Фридо фон Зенгер - Ни страха, ни надежды. Хроника Второй мировой войны глазами немецкого генерала. 1940-1945

• Название: Ни страха, ни надежды. Хроника Второй мировой войны глазами немецкого генерала. 1940-1945
• Автор: Фридо фон Зенгер
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0471-5

Мемуары Фридо фон Зенгера унд Эттерлина, почти совершенного солдата, усвоившего все лучшие военные германские традиции, проливают свет на внутренние противоречия между воинским долгом и нравственными принципами офицера на службе у нацистского режима. Представитель Германии при франко-итальянской комиссии о перемирии, одна из ключевых фигур при защите Сицилии, генерал подробно описывает организацию германской обороны на подступах к Кассино и аббатству Монте-Кассино – опорному пункту «линии Густава», расположенному южнее Рима, зимой 1943 – 1944 гг.

---

Потеря Италией престижа в Средиземноморье заставила Гитлера осознать, что ему нужны новые помощники в Европе. Поэтому были значительно укреплены франко-германские отношения, и Германия сделала несколько несущественных уступок правительству Петена. Разрешено было вооружить заново некоторые французские корабли. Французы обосновывали свою просьбу необходимостью отражать атаки британцев на французские корабли в Оране и наступление де Голля на Дакар. Они указывали также на трудности в защите торгового судоходства, осуществляемого между метрополией и ее североафриканскими колониями.

Генеральная линия была выработана на встрече Гитлера с Петеном в Монтуаре 24 октября 1940 года. Наделенный всеми полномочиями генерал Вейган отправился в Северную Африку. Временная французская армия там была увеличена до 120 тысяч человек. Германия стала смотреть на Францию как на слабого, но добросовестного партнера. Беспокойство вызывала оборона Северной Африки от возможного десанта союзных войск. Рим и Берлин придерживались различных взглядов на надежность людей, окружавших Петена. Италия считала не особенно надежными генералов Вейгана и Ногеса в Марокко, тогда как Германия относилась к этим людям с гораздо меньшей подозрительностью.

В таких условиях едва ли кто мог упрекать германское правительство за то, что оно надеялось нормализовать отношения с Францией. Французское правительство обеспечивало эффективную добавку к германской военной экономике. С другой стороны, требовала внимания Италия с ее нехваткой сырья. Она часто жаловалась, что не имеет достаточно топлива для нужд флота.

В конце мая 1942 года были подписаны так называемые Парижские протоколы. Италии это представили как свершившийся факт. Документы касались не только экономики Франции, но содержали и взаимные политические уступки. Так, поставки французского оружия должны были осуществляться из Сирии в Ирак. Италия сочла особенно оскорбительным для себя то, что оказалась вне этой сделки, поскольку Сирия находилась в зоне итальянского влияния и Франция зарабатывала себе престиж за ее счет. Итальянцы даже начали подозревать, что некоторые статьи Парижских протоколов аннулировали итальянские военные претензии. Но известно было только то, что эти договоренности усиливали французские военно-морские силы и оборону вдоль алжирско-марокканского побережья. Однако Франция делала ставку на более важные для нее вещи, чем скорейшая выработка мирных условий. В большей степени она была заинтересована в освобождении французских военнопленных, в ослаблении барьеров между оккупированной и свободной зонами, а также в снижении расходов, связанных с оккупацией.

8 июня войска «Свободной Франции» и англичане вступили в Сирию. К середине июля правительству Виши пришлось признать «перемирие», достигнутое там между генералами обоих французских правительств и командующим британскими оккупационными силами генералом Вильсоном.

ПОВОРОТНЫЙ МОМЕНТ

Начало русской кампании сразу же вызвало кризис в Италии. Сперва наступление в глубь России возродило в Италии надежды у введенных в заблуждение народных масс, всегда смотревших в сторону Германии. Они с интересом и сочувствием следили за первыми успехами немцев, связывая их с антибольшевистской политикой фашизма. Однако те, кто был в курсе реальных обстоятельств, подобного оптимизма не проявляли. Они понимали, что германскую мощь, как и итальянскую, сильно переоценивали и что новая затея оставляет мало надежд на помощь немцев на Средиземноморском театре военных действий. Поскольку Италия давно уже не могла справляться со своими проблемами самостоятельно, то поворот в благоприятном направлении мог произойти лишь в том случае, если бы Россия пала очень быстро и таким образом высвободилась бы часть германских войск. Мало кто задумывался, что, даже если это случится, какие большие силы понадобятся для оккупации всей громадной территории России.

Для меня и моих коллег в составе миссии стало совершенно ясно, что 7 декабря 1941 года явилось поворотным моментом в судьбе германской армии в России (у нас были более надежные и объективные источники информации, чем у читателей немецких газет). В этот день выдохлось наступление немцев на Москву. Под руководством Сталина страна воскресла. Русский Западный фронт получил первые подкрепления с Дальнего Востока. Германская армия не имела зимней экипировки, и поэтому (даже не участвуя в боях) она с каждым часом становилась все слабее. Повторялась трагедия страшной зимы 1812 года.

К тому же 7 декабря Япония атаковала Перл-Харбор. Она, видимо, еще не знала, что немецкие войска были остановлены на Восточном фронте. Соединенные Штаты вступили в войну на стороне союзников, и только глупцы могли не придавать значения этому событию.

Незадолго до того в Рим прибыл фельдмаршал Кессельринг. Гитлер намеревался направить в Южную Италию новый воздушный корпус для обеспечения безопасности маршрутов снабжения до Киренаики и подавления Мальты. Немецкий фельдмаршал должен был также принять главнокомандование всеми силами, обеспечивающими охрану конвоев, – то, чем Италия упорно отказывалась заниматься. Действия нового воздушного корпуса оказались настолько успешными, что в 1942 году Роммелю удалось перейти в контрнаступление и без захвата Мальты. В результате ему удалось дойти до самого Эль-Аламейна.

Британское наступление вынудило Италию обратиться по дипломатическим каналам за разрешением использовать порты Туниса для осуществления поставок в Ливию. Ценность этих портов вызывала сомнения, так как сухопутные дороги между ними и Ливией были плохие. Но Гитлер отверг и эту просьбу по политическим соображениям, поскольку хотел избежать возможного американского вторжения. Францию надо было держать вне военных действий – не важно, за или против Германии. Гитлер любой ценой должен был не допустить расширения войны на Западе.

Холодок в отношениях между Германией и Францией сразу же привел к сближению Франции с Италией. Уже в ноябре 1941 года Италия на прямых переговорах с Францией предоставила последней безвозвратный кредит в 2,5 миллиона франков. Теперь Италия настаивала на открытии тунисских портов для снабжения своих войск и частей Роммеля в Африке. Она опасалась, что Гитлер может прекратить африканскую операцию. Но этого не произошло, так как вмешательство германских военно-воздушных сил сократило потери в материально-техническом обеспечении наступления Роммеля.

Тем временем вишистская Франция все больше подпадала под влияние Соединенных Штатов, с которыми она поддерживала дипломатические отношения.

Немцы сильно увязли на Восточном фронте. В соответствии с желанием Муссолини там были задействованы и итальянские дивизии. Он надеялся таким образом развеять впечатление об итальянской зависимости от Германии, столь очевидной в Африке. Но его подданные все больше уставали от войны. Я счел своим долгом доложить об этом, после того как генерал Кадорна, сын итальянского главнокомандующего в Первую мировую войну, ярко описал мне чувства простых итальянских женщин, расстающихся со своими мужьями и сыновьями, уходящими в ледяные русские степи, для которых они были плохо экипированы.

Мой доклад вызвал комментарий из ОКБ в том смысле, что Кадорна так разоткровенничался только потому, что я выслушал его без всяких возражений, – весьма неточное предположение!

Во время краткого периода франко-итальянского «согласия» Дарлан встречался в Турине с Чиано. Перед этой встречей Чиано нанес мне, как главе немецкой миссии, визит и заверил, что не собирается обсуждать с французским министром ничего, что не было бы уже решено с послом Макензеном, а также что о результатах своих переговоров с Дарланом он будет информировать германскую делегацию. Но он этого не сделал.

Я воспользовался случаем и составил доклад, в котором указал, что можно ожидать сближения Франции и Италии еще и по той причине, что в процессе взлета гитлеровской Германии обе эти страны в значительной степени потеряли свое лицо – Франция как побежденная страна, Италия как союзница Германии. И Дарлан и Чиано представляли тот тип людей, который использует любую возможность – даже переход в лагерь противника, – чтобы улучшить перспективы для своей страны. Слабые и зависимые государства легко идут на союз против более сильного притеснителя. Германский посол в Риме узнал о моем докладе из министерства иностранных дел и пригласил меня к себе, чтобы его обсудить. Мне ясно было сказано, что по причине общей идеологии отношения между Италией и Германией неизменно останутся безоблачными и что Италия никогда не будет действовать самостоятельно.

Вопреки такой оценке посла я по-прежнему был убежден, что во внешней политике любая страна всегда будет стремиться к собственному могуществу и самостоятельности независимо от сходства идеологии. А как раз существующие в них идеологические системы я считал преходящими. Я чувствовал, что проницательные политики во Франции и Италии уже предвидят их конец.