Татьяна Батенёва - Внучка, Жук и Марианна (сборник)

• Название: Внучка, Жук и Марианна (сборник)
• Автор: Татьяна Батенёва
• Жанр: Русское современное
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-02818-1

Любимая бабушка Кати неожиданно умерла, оставив внучке в наследство старый дом на окраине Московской области, кошку Марианну и пса по кличке Жук. Катя попрощалась с бабушкой, более или менее привела в порядок хозяйство и собиралась вернуться в Питер к работе. Но у Жука и Марианны были свои планы… («Внучка, Жук и Марианна»). Давно потерявший своих хозяев пес Арчибальд бродяжничал, пока не оказался под колесами машины Стаса Полякова. Так у него появился новый дом. Однако вскоре Стас попал в беду, и пришла очередь Арчибальда выручать нового хозяина («Боцман Арчибальд»).

---

Дама с собачкой

Катя проснулась рано, но еще долго лежала, наблюдая, как на задернутых шторах пляшут тени от шевелящейся листвы. Ветерок перебирал ветви, тени причудливо переливались. Катя вслушивалась в разнообразные звуки старого дома – что-то где-то поскрипывало, пощелкивало, шуршало…

Потом плотно шмякнулось об пол – бабушкина кошка спрыгнула с ее постели, мягко прошлась по половицам. Катя свесилась с высокой подушки – кошка стояла напротив кушетки и неотрывно смотрела ей в глаза.

– Что, выпустить тебя? – догадалась Катя.

Марианна пошла к двери, изгибая в разные стороны кончик вертикально поднятого хвоста. Царственно вышла на затененное деревьями крыльцо, осмотрелась. Катя вышла за ней, поежилась от утренней прохлады. Но солнце уже тянуло свои лучи сквозь ветви, и там, где они пятнышками попадали на кожу, ощущалось тепло.

Катя умылась, оделась, бесцельно походила по дому. Надо было что-то делать, а что – непонятно. Попила чаю. Решила убраться, хотя вчера какие-то расторопные девушки вымыли пол, убрали свечи, сняли тюль с зеркал – убрали все печальные знаки похорон.

Перетерла кухонные полки, разобралась в книжном шкафу, в комоде. Вытирая пыль, нашла старые бархатные альбомы с фотографиями, уселась их рассматривать. Плохонькие любительские карточки запечатлели жизнь бабушки и дедушки, их многочисленных друзей, потом ее мамы с подругами. Вот мама уже с папой – молодые, веселые, в какой-то экспедиции… Потом карточки стали лучше качеством, больше, и вот уже она сама – в детском саду, наряженная в костюм Красной Шапочки, в школе – с большим букетом и новым портфелем, потом в старших классах…

Во дворе громко залаял Жук. Катя выглянула в окно. За калиткой видна была широкополая шляпа и темные очки. Жук приплясывал с этой стороны калитки, демонстрируя крайнюю степень ответственности.

Катя вышла во двор, открыла калитку.

– Добрый день! – Дородная дама в брючках-капри, сильно декольтированной блузке и с крошечной собачкой на руках грудью оттеснила ее обратно во двор. Катя успела заметить из-за нее «лексус»-металлик с затемненными стеклами. Жук продолжал наскакивать на гостью, имея в виду, скорее всего, даже не даму, а ее ручную собачонку. – Вы ведь внучка хозяйки этого дома? – спросила дама, поднимая очки на лоб. И, не дожидаясь ответа, так же напористо продолжила: – Я хочу переговорить насчет продажи.

– Продажи чего? – отступила на шаг Катя.

– Как чего, дома и участка, конечно! Вы же продавать будете? – почти утвердительно сказала гостья.

– Во-первых, я ничего продавать не собираюсь! – отрезала Катя, приходя в себя. – А во-вторых, кто вы такая?

– Да какая разница! – раздраженно воскликнула дама. Собачонка визгливо залаяла, видимо уловив понятную интонацию. – Мне сказали, что вы продаете, я приехала переговорить насчет цены и задатка.

– Я ничего не продаю и не собираюсь, – уже спокойнее сказала Катя. – У вас неверная информация.

– Ну, девушка! Зачем вам эта развалюха, тем более что вы живете в Питере! – еще более раздраженно заговорила дама. – Я дам рыночную цену, хороший задаток, пока вы будете оформлять наследство. Двадцать тысяч долларов вас устроят?

– Мне не нужны никакие тысячи долларов, – еще более спокойно сказала Катя. – Попрошу вас оставить территорию. Дом не продается.

– Господи, какая фанаберия! – наконец не выдержала дама. – Мы бедные, но гордые, да? Все равно развалюха твоя сгорит, не успеешь оглянуться! Тогда продать будет в сто раз сложнее и цена будет другая!

– Уходите, пожалуйста. – Катя сама пошла на даму, тесня ее к калитке. – И не надо мне угрожать, а то я обращусь в милицию и заявлю, что вы угрожали мне поджогом. Вот тогда и посмотрим, какая будет цена.

– Ах ты, соплячка! – Дама разгневанно нахлобучила на нос очки. Собачка изнемогала от визга, дергаясь у нее на руках, Жук вторил октавой ниже. Получился хорошенький дурдом.

Дама вывалилась за калитку, рванула заднюю дверцу, «лексус» взвыл мотором и уехал. Катя стояла у калитки, уперев руки в бока, и смотрела вслед уехавшей иномарке. Жук радостно прыгал вокруг.

– Шо тут было-то? – приковыляла от своих ворот тетя Галя-Хохлушка.

– Да так, покупательница приезжала, – неохотно сказала Катя.

– Дом покупать?

– Ну да, дом.

– А ты шо же, будешь продавать? – с большим интересом уставилась на Катю соседка.

– Не собираюсь!

– А шо же, пустой будет стоять или пустишь кого? – не унималась тетя Галя. – Пустой-то дом – не жилец.

– Там посмотрим, – погрустнела Катя.

– Ну да, ну да… – Тетя Галя хотела было еще что-то сказать, но Катя медленно закрыла калитку и пошла в дом.

А на самом деле, что же теперь делать с домом? До нее только сейчас дошло, что этот вопрос предстоит решать ей и только ей.

Отморозок Васька

Жук в ожидании обеда тоже обдумывал невеселые перспективы.

– Ну, как дела, Жучка? – хрипло поинтересовался выползший из зарослей крапивы Васька. – Бабушка того, в ящик сыграла? Вас с Манькой теперь, поди, на улицу вышвырнут?

Васька крепко потянулся всем своим жилистым телом, потер изувеченную морду, небрежно почесал единственное ухо.

Жук приуныл. От этого подонка так просто не отделаешься. Васька был самый главный среди окрестных котов, а возможно, и самый главный в поселке. Бесстрашный, злой, весь изрезанный и разорванный в бесконечных драках, он жил сам по себе, брал все, что хотел, без спроса. Украсть зазевавшуюся курицу или придушить злобную городскую собачонку, начинавшую наводить свои порядки «среди пейзан», ему было раз плюнуть. Местные кошки столбенели перед ним, как деревенские дурочки перед киноартистом, поэтому среди поселковых котят было подозрительно много одинаковых с лица серо-полосатых прогонистых хулиганов.

Но Жук боялся и ненавидел Ваську не за длинные смертельно опасные когти и не за имидж беспредельщика. Васька помыкал им, поскольку знал тайну.

– Пожрать нету? – равнодушно спросил Васька. – А то вчера занят был, ничего не припас.

– Да, есть, есть, – слишком суетливо замахал хвостом Жук. Он залез под сарай, носом вытолкал миску со вчерашними объедками.

Васька подозрительно осмотрел остатки, лапой выудил почти целую котлету и одним махом проглотил ее. Закусил сыром и брезгливо вывалил остальное на землю.

– Ну ладно, Жучка, я пока посплю. А ты покарауль, а то тут пацаны с Первомайской привязались, всю ночь пришлось отмахиваться. – Васька плюхнулся на землю в тени от будки и тут же захрапел.

Только сейчас Жук заметил на его боку свежую рваную рану, впрочем уже грамотно зализанную.

«Вот еще не было печали, – подумал Жук. – Теперь, пока не выспится, сиди тут как привязанный». У него были планы пробежаться до станции, пообщаться с компанией на привокзальной площади – там всегда знали все свежие новости и сплетни. Но ослушаться Васьки Жук не смел.

Когда Дедушка подобрал его на речке, обратив внимание на прибитый к берегу мешок, в котором кто-то поскуливал, Жуку было две недели от роду. Добрый интеллигентный Дедушка принес его домой, отогрел и выкормил, как родного. Единственное, в чем он промахнулся, было определение пола щенка и, соответственно, выбор клички.

Дедушка и Бабушка долго разглядывали найденыша, переворачивая его на спину, что он воспринимал как веселую игру, и вынесли вердикт: сучка, девочка. Назвали девочку, не мудрствуя лукаво, Жучкой, и под этим именем щенок прожил полгода. Пока не стало совершенно очевидно, что Жучка никакая не Жучка. Сконфуженный Дедушка загоревал, но Бабушка утешила его и сказала, что ничего страшного, пусть будет не Жучка, а Жук, тем более что основная масть пса – черная.

Жук воспринял бы переименование спокойно, если бы не бродячий кот Василий, тогда еще совсем молодой и веселый. Он так потешался над бедным новоиспеченным Жуком, что тому пришлось отстаивать свою честь в бою. В нем он, увы, не преуспел, получил несколько глубоких царапин на носу и потерял кусок шкуры. После чего Васька предложил мировую, и Жуку пришлось стерпеть. Но с тех самых пор кот не упускал возможности посмеяться над поверженным Жуком, называя его Жучкой и время от времени взыскивая контрибуцию.

Конечно, Жук мог бы отомстить подлецу Ваське. Он ведь тоже знал всю подноготную брутального красавца от старой кошки Матвевны, теперь уже покойной. Ваську когда-то привезли котенком дачники – интеллигентная московская дама с толстым мужем и таким же толстым сыночком Виталиком. Котенка купили за большие деньги в каком-то клубе (это место Жуку было не совсем понятно, в их поселковом клубе котятами не торговали, да и вообще непонятно было, зачем ими торговать – их и так в поселке было как собак нерезаных) специально для Виталика.

Но котенка так тискали и не давали ему покоя, что он начал царапаться, пару раз распахивал руки не только Виталику, но и самой даме, и в конце лета его выкинули на улицу. А сами уехали обратно в Москву. Васька поголодал, сидя под террасой и горько плача. Добрая Матвевна приносила ему то мышонка, то мясные обрезки, спертые ею в подсобке железнодорожного магазина с риском для жизни. Васька подрос и за два месяца превратился в красивого полосатого кота, но страшно злого и мстительного. Не доставалось от него только старенькой Матвевне. Всех остальных он гонял и драл, не разбирая пола и возраста. Как он выжил суровой зимой, для многих оставалось загадкой, но Жук после знаковой драки нередко пускал его в свою будку погреться, разумеется не афишируя вынужденный скандальный союз, – поселковые псы никогда ему не простили бы столь грубого нарушения правил общежития.