Андрей Кокошин - Реальный суверенитет в современной мирополитической системе

• Название: Реальный суверенитет в современной мирополитической системе
• Автор: Андрей Кокошин
• Жанр: Политика
• Год: 2006
• ISBN: 5-9739-0058-4

В данной работе директор Института проблем международной безопасности РАН, декан факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова, бывший секретарь Совета безопасности России A.A. Кокошин рассматривает теоретические и прикладные проблемы выдвинутой им в конце 1990-х годов концепции «реального суверенитета». Обоснованность этой концепции проиллюстрирована им, в частности, политикой таких государств, как Китай и Индия. Автор останавливается на вопросе важности данной концепции для России, для российской внешней, оборонной, экономической, научной политики. В книге представлены ряд конкретных предложений, разработок автора по этим вопросам.

Издание адресовано специалистам и широкому кругу читателей – преподавателям, аспирантам и студентам гуманитарных вузов, всем, кто интересуется проблемами мировой политики и внешней политики России.

Издание 3-е, расширенное и дополненное.

---

Очевидное стремление к восстановлению своего реального суверенитета в последние годы демонстрирует и Япония. Как государство, не обладающее после поражения во Второй мировой войне реальным суверенитетом, она предпринимает все более серьезные попытки обрести его. Это выражается в действиях, ориентированных на отход от «политики самообороны», закрепленной в конституции Японии (статья 9). Среди них, в частности, направление японскими морскими силами в Индийский океан сначала кораблей-танкеров (2001 г.), а затем эсминца (2002 г.) для обеспечения боевых кораблей США и Великобритании. В марте 2003 г. Япония запустила два собственных военных разведспутника (прежде всего для наблюдения за Северной Кореей), продемонстрировав тем самым, что она более не полагается исключительно на соответствующие разведданные, получаемые от своего политико-военного патрона – США. В последние годы, впервые за всю послевоенную историю, в японской политической элите начали открыто говорить о приобретении страной собственного ядерного оружия. Продолжается рост военных расходов Японии, наметившийся еще в конце 1990-х гг., несмотря на относительно неблагоприятные общие экономические условия в стране.

С учетом исторического прошлого такого рода вектор в политике Японии не может не вызывать тревоги и озабоченности у целого ряда соседей этой страны[6].

Обращает на себя внимание ухудшение не только японо-китайских политических отношений, но и отношений между Токио и Сеулом (применительно к последним многие западные и японские эксперты отмечают, что Южная Корея в последние полтора-два года заметно сблизила многие свои позиции по проблемам международных отношений с КНР, «дрейфуя» в сторону от своих «особых отношений» младшего партнера с США).

Многие японские политологи, пресса все чаще отмечают (с негативным отношением) то, что КНР со своим населением 1,3–1,5 млрд. человек все больше влияет на все мировые процессы: японские СМИ стали использовать термины «китайская глобализация», «мировая китаизация»47.

Отмечая рост масштабов военных приготовлений Японии, нельзя не отметить, что на данный момент со стороны Вашингтона были предприняты довольно эффективные усилия для того, чтобы не только оставить Японию в орбите американского политико-военного влияния, но и усилить привязку японской военной машины к американской системе обеспечения национальных интересов США в Азиатско-Тихоокеанском регионе военными средствами.

Это касается, в частности, интегрированности японских средств в потенциальную глобальную систему противоракетной обороны, политику создания которой предпринимает администрация Дж. Буша-мл.; Япония согласилась на базирование в порту Йокосука (рядом с Токио) американского ударного авианосца с ядерной силовой установкой, который придет на смену выводимому из бывшего состава последнему неядерному авианосцу «Китти хок».

Штаб-квартира первого армейского корпуса сухопутных войск США перемещается из штата Вашингтон (на западном побережье США) в префектуру Канагава в Японии на базу ВВС. В Японии создается японо-американский совместный центр по координации военных операций48.

До недавних пор степень оперативной и технической совместимости японских «сил самообороны» и вооруженных сил США оценивалась значительно ниже, чем у США и их европейских союзников по НАТО. Однако в ближайшее время, как договорились политические и военные руководители США и Японии, эта проблема будет решена49.

В современной мирополитической системе есть яркие примеры того, как даже сравнительно небольшие государства умело и эффективно борются за свой реальный суверенитет. Среди таких стран не последнее место занимает, в частности, Швейцария. Она сумела отстоять свою независимую банковскую систему и швейцарский франк как авторитетную валюту, хотя весьма серьезные попытки подорвать их предпринимались в конце 1990-х гг. группой западных банков, поддерживаемых соответствующими политическими кругами. Нет сомнений в том, что обеспечению реального суверенитета Швейцарии в немалой степени способствуют ее система обороны, самостоятельные вооруженные силы с ярко выраженной национальной спецификой и с высоким уровнем технической оснащенности, а также подготовленные военные кадры.

Весьма своеобразны методы обеспечения суверенитета, применяемые странами, входящими в ОПЕК. Эта организация была создана в 1960 г. В нее вошли 11 стран: Саудовская Аравия, Иран, Ирак, Кувейт, Катар, ОАЭ, Ливия, Алжир, Нигерия, Индонезия и Венесуэла[7]. Главной причиной ее возникновения считают стремление данных нефтедобывающих стран обеспечить свои интересы перед лицом международного картеля западных частных нефтяных компаний, традиционно имевших большое влияние на внешнюю политику своих государств. (Арабские страны – главы ОПЕК входят также в ОАПЕК50.) Наиболее крупными запасами углеводородов среди членов ОПЕК обладает Саудовская Аравия51.

Арабские страны – нетто-экспортеры нефти в 1973–1974 гг. во время обострения Ближневосточного кризиса применили «нефтяное оружие» против США и их союзников, вызвав многократное и практически одномоментное повышение цен на сырую нефть на мировых рынках.

На долю стран ОПЕК приходится, по ряду оценок, около 77 % мировых разведанных запасов нефти. К тому же на их территории имеется около 40 % доказанных мировых запасов природного газа. В последние годы доля стран ОПЕК в производстве сжиженного природного газа возрастает. Следует отметить, что доминирующую роль в их нефтегазовом комплексе играют национальные (принадлежащие государству) компании52.

В 1980-1990-х гг. влияние стран ОПЕК на формирование тенденций развития мирового рынка энергоносителей (прежде всего на уровень нефтяных цен) было относительно небольшим, особенно в сравнении с 1973–1974 гг. Многие западные специалисты и аналитики стали говорить, что эта организация изжила себя, а периоду роста значения национальных нефтяных компаний пришел конец – особенно с учетом быстрой приватизации газового комплекса в России и других бывших республиках Советского Союза. Однако в конце 1990-х гг. роль ОПЕК в формировании мировой цены на нефть вновь значительно повысилась. Это произошло как за счет общей экономической конъюнктуры, так и в результате целенаправленной политики руководителей ряда стран – членов ОПЕК. Последние в процессе сложных дипломатических переговоров (прежде всего между Саудовской Аравией и Ираном, ОАЭ и Венесуэлой) добивались более высокого уровня взаимопонимания и взаимодействия; особую роль здесь сыграли президент Венесуэлы Уго Чавес и занимавший на протяжении ряда лет пост генерального секретаря ОПЕК венесуэльский деятель Али Родригес.

В последние годы страны ОПЕК (особенно Саудовская Аравия) подвергаются сильнейшему нажиму со стороны частных транснациональных компаний и государственных органов тех стран, которые имеют общие с этими ТНК интересы53. Цель давления – обеспечить доступ к ресурсам участников ОПЕК ради увеличения добычи нефти в условиях резко возросшего спроса на нее. Отстаивая свой суверенитет, страны ОПЕК в большинстве случаев успешно сопротивляются такому нажиму, в силу чего сфера деятельности западных ТНК в международной энергетической сфере, по ряду заслуживающих внимания оценок, за последние 10–12 лет по крайней мере не расширялась.

У России и стран ОПЕК есть общие интересы в мировой экономике – поддержание того, что называется справедливой ценой на нефть (соответственно справедливая цена устанавливается и на природный газ; в конкретных регионах цена на природный газ следует за ценой на нефть)54. Очевидно, что основные нетто-экспортеры нефти заинтересованы в том, чтобы цена не падала ниже определенного уровня (в силу специфики условий добычи и дальности маршрутов транспортировки нефти эта проблема более остро стоит для России и других стран СНГ, чем для стран Персидского залива или Венесуэлы)55.

Но при этом есть заинтересованность в том, чтобы уровень мировых цен на нефть не превышал на достаточно длительный промежуток времени определенного порога, достижение которого вело бы к снижению темпов экономического роста в основных странах – нетто-импортерах нефти и природного газа56.

Россия, координируя свои усилия со странами ОПЕК, Казахстаном, Азербайджаном, Туркменией, Узбекистаном, Мексикой, Норвегией и рядом других государств – нетто-экспортеров углеводородов, вполне могла бы обеспечивать на долгосрочной, устойчивой основе справедливую цену на энергоносители.

Для России обеспечение достаточно высокой цены на углеводороды на длительную перспективу будет оставаться одним из важнейших вопросов не только экономического развития, но и обеспечения национальной безопасности, в том числе обороноспособности, внутриполитической стабильности57. В силу этого российская политика по обеспечению справедливой цены на нефть должна носить активный, целенаправленный характер с использованием всех основных инструментов национальной мощи58. Потребность в такой политике далеко не в полной мере пока осознается российским «политическим классом» и бизнесом.