Елена Перелыгина - Социальная стабильность: от психологии до политики

• Название: Социальная стабильность: от психологии до политики
• Автор: Елена Перелыгина
• Жанр: Политика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46317-6

Это уже ни для кого не секрет – не только материальные блага делают человека счастливым. Есть более значимое условие, при котором страна и ее народ будут жить в гармонии и благополучии и люди будут чувствовать себя защищенными, окруженными государственной заботой и уверенностью в завтрашнем дне. Это условие – социальная стабильность. Как ее добиться? Какие факторы на нее влияют? Как ее сохранить в трудные времена экономических потрясений и перемен?

В книге Александра Донцова и Елены Перелыгиной «Социальная стабильность: от психологии до политики» в доступной и увлекательной форме раскрываются главные составляющие социальной стабильности любого государства с любым экономическим укладом.

Эта книга будет полезна не только государственным служащим, политикам и руководителям, от кого зависит спокойная и счастливая жизнь людей; она будет интересна и рядовым гражданам, от единства и воли которых во многом зависит как сегодняшний день, так и будущее нашей страны.

---

Диоген к основным координатам стабильности в социальном пространстве присовокупил порядок и закон: «Порядок в государстве бывает троякого рода. Во-первых, если законы хороши, мы говорим, что царит порядок. Во-вторых, если граждане подчиняются тем законам, какие есть, мы тоже говорим, что царит порядок. В-третьих, если и без законов государственная жизнь идет хорошо, следуя нравам и обычаям, это мы тоже называем порядком. Таким образом, для порядка первое – это когда законы хороши; второе – когда существующим законам подчиняются; третье – когда государственная жизнь следует добрым нравам и обычаям». При этом хаос и непорядок в логике Диогена рассматривались как факторы дестабилизации социальной ситуации: «Непорядок в государстве бывает троякого рода. Во-первых, если законы и о гражданах, и о чужеземцах дурны. Во-вторых, если существующим законам не подчиняются. В-третьих, если законов вовсе нет. Таким образом, для непорядка первое – это когда законы дурны; второе – когда существующим законам не подчиняются; третье – когда законов вовсе нет»[10].

В эпоху Просвещения в представлениях о стабильности появляются координаты справедливости и несправедливости. Например, Гельвеций трактовал справедливость и закон как важные условия стабильности в социальном пространстве: «Справедливость предполагает установленные законы. Соблюдение справедливости предполагает наличие равных сил между гражданами. Взаимный и благотворный страх заставляет людей быть справедливыми друг к другу. Если страх этот перестает быть взаимным, то справедливость станет достойной наградой добродетели, но это значит, что законодательство народа содержит в себе известные недостатки. Совершенство законодательства предполагает, что человек вынужден быть справедливым»[11].

Для проведения в жизнь принципов и законов справедливости в качестве важнейшей координаты стабильности в социальном пространстве утверждается значение силы. Еще Платон считал силу наряду со справедливостью важнейшим фактором стабильности: «…из двух зол большее, по нашему суждению, чинить несправедливость, а меньшее – терпеть. Что же нужно человеку для надежной защиты против обоих, так чтобы и не чинить несправедливость, и не терпеть ее? Сила ему нужна или добрая воля? Я спрашиваю: если человек не желает подвергаться несправедливости, этого достаточно, или же нужна сила, чтобы избегнуть несправедливости? – Ясно, нужна сила»[12]. Философия Просвещения также, обращаясь к проблематике соотношения силы и справедливости, отдает приоритет такой категории, как «сила», что определенно сформулировано в трудах Гельвеция: «Нашествие гуннов, готов, вандалов, свевов, римлян, завоевания испанцев и португальцев в обеих Индиях, наконец, наши крестовые походы – все это доказывает, что в своих начинаниях народы считались только с силой, а не со справедливостью»[13]. У Гельвеция основными факторами стабильности выступают сила и закон: «На что мог бы жаловаться какой-нибудь дикарь, живущий на изобилующем дичью участке, с которого его хотел бы изгнать более сильный дикарь, до того, как общественный интерес объявил право первого захвата священным законом? – Какое ты имеешь право, – сказал бы первый дикарь, – изгнать меня с этого участка? – На каком основании, – ответил бы ему второй, – ты владеешь им? – Случай, – ответил бы слабый, – привел меня сюда; этот участок принадлежит мне потому, что я живу на нем, и потому, что земля принадлежит первому, занявшему ее. Что это за право первого захвата? – ответил бы более сильный. – Если бы случай привел тебя первым в это место, то тот же самый случай дал мне силу, необходимую для того, чтобы изгнать тебя отсюда… Все в природе говорит тебе, что слабый есть добыча сильного. Сила – это дар богов. Благодаря ей я владею всем тем, что я могу похитить. Небо, вооружив меня этими мускулистыми руками, возвестило тебе свою волю. Убирайся отсюда, уступи силе или сражайся…»[14].

Проблемы стабильности социального пространства нашли свое отражение не только в европейской философии, но также в философии Древнего Китая. Великий китайский мыслитель Лао Цзы в своем труде «Дао Дэ Цзин» рассматривал покой, постоянство, ясность и справедливость как основные координаты стабильности социального пространства: «Нужно сделать [свое сердце] предельно беспристрастным, твердо сохранять покой, и тогда все вещи будут изменяться сами собой, а нам останется лишь созерцать их возвращение. [В мире] – большое разнообразие вещей, но [все они] возвращаются к своему началу. Возвращение к началу называется покоем, а покой называется возвращением к сущности. Возвращение к сущности называется постоянством. Знание постоянства называется [достижением] ясности, а незнание постоянства приводит к беспорядку и [в результате] к злу. Знающий постоянство становится совершенным; тот, кто достиг совершенства, становится справедливым; тот, кто обрел справедливость, становится государем. Тот, кто становится государем, следует небу. Тот, кто следует небу, следует дао. Тот, кто следует дао, вечен, и до конца жизни такой государь не будет подвергаться опасности»[15].

В одном из крупнейших древнекитайских философских трактатов «Гуань-цзы» ритуал, порядок и спокойствие указываются как базовые координаты социальной стабильности: «Ритуал в обществе есть проявление дао. Долг есть то, благодаря чему все люди действуют в соответствии со своим положением. Ритуал есть правила этикета, выработанные в соответствии с отношением людей и их чувством долга. Поэтому ритуал означает определенный порядок, а определенный порядок выражает смысл долга. Таким образом, ритуал происходит от чувства долга, чувство долга от существующего порядка, а основой существующего порядка служит дао»[16].

В составленном в начале нашей эры классическом конфуцианском трактате «Ли Цзи» в качестве координат стабильности социального пространства, наряду с ритуалом, рассматриваются закон и забота о народе: «…Судьба человека зависит от [правильного отношения] к небу, судьба государства зависит от [правильного соблюдения] ритуала. Когда государь высоко чтит ритуал и ценит талантливых людей, он правит [Поднебесной], как совершенный ванн; когда государь высоко чтит законы и любит народ, он правит [Поднебесной], как гегемон; если же государь алчен и лжив, ему грозит опасность; если он коварен, плетет интриги и замышляет козни, он неизбежно погибнет. …Смута порождается неправильным следованием дао, мир и спокойствие возникают, когда это дао полностью [соблюдается]». Также в трактате указывается, что «…тот, кто управляет народом, должен ясно указать ему принципы поведения, а если это указание будет неясным, в Поднебесной воцарится хаос. Ритуал как раз является таким указателем [поведения]; когда нарушают ритуал, наступают мрачные времена…»[17].

В древнекитайском трактате «Книга Правителя области Шан» (Шан Цзюнь Шу) основой стабильности считается прежде всего порядок: «Если порядок в государстве строится на суждениях семьи, [оно] достигнет владычества [в Поднебесной]; если порядок в государстве покоится на суждениях чиновников, оно будет могущественным; если порядок в государстве покоится только на суждениях правителя, оно ослабеет. … Надлежит сократить количество наказаний и ввести [систему] взаимной ответственности»[18].

Стабильность в древнекитайской философии также показана в координатах умеренности и разумной сдержанности, которые предполагают «золотую середину» во всем. Мэн Цзы: «Когда в стране существует Дао, лошади унавоживают землю; когда в стране отсутствует Дао, боевые кони пасутся на полях. Нет большего несчастья, чем незнание границы своей страсти, и нет большей опасности, чем стремление к приобретению [богатств]. Поэтому, кто умеет удовлетворяться, всегда доволен [своей жизнью]»[19]. Следующий шаг делает Чжуан Цзы: «Такой принцип, как «золотая середина», представляет собой наивысший принцип. Люди [уже давно не обладают] им»[20]. Таким образом, исследование проблемы стабильности в социальном пространстве имеет весьма глубокие корни. Древнекитайская и античная философии рассмотрение указанной проблемы связывали с самосохранением общества, его устойчивостью, равновесием и упорядоченностью общественных отношений на основе умеренности, выступая против крайностей богатства и бедности, во главе с мудрым правителем, руководствующимся в своем правлении справедливыми законами. Помимо этого, в качестве координат стабильности социального пространства рассматривалась защита прав и свобод граждан, воспитание чувства ответственности за судьбу своей страны.

В Средние века представление о стабильности социального пространства обусловливалось подчинением общества религиозным законам. Поиску наиболее эффективных средств и методов достижения социального порядка и стабильности были посвящены труды Н. Макиавелли, который считал законодательство важным фактором поддержания единства и стабильности общества. С созданием эффективной законодательной базы, отвечающей интересам большинства населения, связывали проблему стабильности Ш. Монтескье, И. Кант и др. Важным этапом изучения проблемы стабильности социального пространства стал XIX век, когда бурное развитие капиталистических отношений привело к различного рода социальным потрясениям. Образ стабильного развивающегося общества пронизывает эволюционизм О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, диалектическую теорию Г. Гегеля и К. Маркса. Сбалансированность и гармония содержания деятельности социальных институтов и интересов людей, высокий уровень интеллектуального развития отдельных индивидов и общества в целом, необходимость динамического равновесия между производительными силами и производственными отношениями рассматривались в качестве основных координат стабильности.