Андрей Ерпылев - Осколок империи

• Название: Осколок империи
• Автор: Андрей Ерпылев
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-070714-0, 978-5-271-31525-1

Гражданская война была проиграна Белой Гвардией окончательно и бесповоротно. Немногим выжившим предстояли долгие скитания на неласковой для русского человека чужбине, вдали от накрытой кумачовым стягом Родины, проклявшей и забывшей своих сыновей.

Но что, если нескольким патриотам удалось возродить осколок Империи в чужом, параллельном нашему, мире, который словно застыл во времени много веков назад? Здесь чистый воздух и девственная природа. Здесь водятся животные, которых давно считают вымершими. Здесь недра по-прежнему хранят все свои богатства. Здесь – Запределье…

---

Алексей сглотнул. Чекист его вербовал, и это было видно невооруженным глазом.

– Что я должен сделать для этого?

– Что? Да ничего особенного. Вот этот человек вам не знаком?

Очкарик, не торопясь, извлек из-за пазухи сложенный вчетверо листок хорошей плотной бумаги и развернул.

С рисованного портрета на Алешу глянуло абсолютно незнакомое лицо человека средних лет. Невзрачное, надо сказать, лицо – правильной формы с аккуратными ушами, бровями и носом, чуть широковатым узкогубым ртом и маленькими острыми глазками, прячущимися под тяжелыми веками. Без особых, как говорится, примет. Таких лиц на улицах столицы можно было встретить тысячи, если не десятки тысяч. Волос незнакомца видно не было – их закрывал невнятно прорисованный головной убор, который можно было принять за что угодно. За кепку, военную фуражку, шляпу-котелок и даже солдатскую папаху, постепенно выходящую из «моды» даже среди «гегемонов». Шея тоже пряталась за высоко поднятым воротником.

– Совершенно! – облегченно ответил юноша, тщательно изучив мастерски прорисованный портрет: он страшился узнать в карандашных штрихах знакомые черты и был рад, что не узнал.

– Вы внимательно смотрели? Внимательно? – внезапно гаркнул чекист так, что за тоненькой фанерной перегородкой снова заворочалась в своей постели тетушка. – В глаза мне смотреть! Внимательно смотрели?

– Конечно… – залепетал Еланцев. – Я не знаю этого человека… И не видел никогда… А что, он…

– Ну и ладно, – так же внезапно снова подобрел чекист. – Не знаете – и ладно. Нате, держите, – сунул он в руку юноше портрет. – И внимательно изучите на досуге.

– Зачем…

– Этот человек может в ближайшее время выйти на вас, Алексей Владимирович.

– Но…

– А вы сообщите нам, как только его увидите. Если визит будет внезапным – назначьте новую встречу. И обязательно предупредите нас. От вас и только от вас будет зависеть, как дела повернутся дальше. Поступите ли в институт, куда стремитесь, или…

Говоривший сделал паузу, ожидая вопроса, но не дождался его и закончил сам.

– Или. Но второй вариант, я думаю, вас не устроит. Так что внимательно изучите портрет. Вряд ли этот человек придет сюда – встреча может состояться где угодно. Но мы должны узнать о ней первыми. Позвоните по этому телефону или придете по этому вот адресу… – на стол легла исписанная бумажка. – Вы меня поняли? Вижу, что поняли. Не прощаюсь…

Странный гость исчез, оставив Алешу с портретом в одной руке и мятым клочком бумаги с написанным от руки адресом – в другой.

Через несколько секунд входная дверь громко хлопнула…

* * *

– И что мы с этим Еланцевым добьемся?

Следователь Черемыш, сидел за столом, уперев мощный подбородок в скрещенные перед собой руки, а оперативный агент Резник расхаживал взад и вперед по просторному кабинету, стараясь не наступать на светлые квадраты некогда великолепного, но теперь изрядно попорченного подкованными сапогами «шахматного» паркета.

– Чего-нибудь, да добьемся.

– Сомневаюсь.

– Что, прикажешь приставлять агентов ко всем тремстам семидесяти из списка?

– К тремстам семидесяти четырем.

– Вот именно. Никто не выделит столько людей, Миша. Даже десяти процентов не дождемся.

– И ты намерен обойти всех триста семьдесят четырех и каждому сунуть по портрету? Представляю себе реакцию Оси Шнеерсона, который все это будет рисовать!

– Ну, допустим, Осю я так уж перетруждать не буду… Ты забыл про существование типографий, Миша. Можно распечатать портрет хоть стотысячным тиражом и оклеить им всю Москву.

– Ага! Снабдив надписью «Wanted», как в любимой тобой Америке.

– Да хоть бы и так.

– И Крысолов тут же изменит внешность. Наденет дымчатые очки, отпустит усы и бороду… Мало ли что еще. Мы имеем дело с профессионалом высочайшего класса, Илья.

– И что ты предлагаешь?

– Ничего. Нужно думать, думать и думать.

– А пока ты будешь думать, Крысолов будет нагло шастать у нас под самым носом. Нет, я буду действовать своим методом. К тому же никаких трехсот семидесяти портретов не понадобится.

Резник торжественно положил перед следователем листок бумаги со столбиком фамилий.

– Что это?

– Я проверил весь список, и выяснилось, что вот эти люди – родственники офицеров, служивших в Белой Армии. Их было несколько больше, но часть из них уже успела скончаться – тиф, бандитские налеты и все такое… А остальные уже далеко отсюда – за кордоном и, к сожалению, недосягаемы.

– И сколько их?

– Ерунда. Всего лишь двадцать восемь.

– Это радует. А остальные?

– Увы, тут систематизировать не удалось. В основном ученые разных направлений.

– Связаны с военным делом?

– Очень немногие.

– А остальные?

– Тут голимая чехарда. И бывшие чиновники, и инженеры, и медики. Вплоть до типографских наборщиков, автослесарей и ветеринаров. Поверишь – нет: даже учителя гимназий!

– Да-а-а… Набор более чем странный. И почему ты думаешь, будто именно на этих вот белогвардейских родичах мы его прихватим?

– А потому что ими он интересуется прежде всего. Ты помнишь, как нам с тобой попал в руки этот список?..

* * *

– Взвод Егорова – направо! Куда прешь, деревня? Направо, я сказал!.. Туда, туда… Егоров, когда научишь своих бойцов различать лево и право? Что значит «малограмотные»? Все малограмотные. Я, вот, тоже университетов не заканчивал, а право и лево различаю!..

– Товарищ Шляпников, прекратите заниматься разъяснительной работой. Вы забыли, что мы тут не строевой смотр приехали устраивать?

– Виноват, товарищ комиссар. Не хватает времени с бойцами заниматься, понимаете…

– Продолжайте, только без лирики. Если Крысолов уйдет из оцепления, нас с вами по головке не погладят.

– Так точно!

– И попрошу без шума.

– Так точно, – вполголоса повторил командир и снова принялся командовать своим воинством, постепенно повышая голос.

– Взвод Орловича перекрывает улицу… Семенихин! Твои орлы попарно по парадным. Никого не выпускать! Товарищ комиссар!

– Что вам?

– А если по крышам попробует уйти?

– Шляпников… Мы оцепляем ВЕСЬ квартал. Вы думаете, что он сможет перепрыгнуть через улицу? Тут не менее двадцати аршин!

– Не знаю… Может, и все двадцать пять… Да только ребята разное про него говорят…

– Товарищ Шляпников! Я думал, что вы передовой боец, комсомолец, а вы верите в поповские бредни! Человек не в состоянии перепрыгнуть пропасть в двадцать аршин шириной! Двадцать пять – тем более!

– Не знаю… Я как лучше хотел…

– Свои домыслы оставьте при себе. Крысолов – такой же человек, как и мы. Не бесплотный дух. Он бандит, и мы должны его сегодня взять. Живым или мертвым. Лучше, конечно, живым.

Бойцы рассредоточились по темным подворотням, и операция началась. Резник имел точные сведения, что человек, которого в его кругу именовали Гаммельнским Крысоловом или просто Крысоловом, сегодня ночует в квартире некоего Федора Константиновича Зварича, бывшего царского вице-адмирала, давно уже разменявшего восьмой десяток и лишь поэтому избежавшего в свое время карающего меча пролетарского правосудия.

Гаммельнским Крысоловом неуловимого преступника окрестили не зря. При его непосредственном участии из Петрограда и Москвы неведомо куда исчезла масса народа, в большинстве своем «из бывших». И все бы ничего, да кое-кто из этих самых «бывших» оказался позарез необходим молодому Советскому государству, борющемуся с разрухой. Попал он в поле зрения ГПУ еще в прошлом двадцать четвертом году, но мало кто сомневался, что таинственный Крысолов начал действовать гораздо раньше, когда загруженному по горло текущей работой ЧК было не до каких-то там пропавших физиков, металлургов и эпидемиологов.

Первой мыслью опытных работников «щита и меча» РСФСР было очевидное: кто-то по заказу белоэмигрантских организаций организует переброску специалистов через до сих пор не слишком надежные, особенно на Северо-Западе, границы. Не хватало пока в погранвойсках ГПУ надежных бойцов, чтобы перекрыть все тропки контрабандистов на относительно спокойных рубежах новорожденных Прибалтийских республик и бывшего Великого княжества Финляндского! Были иные, гораздо более «горячие» направления: Туркестан, где спали и видели, чтобы задушить народную власть орды бывших баев, эмиров и прочих басмачей, Дальний Восток и Забайкалье, где окопались банды атамана Семенова и барона Унгерна, и панская Польша, точившая зубы на Советские Беларусь и Украину. Но заграничная агентура, действующая через работников Третьего Интернационала, не нашла «пропажи» ни в Европе, ни в Америке. Даже в Китае, в Харбине и Шанхае, не всплывали сгинувшие без следа «фигуранты», не говоря уже о тех краях, где эмиссары ГПУ чувствовали себя как дома.

Тогда появилась гипотеза, что вредоносные западные разведки просто уничтожают физически потенциально полезные для Страны Советов кадры, чтобы осложнить ей восстановление после разрухи Гражданской войны и последующую индустриализацию. Не очень вписывались в общую картину, например, профессор филологии бывшего Санкт-Петербургского Ея Императорского Величества Университета, бывший товарищ железнодорожного министра Временного Правительства или специалист по вымершим животным, но на такие мелочи было решено не обращать внимания.