пародия – если бы все было не так обжигающе жутко и не могло произойти на самом деле.

Но в конце концов каждый человек имеет право хотя бы на одно безумство за всю свою жизнь. И офицер элитного отдела спецслужб не исключение...

Глава 3 Жизнь за жизнь

Свиридов некоторое время неотрывно смотрел на Алису, а потом выпил протянутый ему стакан водки и сказал таким тоном, словно они расстались только вчера и при самых обыденных, повседневных обстоятельствах:

– Ну... как ты, Алька?

– Ничего, – медленно ответила она, не глядя на Владимира и не снимая руки с мощного плеча своего спутника. – А ты, я смотрю, не так процветаешь, как прежде?

– Почему ты так решила?

– Просто раньше ты не был на побегушках у таких уродов, как вот эти, – она кивнула на горланящее сборище, – напротив, они были на побегушках у тебя.

– Нет, я в порядке, как говорят в американских боевиках крутые парни после того, как прошибут своей башкой пять стен, размолотят кулачищами десятки черепов и уложат из автомата пару сотен злых и нехороших хулиганов, – ответил Владимир. – Можно сказать, моя жизнь... ну просто песня.

– Какая песня? Свиридов хитро прищурился, притаив в глазах, как клинок в ножнах, горькую, печальную иронию, и после короткой паузы ответил:

– Знаешь такую – «полковнику никто не пишет, полковника никто не ждет»? Милая песенка, правда?

– Да, – ответила Алиса. – Понятно.

– Давно ты в Калиниграде?

– Да нет... не очень. Выпьем?

– Выпьем, – машинально ответил Владимир.

– Только не здесь. Ты посмотри на этих орангутангов, – презрительно сказала Алиса и покосилась на сидящую прямо на столе в нескольких метрах от нее довольно миловидную и совсем еще юную девицу лет восемнадцати, рот которой нафаршировывал клубникой здоровенный амбал с лицом сторожа звероводческого хозяйства где-нибудь этак на Таймыре.

– Да я уж третью неделю любуюсь на это пиршество фауны. Но в таком количестве и концентрации, признаться, видеть не приходилось.

– Э-э-э... Алиска... – внезапно обернувшись и попутно свалив два блюда, вазу с фруктами и два бокала с героиновым пойлом на колени своему собутыльнику, промямлила восемнадцатилетняя дама на столе. – Ты че... типа срыгивать собралась отсюда?..

– Пойду прогуляюсь. А что?

– Ты мне это, Алиска... не вздумай св-в-валить. Ты же бате слила, что типа за мной присмотришь... типа чтобы непоняток не было. А то я вот...

Конец фразы был съеден вместе с изрядным количеством клубники, которую горстью отправил в рот вульгарной малолетки «сторож звероводческого хозяйства».