Владислав Крапивин - Возвращение клипера «Кречет»

• Название: Возвращение клипера «Кречет»
• Автор: Владислав Крапивин
• Жанр: Повести

Увлекательная повесть о приключениях Владика Орешкина. Жизнь этого мальчика, который дружит с обаятельным корабельным гномом Гошей и капризным хрустальным барабанщиком Тилькой, полна удивительных событий…

---

– Как это? – ахнул Гоша.

– Я с физкультуры сбежал, пошел на берег дырчатый камень «куриный бог» поискать да на крабов посмотреть. А этот… бывший друг… потом на классном часе взял да про меня выступил. Я, говорит, не хочу, чтоб Арешкин стал прогульщиком, и обязан принципиально сказать всю правду, потому что это и есть настоящая дружба… Я теперь со Светкой Матюхиной сижу.

– Ай-яй-яй, – сказал Гоша и дернул бороду. – Как это грустно. Я тебя понимаю.

– Хорошо, что понимаешь! – обрадовался Владик. – А то даже мама не понимает. Говорит, что этот Витька принципиальный, а я ужасно несерьезный.

– Но ты же очень серьезный!

– Не знаю… Мама считает, что нет. В кружок рисования ходить не стал, в музыкальной школе год проучился – бросил… Мама говорит: «Я тебе все прощу, но музыкальную школу – никогда».

– Ай-яй-яй… Но ведь простила?

– Не совсем… И аппарат не хотела дарить. Сказала папе: «Он и это дело через неделю забросит».

– Но ведь ты не забросил!

– А мама не верила, пока снимок в газете не увидела… Хорошо, что напечатали. И даже фамилию в подписи не перепутали. А то многие думают, что «Орешкин», с буквой О… Ой, Гоша, я побегу, в школу пора!

– Бр-р… Опять под эту пресную воду.

Владик засмеялся:

– А мне нравится.

3

Конечно, как все люди, Владик любил солнечную погоду. Но такие вот шумные дожди (если они нечасто) он тоже любил.

Прилетающий со штормом дождь промывает город. Улицы делаются гулкими, просторными и блестящими. Пасмурное небо только на первый взгляд серое и скучное, а на самом деле у клочковатых облаков разные краски: то пепельные, то синеватые, то с желтоватым проблеском далекого солнца. То бархатисто-лиловые. И мчатся, мчатся эти облака, смешиваются…

Вода струится по тротуарам и ступеням лестниц. Ступени и тротуары из крупной, смешанной с цементом гальки. Ливень смыл с нее серую пыль и как бы заново отшлифовал камешки. Они снова стали разноцветными – как на морском берегу, который заливает волна. Зеленоватые с прожилками, светло-серые, коричневые с пятнышками. А больше всего розовых. Поэтому у ступеней и тротуаров розоватый цвет.

Деревья сверкают чистым зеленым блеском и отражаются в мокрых тротуарных плитах. Белые дома и синие вывески тоже отражаются. И разноцветные плащи прохожих.

Людей на улицах не много. Всяких курортников и отдыхающих, которые ловят у моря бархатный сезон, дождь загнал под крышу. Идут по улицам лишь те, кто по делу. Торопятся на Морской завод рабочие, шагают в порт моряки в черных накидках. Храбро спешат бабушки в блестящих полиэтиленовых капюшонах – им, бабушкам, хоть какая погода, а надо на рынок и в магазины, чтобы в обед накормить внуков.

Бегут и школьники. Кое-кого дома «запечатали» в плотную осеннюю одежду. На таких бедняг Владик смотрит с усмешкой: замучаются от духоты. Но многие, как и он, налегке, с зонтами или накидками. Вон несколько удалых второклассников растянули над собой квадрат красной пленки и топают по лужам – четко, как на параде. Ветер, конечно, рвет из рук пленку, но они держат крепко.

Один второклассник, Андрюшка Лопушков, был знакомый, из Владькиного двора. Он крикнул:

– Владик, привет! Ух какой у тебя зонтик! Тебя унесет!

– Не! – откликнулся Владик.

Но тут же чуть не полетел с ног. Ветер поднажал крепче прежнего и дернул зонт с такой упругой силой, что взметнул его вместе с хозяином на полметра. И потянул вдоль каменного забора.

– Тпр-ру! – закричал Владик, будто лошади. – Куда понесло!

Чтобы справиться с зонтом, он свернул в узкий переулок. Ветер свистел над крышами и заборами, но сюда, в переулок, не залетал.

Здесь стоял звонкий, переливчатый шум. Это лилась из водосточных труб вода, от нее разлетались из луж веселые брызги. Владик пригляделся, а потом присел у одной из луж на корточки. Так и есть! Там, на сверкающей гальке, среди летящих капель и струй, приплясывали крошечные стеклянные музыканты.

Они были ростом с Владькин мизинец…

Многие ничего не знают про стеклянных музыкантов. Потому что не приглядываются к дождю и не слушают его. Но прислушайтесь однажды. У дождей есть своя музыка. Присмотритесь. Может быть, вам повезет и вы заметите среди струй маленьких прозрачных человечков с флейтами, скрипками и барабанами. Это они не дают дождю сделаться грустным и монотонным…

– Эй, Тилька! – Владик протянул руку.

Крошечный хрустальный барабанщик с головой-капелькой прыгнул ему на ладонь. На плече у барабанщика блестела серебряная искорка. По ней Владик и узнавал всегда Тильку.

…Они познакомились в июле, когда Владик разбил новые очки.

Чаще всего мальчишки разбивают колени, локти и нос. Но если на носу сидят очки, то при авариях прежде всего страдают они.

Кое-кто считает, что мальчики в очках – это обязательно примерные отличники, утеха родителей и радость учителей. По крайней мере, именно так утверждал в одной педагогической статье профессор Чайнозаварский. Он даже предлагал сделать очки частью школьной формы – тогда, мол, сразу будут решены все проблемы с дисциплиной и успеваемостью. Но жизнь доказывает, что все гораздо сложнее. Мальчики в очках, так же как и другие, любят скакать, возиться на переменах, играть в индейцев и мушкетеров. Они лазят по деревьям и даже иногда дерутся (и бывают случаи, что при этом колотят мальчиков без очков).

Владик не был отчаянным и задиристым. Но он был мальчиком. И, кроме того, он жил в Приморском городе, где на берегах много скал и крутых тропинок. К середине лета у Владика пострадали уже две пары очков. Пришлось заказать третью.

Эти очки разбились при игре в футбол. Точнее говоря, Владик увидел, что разбилось одно стекло, а второе оказалось залепленным грязью. Играли-то сразу после дождика, от которого раскисла площадка. Чтобы промыть стекло, Владик побрел к водосточной трубе, нагнулся над лужицей. И услыхал:

– Что? Динь-дон – и на осколочки?

Владик торопливо прочистил уцелевшее стекло, глянул сквозь него. На половинке кирпича, свесив ножки, сидел прозрачный человечек.

Сперва Владик решил, что это от крепкого удара мячом по голове. Поморгал. Нет, человечек был вот он. Маленький и стеклянный. И голосок у него был стеклянный, как звон крошечных сосулек. Человечек встал, поправил на боку хрустальный барабанчик и деловито прозвенел:

– Беги на Таганрогскую улицу, дом пять. В мастерскую, к стекольному мастеру, скорее! Он тебе очки вмиг починит.

– Ты кто? – изумленно выдохнул Владик.

– Беги, беги! Одна нога – динь, другая – длинь!

Владик подумал, что за третьи разбитые очки будет от мамы такое динь-длинь, что хоть домой не являйся.

– Только ты меня дождись! – крикнул он малютке барабанщику и припустил на Таганрогскую.

Мастерская оказалась в длинном полуподвале, заставленном бутылями и ящиками со стеклом. Стекольный мастер был похож на старую, растрепанную ворону. С минуту он кричал тонким голосом, какие ужасные пошли дети: только и знают носиться сломя очки. Потом он стремительно вставил в оправу новое стекло.

– А сколько стоит? – осторожно спросил Владик и вспомнил, что у него с собой ни копейки.

– Брысь! – гаркнул мастер. – И скажи этому шалопаю Тильке, что я из-за него не хочу иметь инфаркты. Если он где-нибудь дзинькнется о камни, чинить я его не буду!

Владик помчался назад, к барабанщику Тильке, и они стали приятелями.

В сухие, жаркие дни Тилька пропадал неизвестно где. Но но время теплых дождиков они с Владиком часто встречались. Тилька со своим оркестром играл на уличных перекрестках, среди веселых брызг и сверкающих струй.

– Тиль-длинь-привет! – прозвенел Тилька. – Как дела?

Владик похвалился фотографией в газете.

– З-замечательно, – сказал Тилька со струнным звоном. – А меня ты когда-нибудь дзинькнешь аппаратом?

– Тебя трудно снимать, – объяснил Владик. – Ты совсем прозрачный и незаметный.

– Прозрачный – это конечно, – гордо сказал Тилька. – Но почему же незаметный? Во мне столько всего отражается.

В самом деле! В Тильке, как в чистой капле, отражались деревья, Владик, дом, кусочек неба с облаками. А главное – зонт. От него по Тильке разбегались красные и желтые блики.

– Пожалуй, надо попробовать, – задумчиво сказал Владик. – Когда научусь делать цветные снимки…

Тилька радостно подпрыгнул на ладошке. Желтые и красные огоньки метнулись в нем.

– Вот под этим зонтом и сниму, – решил Владик.

– 3-з-замечательный зонт! – прозвенел Тилька. – Как раз-з-ноцветное небо! Где вз-зял?

– Это мамин. Сперва не хотела давать, говорит: «Иди в плаще. Ты этот зонт поломаешь на ветру, а я его очень люблю». А я говорю: «Но меня-то ведь ты больше любишь. А в плаще я задохнусь, как муха в полиэтиленовом кульке, до школы не дойду…»

– Ты в школу идешь?

– А куда же еще!

– Это, наверно, з-здорово – каждый день ходить я школу, – заметил Тилька.