Иеромонах Сергий (Ситиков) - Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного Богопознания

• Название: Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного Богопознания
• Автор: Иеромонах Сергий (Ситиков)
• Жанр: Религия
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91362-194-8

Книга «Тайна Царствия Божия» – вдохновенное песнопение благодарного сердца о великом даре Божием – Иисусовой молитве. Собранная из святоотеческих высказываний об «умном делании» и подкрепленная большим опытом служения, рукопись этой книги была поистине выстрадана иеромонахом Сергием Ситиковым (1889–1951). Промыслом Божиим она оказалась у старца, отца Иоанна Журавского (1867–1964). В те годы, когда богословская литература была почти на вес золота, драгоценные строки этой книги служили людям, наставляя их в молитве, покаянии и побуждая неустанно искать Царствия Божия еще здесь, на земле – в своем сердце. Жизненный пример хранителя самой рукописи и великого делателя «умной молитвы» – отца Иоанна, долгие годы окормлявшего тюремную церковь и Свято-Фирсову богадельню в Риге, подвижника, молитвенного наставника, духовника многих духовников – явил истинные плоды Иисусовой молитвы. И несомненно, что рукопись книги «Тайна Царствия Божия» была в том его верным помощником. Да будет таковым она и для нас!

По благословению митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира

---

И сия сокровенная, духовная, внутренняя жизнь Божия обретается душами не внешними. И обретается деланием сокровенным, внутренним. А самое «делание» обретают немногие: лишь те, кто вступил на путь отрешения от владений невещественных, мысленных – от мечтаний и вожделений, и взыскал внимание к своим помыслам.

«Сии отрешенные принадлежат к чину христиан более внутреннему», – по слову преподобного Макария Великого (Слово 1-е. Гл. 9), принадлежат к иному роду христианскому. О них сказала Родоначальница этого рода – Пресвятая Дева, указуя на преподобного Серафима: «Сей – рода нашего».

Они и есть носители этого рода иного. Носители живой веры Божией – многодейственной, чудотворящей. Они – живые носители Живого Бога.

Они и есть верою прозревшие и опытно познавшие сокровенные тайны Царства Божия.

Глава II В христианском человечестве «верою прозревшим» было восточное иночество; им и хранились тайны Царствия Божия

Таким внутренним христианством, «верою прозревшим», было в историческом процессе восточное монашество, которое подвигом своей «умной воли» вступило на путь благодатной веры, опытно познало тайны Царствия Божия и с любовью поведало о том в своих богомудрых прикровенных Писаниях.

По неисповедимым судьбам Божиим восточное монашество в христианском человечестве было хранящим тайны Царствия Божия, было тем сосудом святости Божией, ковчегом Нового Завета, в коем хранилась «действенная благодать освящающего совершенства», – по выражению преподобного Макария Великого (Беседа 40-я). В монашестве хранилась благодать, освящающая и весь внешний мир. Господь Бог имел действенное соприкосновение с внешним миром через монашество. В этом ковчеге, как некогда в Израиле, хранилась тайна Нового Завета Бога с человеком. Чем был Израиль для нового человечества, тем было и монашество для христианского человечества.

Древний Израиль, как в ковчеге, хранил в себе тайну – обетование грядущего Бога-Спасителя.

Монашество хранило в себе ту же тайну, но не в обетовании, а в свершении. Обетование в монашестве оплодотворилось. Бог обетованный, грядущий уже пребывал в монашестве как Спаситель человечества. Тайна, сокрытая от веков и родов, открылась святым Его, пребывающим на пути монашества; и сия тайна – Христос в нас, по апостольскому слову.[5] Эту тайну монашество опытно познало и хранило в светлых ликах своих святых.

Внешний мир христианский не вмещал этих тайн, опытно их не знал. Он внешне перед ними благоговел, а изнутри, в опытном переживании, они были для него неведомы. Христианство для него было Божественной притчей. Ибо внешний мир христианский был весь погружен своим умом и чувством в вещественное, в земное, в суетно-преходящее, в бытие языческое, непросветленное, потому и недоступны были для него внутренние тайны Царствия Божия.

Внешний мир христианский принадлежал по своему внутреннему устремлению к чадам века сего, которые женятся и замуж выходят,[6] трудятся над продолжением тленного смертного бытия. Ему неведомо было иное бытие – вечное, бессмертное, Ангельское. Неведомо было «воскресение, бывающее здесь прежде общего воскресения», по выражению преподобного Симеона Нового Богослова.

Внешний мир христианский не сподобился, не потрудился усвоить внутреннюю тайну христианства, не потрудился достигнуть иного века и воскресения из мертвых, где ни женятся, ни выходят замуж, но бывают, как Ангелы на небеси.[7] Не потрудившись должным образом, он и не знал этих тайн, пребывал в бытии тленном, смертном, плотском. Ибо только трудники, нудящие себя, восхищают эти тайны, входят в Царствие этих тайн.

Таким трудником, восхитившим эти тайны, и было восточное монашество, которое опытно усвоило их и хранило в себе.

Монашество, отрекшееся подвигом «умной воли» от внешнего и вещественного, отрекшееся от труда, продолжения тленной, смертной бесконечности, отрекшееся от «невещественных владений», от мечтаний и вожделений и устремившее свою духовную «умную природу» к воскресению и бытию в веке ином, и было тем «внутренним» христианством, «верою прозревшим», которому и открылось иное бытие – сокровенное, Божественное, скрывавшееся от веков и родов.

Монашество и было носителем живой веры в Живого Бога. Оно и творило этой верой жизнь христианскую в темных народах языческих. Оно озарило светом веры Христовой эти народы. Свет Христов был в монашестве, и Сам Христос действительно пребывал в нем. Потому и тянулась простая верующая народная душа в паломничество по монастырям и к старцам-инокам. Она живым чувством своего сердца ощущала там присутствие Живого Бога и не ошиблась: поистине, Бог был в монашестве, и там она соприкасалась с Ним и обрела Его в ликах святых иноков.

Через соприкосновение с монашеством внешний христианский мир просвещался и обретал действенную благодать, которая освящала его внешнее бытие и открывала путь к бытию внутреннему, духовному. Освящающая благодать Христова исходила на внешний мир только через иночество. Других путей освящения в Церкви Христовой не было, нет и не будет.

Всякая душа христианская, возжаждавшая благодатного изменения своего жития, получала его и будет получать только через иночество. Святые иноки являются носителями сей действенной благодати. В этом – тайна Церкви Христовой. И тайна сия – святое благодатное иночество.

В святых трудниках иночества восточного, которым даны эти тайны Царствия Божия, хранился и сокровенный «умный» путь к освящению, к обретению благодатной жизни и веры и к опытному усвоению этих тайн.

И первой благословенной Трудницей в новом человечестве, «умным» трудом Своим восхитившей сокровенную тайну нового бытия, была Преблагословенная Дева и Мать, Родоначальница иного рода, нового человечества, Родоначальница рода монашеского, Небесная Игуменья земного иночества. Она первая проложила этот путь к тайнам Царствия Божия и к нуждному восхищению этих тайн. От Нее и пошло новое человечество: ангельское, божественное, небесное, иное – иноческое, устремленное к иному веку, к иному житию, к Воскресению нетления.

Это Она – Паломница дерзновенная —
Ночью бессветной,
В темных веках бездорожных
Дерзнула путь проложить
Кратчайший и непреложный —
К изначальной тайне Божией,
К святому нетлению.

Это Она – всех кротких и нищих, и скорбных, этих беспокойных искателей «умного бытия» внутреннего, бессмертного, божественного,

Любя, увела за Собой
К светлой вселенской заутрене
Дивного Воскресения,
И с тех пор вслед Ее ног,
Что с трепетом боли прошли
среди терний,
По чудесным следам, по Ее стопам,
Что пылают алмазами слез
И каплями алых рубинов, —
Текут вереницы узкой тропой…
А лица!
Их лица сияют нетленной
Ее красотой.
Идут… Все идут… Поспешают…
К славе нетления
Светлого дня Воскресения.

Глава III Отличие западного монашества от восточного. В восточном монашестве сокрыты тайны конца

К этой славе Воскресения западное монашество устремилось другим путем – внешним, вещественным. Отсюда у западного монашества опыт иной, движение иное, отличное от восточного. У него – начала христианства, опыт галилейских полей и цветущих лилий (Франциск Ассизский и др.), и движение за Христом по плоскости этих полей (крестовые походы), динамическое устремление освобождать Святую Землю (внешнюю) от врагов христианства (внешних) и борьба с антихристом (внешним).

Это основные пути движения западного монашества и его деятельности. Они остаются для него существенными и ныне.

Западное монашество в своей юности со своей влюбленностью в историческом процессе духовного развития остановилось на внешнем, на поверхности; здесь оно и застыло. В западном монашестве потому и много действия на плоскости внешней, много динамичности, что оно пребывает в возрасте молодости, в свежести юных сил. Дальше своего юношеского возраста оно не развилось, да и не могло. Ибо западные народы по своей внутренней одаренности и развитию, по своему возрасту – народы юношеские, духовно незрелые. Западные народы по своему незрелому возрасту приняли тайну христианства хотя и сильно, и красиво, вплоть до «святой влюбленности», но восприняли внешне, извне. Внутренняя сущность была для них недоступна.

А красота Дщери Царевой была вся внутри, – говорит пророк.[8] И эта внутренняя красота не была ими воспринята. Отсюда потом и родилась тоска по этой внутренней красоте, по горнему, выразившаяся в готике католических храмов. Искусство зодчества храмов не случайно, оно выражает собою внутреннюю тайну «строящего народа» – религиозного восприятия душой Бога.

Готика – это искание Бога в небесах. Готика – это устремление ввысь, тоска, это крик души, взыскующей внутреннего. Готика – это голод души, это тощие руки мольбы, простертые ввысь, к небесам, ищущие «там», чего нет «здесь», на земле. В этих чертах и отразилась существенная особенность религиозного опыта западных народов, западного монашества.