Олег Федюшин - Украинская революция. 1917-1918

• Название: Украинская революция. 1917-1918
• Автор: Олег Федюшин
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2842-3

Период 1917—1918 годов явился кризисным и трагическим в истории Украины и других государств, образовавшихся на руинах Российской империи. Глубокое исследование профессора О.С.Федюшина касается не только экспансии Германии на Восток, но и проблем Крыма, Черноморского бассейна, польского вопроса, а также взаимоотношений России и Германии. Детально анализируются усилия Германии по свержению Рады и установлению гетманства генерала Скоропадского. Ученый основывается на немецких и австрийских архивных материалах, которые после падения Берлина в 1945 году были захвачены союзниками. Федюшин представляет разные точки зрения на сложнейшие политические вопросы и корректно излагает свое видение проблемы, давая четкую оценку политике Германии на Востоке.

---

Науман занял четкую позицию по украинской проблеме только после заключения договора с Украиной в Брест-Литовске 9 февраля 1918 года. Он приветствовал его как позитивный шаг на пути реализации плана «Средней Европы» (хотя он имел в виду прежде всего продовольственные поставки из Украины). Вскоре после этого Вальтер Шотте, редактор еженедельника «Средняя Европа», ссылался на Украину как на «составляющую часть «Средней Европы». Все это было, однако, просто самообманом. Первоначальная концепция «Средней Европы» 1915—1916 годов умерла. В то время как одни деятели упорно отказывались признавать это, другие быстро двинулись дальше и приспособили свою «Среднюю Европу» к концепциям «Дранг нах остен» Людендорфа и «Восточной Европы» Рорбаха. Фриц Фишер, который, вопреки Мейеру, усматривает тесную связь между планами сторонников «Средней Европы» и официальной политикой Германии, полагает, что с крахом России эта идея уступила место плану «абсолютного господства на Востоке».

В бесконечных дебатах вокруг «остполитик» рейха также важную роль сыграло движение «Восточная Европа». Не будет преувеличением отождествить это идейное течение с Паулем Рорбахом, поскольку никто в Германии военного времени, кроме него, не сделал так много для развития и распространения идей, связанных с концепцией «Восточная Европа». Он был не только наиболее активным автором, но также являлся наиболее известным представителем данного течения и бесспорным лидером движения. Пауль Рорбах достиг впечатляющих успехов в публикации своих произведений еще до начала Первой мировой войны. Как прибалтийский немец, он хорошо знал Россию, владел русским языком и активно занимался изучением социальной, экономической и политической жизни империи после того, как покинул ее и поселился в Германии, на родине своих предков. Рорбах, который в то время путешествовал по миру больше, чем кто-либо из его соотечественников, сделал себе имя в качестве эксперта по вопросах колониальной политики и немецких колонистов. Он также проявил себя как знаток ближневосточных проблем и сторонник немецкой экспансии в этом регионе, а также как приверженец концепции «Средняя Европа» и, наконец, зарекомендовал себя исследователем России и ее национального вопроса.

Многие другие представители этого идейного течения также были прибалтийскими немцами. Возможно, наиболее выдающимся из них был Теодор Шиман, которого можно считать учителем Рорбаха и основоположником теоретического направления «Восточной Европы». Шиман, авторитетный профессор университета и исследователь в области русской истории, первым выдвинул тезис, что нарекая Россия является искусственным конгломератом разных народов, имеющих право на самостоятельное существование. Будучи более влиятельным, чем его ученик (он состоял в дружеских отношениях с кайзером Вильгельмом и советником монарха до и после войны), Шиман отличался более узким подходом к «остполитик», чем Рорбах, и в первую очередь добивался аннексии рейхом Прибалтики. Как полагает Фишер, тот имел значительное влияние в МИД, а также среди военного руководства рейха, особенно тех, кто занимался административной деятельностью на восточных оккупированных территориях. Возможно, Шиман имел какое-то отношение к идеям, которые разделяли такие деятели, как полковник Макс Гофман (впоследствии генерал) или генерал Людендорф, но нет доказательств того, что с его взглядами считались и в МИД, как утверждает Фишер.

С началом войны Рорбах и его единомышленники стали еще больше акцентировать внимание на многонациональном составе Российской империи. Они стремились добиться ее расчленения путем достижения конкретной военной цели. Один из наиболее важных шагов в этом направлении – восстановление «старой исторической разграничительной линии между Московией и Украиной», что предполагало обретение последней полной независимости. Излишне уточнять, что такое украинское государство должно было бы иметь тесные экономические и политические связи со среднеевропейским объединением во главе с Германией.

Польша и Финляндия должны были тоже получить независимость. Что касается прибалтийских провинций, то в отношении них Рорбах имел свои виды. Подлежали отторжению от России не только Курляндия, Ливония и Эстония, но также Литва. Эти территории объединялись в так называемый Балтикум, который предполагалось заселить немцами из других частей России. Рорбаха часто называли пангерманистом, главным образом из-за его отношения к народам Прибалтики.

Нет сомнений, что Рорбах не учитывал надежды и чаяния этих небольших этнических групп с сильно развитым чувством национального самосознания, но при этом он спешит предостеречь соотечественников против высокомерного отношения «господствующей нации» к народам Прибалтики и призывает предоставить им автономию, сделав их партнерами в общем деле. За такие взгляды пангерманисты резко критиковали и осуждали Рорбаха.

Сторонники концепции «Восточная Европа» внесли свой вклад в дело популяризации украинского вопроса в Германии военного времени. Правда, он поднимался многими германскими политологами не столько из-за того, чтобы добиться расчленения Российской империи и создания ряда новых независимых пограничных государств на Востоке, сколько в надежде дождаться развала или, как минимум, ослабления русской армии и обеспечения победы центральных держав на Восточном фронте. Однако с самого начала деятели типа Рорбаха разрабатывали далекоидущие планы установления нового порядка на Востоке и безоговорочно поддерживали создание независимой Украины.

Помимо германских политологов, выступавших за создание независимой Украины, имелось немало украинцев из Галиции, а также эмигрантов из Восточной Украины, пропагандировавших эту идею либо самостоятельно, либо при немецкой финансовой поддержке. Ханс Бейер выделяет «пять основных украинских тезисов», которые встречаются в большинстве пропагандистских материалов подобного рода:

1. Украинцы образуют отдельную, отличную от других нацию, а не ответвление русизма. Украинский язык – самостоятельный язык, а не диалект русского.

2. Украинское возрождение прослеживается от «Энеиды» Котляревского, а национальное движение однотипно с другими движениями народов Центральной и Восточной Европы. С 1798 года (дата публикации «Энеиды» на украинском языке) оно укрепилось и приобрело размах, стало мощной политической силой в Приднепровье.

3. Это национальное движение преследует цель отделения от России и стремится к сотрудничеству с центральными державами.

4. Не только московиты, но и поляки являются естественными врагами Украины (это было общее мнение украинцев Галиции и политологов-эмигрантов из Восточной Украины).

5. В экономическом отношении Украина – ключевой регион Востока. Ее отделение от Москвы внесет существенный вклад в победу центральных держав.

Эти усилия Германии, несомненно, стали важным источником вдохновения для украинцев Австро-Венгрии, так же как и для писателей-эмигрантов и политических лидеров из России, которые видели в Рорбахе и его сторонниках серьезную силу, оказывавшую сильное воздействие на официальную политику Германии. Однако, поскольку во время войны связи между центральными державами и Россией прервались, влияние этих германских публикаций на украинское национальное движение было незначительным.

Степень влияния сторонников концепции «Восточная Европа» на официальные разработки и планы в отношении Украины определить непросто. Согласно утверждению Фит Валентина, политические взгляды Рорбаха в значительной степени и неизменно влияли на германскую «остполитик». Они, по его мнению, играли весьма важную роль вплоть до подписания договора в Брест-Литовске. Генри Корд Мейер, изучавший труды Рорбаха более глубоко, чем Валентин, пришел к другому заключению. Он считал, что сам Рорбах и его концепция перед русской революцией пользовались лишь незначительной поддержкой среди немецких политиков и что влияние ученого на официальные взгляды чересчур преувеличено. Дмытро Дорошенко также пришел к выводу, что там, где немецкая печать и, в меньшей степени, общественное мнение поддерживало активную политику на Востоке и использование украинского движения против России, правящие круги Германии и Австрии воздерживались от открытого выражения собственных симпатий. Фактически среди влиятельных политических лидеров рейха лишь бывший канцлер князь Бернхард фон Бюлов понимал важность Украины для германской политики и без колебаний, публично высказывался по этому поводу.

Хотя политическое и военное руководство Германии было обязано своим знанием Востока концепции Рорбаха, последний, видимо, не сумел сильно повлиять на официальные взгляды. Из заявления самого Рорбаха известно, что в июне 1916 года он беседовал с Бетманом Гольвегом и вскоре после этого пытался добиться поддержки собственной концепции со стороны генерала Людендорфа. Он встретился с генералом и полковником Гофманом в Ковно, познакомив со своим планом развала Российской империи. В ответ Людендорф сказал: «Это – политика, в которую я как солдат не должен вмешиваться. Если бы мне приходилось определять нашу политику, то она свелась бы к простому тезису – я ненавижу Англию!»