Людмила Уланова - Хорошо быть дураком, умным и красивым

• Название: Хорошо быть дураком, умным и красивым
• Автор: Людмила Уланова
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48344-0

Людмила Уланова считает себя потомственной одесситкой. Всего каких-то семьдесят лет прошло с тех пор, как ее предки покинули Одессу. Сама она, правда, с рождения живет в Казани, но ведь Одесса понятие растяжимое и до берега Волги растягивается легко. К тому же Одесса каждый месяц сама заявляется к ней в почтовый ящик в виде юмористического журнала «Фонтан» – первого журнала, в котором были опубликованы ее стихи и проза. Сейчас рассказы и стихи Улановой печатаются в десятках изданий – в основном детских. Почему детских? Ответ прост: больше всего Людмила Уланова любит играть. Играть словами, буквами и целыми сюжетами. Ей самой бывает до ужаса любопытно: что же получится? Чаще всего получается смешное и сказочное. Но иногда среди всех этих, казалось бы, детских игрушек обнаруживается серьезный и взрослый смысл. В невероятно смешной упаковке…

---

Однажды лягушка задумалась: еще в головастом детстве ей было предсказано, что в болото к ней прилетит стрела, после чего лягушка выйдет замуж и в люди. Время шло, стрелы все не было. Тогда лягушка вспомнила заветы своей бабушки – той самой, которая взбила масло в горшке со сметаной: пока сама не побарахтаешься, ничего не получишь. И отправилась она искать стрелу.

Так что вы думаете? Нашла у старой черепахи. Отобрала. Села со стрелой в пасти и стала ждать. Дождалась – правда, не царевича, а уток. Они подхватили стрелу клювами с двух сторон и понесли лягушку в дальние страны. Та сперва молчала от неожиданности, а потом как завопит: «Отпустите! Вы сказку перепутали! Я не путешественница, я царевна!» Тут она, конечно, и грохнулась. Приземлилась где-то в джунглях. Подходит к ней молодой человек, ничего так. И говорит: «Мы с тобой одной крови, ты и я! Ибо лягушонком Маугли нарекли меня». В общем, вы уже поняли: за него она замуж и вышла. Багира очень ревновала.

Одну девушку звали…

Одну девушку звали Маша. А другую не звали. Никуда. Так никто и не узнал, что ее звали Аделина.

Одну девушку звали Анфиса Гавриловна. Но она не отзывалась. Никак не могла поверить, что это ее так зовут.

Одну девушку звали – и она приезжала. А если не звали, не приезжала. Просто она была скромной девушкой и ненавязчивой. Вызовут – едет. Не вызовут – не едет. Так и звали ее: девушка по вызову.

Одну девушку звали Павлик. Нет, пол не меняла. Нет, имя не перепутали. Просто родители идиоты.

Одну девушку звали. А другую нет. Так обычно и бывает.

Одна женщина

Одна женщина вышивала крестиком. Вышивала, вышивала, полчаса вышивала. Ничего не получалось. Наконец она отложила крестик и стала вышивать иголкой. Сразу дело пошло.

Одна женщина закатывала банки. Закатывала, закатывала, два часа закатывала. Наконец закатила последнюю банку под кровать и с облегчением вздохнула: «Ну вот, теперь в комнате попросторней будет».

Одна женщина колола орехи. Колола, колола, четыре часа колола. Наконец положила иголку и написала в дневнике наблюдений: «Рефлексы полностью отсутствуют».

Ежики и другие люди

Ежики всегда носят с собой йод. Когда ежик встречает другого ежика, они от радости сжимают друг друга в объятиях. Крепко-крепко. А потом мажут друг другу лапы йодом. Долго-долго.

Ночью в дома проникают суслики. Они ищут сусло. А где его сейчас найдешь? Вот скажите, только честно: у вас есть сусло? Да на вас только взглянешь, и сразу ясно: кофе, сыр, ветчина. Бедные суслики.

Норок, которые звери, на словах часто путают с норками, которые норы. Но норки, которые звери, не обижаются. Они вообще необидчивы. Им главное, чтобы их не путали с норками, которые шубы. Особенно не на словах.

Весной обостряется поиск корней. Горностаи сбиваются в стаи, уходят в горы и тоскуют там до лета. Кроты ударяются в кротость и сильно ушибаются. Выдра выдрючивается до полного изнеможения. Выхухоль… да что и говорить. Весна вообще тревожное время.

Морская свинка грызет мебель. Хозяйка приходит с работы, садится на стул, и он рассыпается под ней в груду опилок. «Какое свинство!» – возмущается хозяйка, потирая ушибленное. «Морское», – с достоинством отвечает животное и ныряет в опилки.

У нутрии очень богатый внутренний мир. Она тянется к людям, но большинство считает ее внешность отталкивающей, на близкий контакт не идет и предпочитает шапочное знакомство.

Отрежьте мне компота стихи и другие игры со словами

Шпионская легенда

О великих шпионах есть много легенд,
В том числе о провалах немало.
Вот легенда о том, как искусный агент
Оказался на грани провала.

Билли Смарт изучил трудный русский язык,
Перерыл информации ворох,
Прочитал триста шесть познавательных книг
О бескрайних российских просторах.

Прибыл он в город Плюйск в сапогах на меху,
С документами Васи Смирнова,
Поступил на работу в секретном цеху.
Или цехе? Коварное слово…

И таких вот коварных и каверзных слов
Оказалось как пыли в Канзасе.
Чтобы груз отвезти, звали все шоферов,
Звал шофёров один только Вася.

«Торты», «шарфы», «директоры» и «договор»
Говорил он, учебникам веря.
А народ-то, народ он не слышал в упор —
Не агент, а глухая тетеря!

Вместо «ехай» – «езжай», вместо «длиньше» – «длинней»
И дурацкое «класть» вместо «ложить»…
Вскоре взгляды недобрые добрых людей
Стали Билла все больше тревожить.

В Управленье послал он экспертам сигнал,
Явно чувствуя близость провала.
Как ни бились они, так никто не узнал,
Что же в нем чужака выдавало.

И на плюйские тайны им плюнуть пришлось,
Отослали в Америку Билла.
Раз народ этот видит шпионов насквозь,
Значит, есть в нем особая сила.

Ну а в Плюйске вздыхали: «Смешной был мужик…
Эх, чего он сорвался куда-то?
Ладно, закусь давай… Кто тут вякнул «ложи»?
Во, клади! И за Васю, ребята!»

* * *

Однажды хомяк повстречал хомяка,
Хомяк хомяку удивился слегка:
«Какой безобразно щекастый толстяк!
Такого небось прокормить не пустяк!»

Однажды рыбак повстречал рыбака,
Рыбак рыбаку удивился слегка:
«Никак он не может прожить без вранья!
Да кто ему верит? Уж точно не я!»

Однажды дурак повстречал дурака,
Дурак дураку удивился слегка:
«С таким потрясающе глупым лицом
В дурдом загребут – да и дело с концом».

Однажды с поэтом столкнулся поэт
И он не слегка удивился, о нет.
Он фыркнул: «Бездарность! Болван! Графоман!»
И тут же полез за блокнотом в карман.

И вывела твердо в блокноте рука:
«Однажды поэт повстречал дурака».

* * *

Парнишку в свитере неброском,
В штанах спортивного покроя
Четыре дня пытали Босхом,
Как настоящего героя.
В него вливали для затравки
Коктейль из Вагнера и Шнитке
И смесью Борхеса и Кафки
Упорно продолжали пытки.
Он выполз мятый, бледный, тощий
Из тренировочной кабины.
Теперь без содроганья к теще
Он ехать мог на именины.

* * *

Бежит кругами гражданин румяный,
И надпись проступает на лице,
Что кашей он питается овсяной
И любит витамины АВС.

Он завтракает под холодным душем
И в проруби съедает свой обед,
А к пиву абсолютно равнодушен,
Как к Дездемоне сумрачный Макбет.

А вот другой – с брюшком, но желтый, хилый – В двадцатый раз идет на перекур,
И видно в нем любителя текилы
И жирных бедер иностранных кур.

А я, как буриданова ослица,
Смотрю в окно и думаю: кто прав?
И в чьи ряды мне подобает влиться,
Навеки образ жизненный избрав?

Но все же мне понять обоих сложно,
Умеренность – мой самый ценный клад…
Пойду-ка, съем десятка три пирожных,
Чтоб натощак не лопать шоколад!

Уроки ботаники

Нет уж! Мы с тобою бродим
По лесу не просто так!
Мы науке о природе
Посвящаем каждый шаг,
Каждый кустик называя,
Каждый гриб и каждый лист.
Ты учись, пока жива я,
Я большой специалист!
Знаешь, что такое профи?
Так что спрашивай давай!
…Это?.. Это… Иван-кофе.
То есть нет… Василий-чай!

Старушка

Одна старушка в вязаном берете
Задумчиво гуляла по планете.
Планета ей казалась несуразной,
Заставленной, заваленной и грязной,
С унылыми облезлыми домами,
Со злыми бесполезными умами.

Старушка веник старенький взяла
И все с планеты тщательно смела.

Метеоритный дождь был очень грязным,
Но разноцветным и разнообразным.
Он выпал на соседние планеты,
В нем были камни, люди, пистолеты,
Вороны, плюшки и ботинки были,
Таблетки, елки и автомобили.

Заводы, банки, университеты
Упали на соседние планеты.

Все тут же приросло и загудело,
Заколосилось и взялось за дело.
Космическую пыль стряхнув проворно,
Пошли в кино любители попкорна.
Работники отправились в конторы,
Образовались пробки и заторы.

И лишь старушка в вязаном берете
Одна осталась на своей планете
И наслаждалась чистым кислородом,
И любовалась розовым восходом.
Ни грохота вокруг, ни хулиганства,
Одно незамутненное пространство.

Она еще раз глубоко вдохнула
И вниз, за всеми следом, сиганула.

Думы

Приятно валяться на мягкой кровати
И думать о Гегеле и о Сократе.

Приятно сидеть на прохладном балконе
И думать о Ницше, Эйнштейне, Платоне.

Приятно в саду на расстеленном пледе
Подумать о Канте, Дидро, Архимеде.

Приятно и в кресле, в расслабленной позе,
Подумать о Фихте, Руссо и Спинозе.

Их много, а дума все время одна:
Что все они, бедные, от Авиценны и
До Шпенглера дни промотали бесценные
И время свое исчерпали до дна,

Но все – от Коперника и до Бернулли —
Не сделали главного: не отдохнули.

Парус