Павел Глоба - Знаменитые Водолеи

• Название: Знаменитые Водолеи
• Автор: Павел Глоба
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47026-6

В этой книге собраны биографии самых знаменитых людей нашей эпохи, рожденных под созвездием ВОДОЛЕЯ, – нестандартных личностей, больших оригиналов, блистательных и дерзких.

Авторы – легендарный астролог России Павел Глоба и не менее известный биограф-искусствовед Федор Раззаков – объединили свои усилия, чтобы на конкретных примерах показать влияние «астрологической карты» на судьбу и характер человека. Увлекательно, с массой живописных деталей они доказывают: все, что начертано звездами, сбывается! Вам представляется уникальная возможность это проверить, а также убедиться, как много общего у вас и кумиров, рожденных с вами под одной звездой.

---

Вполне вероятно, что за любовным романом Влади и Высоцкого мог стоять КГБ. Версия эта отнюдь не фантастическая, поскольку подобных браков в истории мировых спецслужб превеликое множество. Но поскольку большинство из них проходят по категории тайных, естественно, что общественность узнает только о некоторых подобных случаях. Например, в советской истории самым известным примером подобного рода были отношения киноактрисы Зои Федоровой и американского дипломата Джексона Тэйта. Их тоже свела вместе оперативная необходимость (Федорова выполняла задание советского МГБ), но произошло непредвиденное: актриса не только потеряла голову от любви к иностранцу, но и забеременела от него. Их история вполне могла закончиться «хеппи эндом» (браком), если бы не грянувшая сразу после войны «холодная война», которая развела недавних союзников по гитлеровской коалиции (СССР и США) по разные стороны баррикад. В итоге влюбленным пришлось расстаться, причем навсегда.

В случае с Высоцким и Влади «холодная война» тоже играла свою роль, однако совсем иную – благоприятную, поскольку КПСС и ФКП никогда не разрывали своих взаимоотношений и даже более того – именно с французскими коммунистами у советских партийцев были самые благожелательные отношения среди всех других западноевропейских приверженцев коммунистической идеи. Эта дружба проявила себя в тяжелые для СССР августовские дни 68-го, когда войска стран Варшавского Договора вошли в Чехословакию. После этого чуть ли не все западноевропейские коммунисты дружно и резко осудили эту акцию, и только ФКП предпочла не участвовать в этом демонстративном протесте, выразив лишь сдержанную критику.

Отметим, что вступив в ряды ФКП, Влади вскоре получила пост вице-президента общества советско-французской дружбы «Франция – СССР». А эта организация была фактическим филиалом КГБ, играя главную роль в распространении советского влияния во Франции. Достаточно сказать, что все руководители этого общества подбирались и утверждались в Москве, хотя некоторые из них и не являлись членами ФКП, но симпатии к ее идеям должны были иметь обязательно.

Во второй половине 60-х общество «Франция – СССР» возглавлял видный французский коммунист, член Политбюро ФКП Андрэ Ланглуа. Влади стала одним из его заместителей, курируя в основном кинематографическую линию (общество было поделено на секции). Если учитывать, что в Советском Союзе киношная среда была средоточием именно либерально-западнических идей, то можно предположить, что кандидатура Влади на этот пост была утверждена Москвой не случайно – там были хорошо осведомлены о ее политических симпатиях.

Отметим, что обретение поста вице-президента влиятельного в международной политике общества предоставило Влади право приезжать в СССР не столько как официальное лицо, сколько как доверенное. Поэтому в 68-м она впервые приехала в Москву почти со всей своей семьей: с мамой и тремя сыновьями, которых советские власти тут же устроили в пионерский лагерь.

Сойдясь с видным членом ФКП, Высоцкий поимел с этого многое, но главное – политическую неприкосновенность. То есть Высоцкий фактически спрятался за спиной французской звезды. Как писал он сам: «Начал целоваться с беспартийной, а теперь целуюсь – с вожаком!»

Начав жить вместе, Высоцкий и Влади какое-то время мыкались по разным углам, пока наконец не перебрались к матери Высоцкого Нине Максимовне, в ее двухкомнатную квартирку в Новых Черемушках. Скажем прямо, треугольник тот еще – два Тигра и Крыса! Естественно, долго он продержаться не мог, и вскоре влюбленные стали подыскивать себе другой вариант – съемную квартиру. Но это будет чуть позже, а пока вернемся в конец 68-го.

Та осень была ознаменована для Высоцкого целой чередой новых неприятностей. Во-первых, после того как Высоцкий отказался играть в новом спектакле «Тартюф», вновь испортились его отношения с Юрием Любимовым. Режиссер после этого даже перестал с ним здороваться. Любимов тогда заявил: «Высоцкий зажрался! Денег у него – куры не клюют. Самые знаменитые люди за честь почитают позвать его к себе в гости, пленки с его записями иметь. Но от чего он обалдел? Подумаешь, сочинил пяток хороших песен… Солженицын ходит трезвый, спокойный, человек действительно испытывает трудности, однако, несмотря ни на что, работает. А Высоцкий пьет и когда-нибудь дождется, что его затопчут под забор, пройдут мимо и забудут эти его пяток хороших песен».

В итоге с 8 ноября Высоцкого отстранили от всех спектаклей, а через неделю все та же «Советская Россия» публикует на своих страницах статью известного советского музыкального мэтра Василия Соловьева-Седого (1907, Коза – векторная «служка» Тигра, которая часто пытается ему насолить) под названием «Модно – не значит современно». Приведу отрывок из нее: «К сожалению, сегодня приходится говорить о Высоцком как об авторе грязных и пошлых песенок, воспевающих уголовщину и аполитичность. Советский народ посвящает свой труд и помыслы высокой цели – строительству коммунистического общества. Миллионы людей отдали жизнь, отстаивая в боях наши светлые идеалы. Но что Высоцкому и другим бардам до этих идеалов. Они лопочут о другом…»

Вновь оказавшись в эпицентре всех интриг, Высоцкий не находит ничего лучшего, как снова запить. А в начале декабря он в очередной раз оказывается в больнице. При этом его состояние как никогда плохое. Врачи констатируют общее расстройство психики, перебойную работу сердца и обещают родным больше не выпускать его из клиники в течение ближайших двух месяцев. Прослышав о плохом самочувствии Высоцкого, в больнице его навещает Юрий Любимов. «Тебе надо сделать операцию и вшить химическую ампулу, – уговаривает он Высоцкого. – Врачи говорят, что если ты и дальше будешь вести себя подобным образом, то года через три наступит конец». Что же ответил ему Высоцкий? «Я не больной и ампулу вшивать не буду!» – таким был его ответ.

Врачи так и не сдержали своего слова и выписали Высоцкого из больницы в середине декабря. А 28-го он уже выступал с концертом в кинотеатре «Арктика». Вместе со старыми песнями в тот день со сцены звучали и новые его произведения: «Жираф», «Утренняя гимнастика», «Милицейский протокол», «Москва – Одесса».

1969 год (Петух) – год, в котором Высоцкий получил первый сигнал Свыше, когда впервые по-настоящему заглянул в глаза смерти. Прошлогодний декабрьский прогноз врачей чуть было не подтвердился.

В конце марта Высоцкий, в отсутствие жены, вновь сорвался «в пике». В результате этого 26 марта был сорван спектакль «Галилей». Кажется, теперь всем в театре стало окончательно понятно, что Высоцкий как актер для них потерян. На этот раз никто из труппы уже не подумал защищать его, и в тот день, 26 марта, когда на доске объявлений появился очередной приказ о его увольнении, никто из артистов не усомнился в его правильности. Театр отныне жил своей жизнью, и места для актера Высоцкого в нем уже не осталось. Тот и сам это прекрасно понимал и потому не сделал никаких попыток к покаянию и примирению. В начале апреля он вновь ложится в больницу.

Между тем, как и в прошлых случаях, пребывание в больнице благотворно сказалось на душевном состоянии Высоцкого. Выписавшись из ее стен, он 29 апреля приходит к Любимову и вновь просит вернуть его в театр. И тот вновь идет ему навстречу и обещает свою полную поддержку на общем собрании труппы, которое должно состояться 5 мая. И свое слово режиссер сдержал. На том собрании он сказал: «Высоцкий – единственный из ведущих артистов, от которого я ни разу не услышал возражения на мои замечания. Он не всегда бывает в нужной форме, и, может быть, он и обидится где-то на меня, но никогда не покажет этого, на следующий день приходит и выполняет мои замечания. Я уважаю за это этого человека…»

В светлый праздник 9 Мая Высоцкий официально вернулся в стены родной «Таганки». В очередной раз. С этого дня его душевное состояние постепенно приходит в равновесие. Он даже подумывает, с подачи Марины Влади, о покупке дачи под Москвой для полноценного отдыха и творчества. Но такова уж была судьба этого человека, что в момент, когда, казалось, лихая напасть уже миновала, новая беда постучалась в его двери.

В начале июля в Москве проходил очередной Международный кинофестиваль. Из Парижа вновь приехала Марина Влади, совместив приглашение на фестиваль, дубляж фильма «Сюжет для небольшого рассказа» и свою туристическую поездку в единое целое.

Но в один из фестивальных дней сопровождавшего Влади Высоцкого ретивый контролер не пустил в автобус с артистами. Никакие уговоры Влади не помогли, и Высоцкий, униженный и оскорбленный, остался один на пустынном тротуаре. Домой он вернулся поздно ночью совершенно пьяным.

Вспоминая события того дня, М. Влади пишет: «Через некоторое время, проходя мимо ванной, я слышу стоны. Ты нагнулся над раковиной, тебя рвет. Я холодею от ужаса: у тебя идет кровь горлом, забрызгивая все вокруг. Спазм успокаивается, но ты едва держишься на ногах, и я тащу тебя к дивану».