Владислав Груздев - Гражданско-правовая защита имущественных интересов личности. Книга 1. Общие положения

• Название: Гражданско-правовая защита имущественных интересов личности. Книга 1. Общие положения
• Автор: Владислав Груздев
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7205-1149-4

В юриспруденции традиционно исследуется проблема защиты гражданских прав, которая имеет комплексный, частно-публичный характер. Что касается цивилистической науки, то она должна изучать феномен гражданско-правовой защиты как деятельности участника оборота по реализации принадлежащих ему охранительных правомочий или охранительных прав. В настоящей книге последовательно анализируются основные элементы и механизм указанной деятельности, дается общая характеристика охранительных обязательств.

Издание предназначено для студентов, магистрантов, аспирантов и преподавателей высших учебных заведений, научных и практических работников, а также всех тех, кому интересны проблемы современного гражданского права.

---

59

Содействие иных субъектов – законных представителей – заключается в том, что они либо совершают от имени и в интересах своих малолетних детей или подопечных все необходимые сделки, либо дают согласие на совершение тех сделок, которые несовершеннолетние и граждане, находящиеся под попечительством, не вправе совершать самостоятельно.

60

При определении объема дееспособности используются такие ее отдельные характеристики, как сделкоспособность и деликтоспособность.

61

Изложенное дает повод не согласиться с С.И. Архиповым в том, что правосубъектность «раскрывает главным образом формальную сторону субъекта права» (Архипов С.И. Субъект права. – СПб., 2004. – С. 129).

62

Абсолютно прав поэтому М.В. Кротов, когда усматривает значение правосубъектности в индивидуализации субъекта для признания его участником гражданских правоотношений (Гражданское право: учебник: в 3 т. – Т. 1 / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. – М., 2000. – С. 112).

63

Строгая последовательность в признании правосубъектности единством правоспособности и дееспособности может привести к далеко идущим выводам, подобным тому, что сделан В.В. Ровным: не все те возможности, которые согласно ст. 18 ГК РФ образуют содержание правоспособности, приурочиваются к моменту рождения гражданина (!) (Гражданское право: учебник: в 3 т. – Т. 1 / под ред. А.П. Сергеева. – С. 141).

64

Архипов С.И. Указ. соч. – С. 130.

65

Признание О.А. Красавчиковым содержанием правосубъектности (в смысле совокупности правоспособности и дееспособности) общественных отношений субъектов гражданского права с государством (Красавчиков О.А. Гражданская правосубъектность как правовая форма // Категории науки гражданского права. Избранные труды: В 2 т. – Т. 2. – М., 2005. – С. 37) опровергается его же собственными рассуждениями: «Правоспособность – это не право. Если рассматривать ее как право, то кто может быть назван носителем корреспондирующей данному праву обязанности? Несомненно, им не будет ни другой отдельный человек, ни другое коллективное образование. Не будет носителем указанной обязанности и… государство. В противном случае необходимо ответить на вопрос: каково содержание этой обязанности? Но такой вопрос, очевидно, останется без ответа. Главное в понятии правоспособности следует усматривать не в «праве», а в «способности» (Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. – С. 89).

66

Ожегов С.И. Словарь русского языка / под общ. ред. проф. Л.И. Скворцова. – М., 2008. – С. 115.

67

Там же. – С. 992.

68

На данное обстоятельство в цивилистической науке уже обращалось внимание (см., напр.: Рожкова М.А. Юридические факты в гражданском праве [Электронный ресурс] // Приложение к ежемесячному юридическому журналу «Хозяйство и право». – 2006. – № 7. Электрон, версия печат. публ. // СПС «КонсультантПлюс»).

69

Об этом убедительно свидетельствуют доктрина (см., напр.: Клепикова М. Участие несовершеннолетних в гражданском судопроизводстве [Электронный ресурс] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2007. – № 6 // СПС «КонсультантПлюс»), законодательство (см., напр., п. 2 ст. 171, п. 2 ст. 172 ГК РФ) и судебная практика (см., напр.: постановление Президиума Московского областного суда от 16 ноября 2005 г. по делу № 44 г-413/05; определение Московского областного суда от 26 января 2006 г. по делу № 33-968; определение Московского областного суда от 20 июля 2006 г. по делу № 33-8646 // СПС «КонсультантПлюс»).

70

По действующему арбитражно-процессуальному законодательству иск в защиту прав и законных интересов отдельных лиц вправе предъявить только прокурор. Другие государственные органы, органы местного самоуправления и иные органы могут обратиться в арбитражный суд с исками или заявлениями только в защиту публичных интересов (см. ч. 1 ст. 53 АПК РФ).

71

См., напр.: Алексеев С.С. Указ. соч. – С. 302–312; Теория государства и права: учебник/под ред. В.К. Бабаева. – М., 2006. – С. 411, 412; Мелехин А.В. Теория государства и права [Электронный ресурс]: учебник. – М., 2007 // СПС «КонсультантПлюс».

72

О критике, видах (приемах) толкования и логическом развитии правовых норм см.: Васьковский Е.В. Цивилистическая методология. Учение о толковании и применении гражданских законов. – М., 2002.

73

С.С. Алексеев признак единства формы и содержания приписывает «норме-предписанию», по существу, отождествляя ее с частью нормативного акта (Алексеев С.С. Указ. соч. – С. 290, 293–295; 302–305). Однако признание параллельного существования «нормы-предписания» и «логической нормы» означает, что каждая из них обладает самостоятельным содержанием. В этом случае наносится непоправимый урон определенности правового регулирования, а «логическая норма» оказывается ни чем иным, как оторванным от текста нормативного акта умозрительным заключением толкователя. Остается признать другое – «норма-предписание» и «логическая норма» представляют собой соответственно форму и содержание одного явления, именуемого юридической нормой. При таком подходе «нормы-предписания» выступают законодательной формулировкой «логических норм», а поэтому, действительно, фиксируются в тексте нормативного акта.

74

Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. – СПб., 2004. – С. 162.

75

Об этом также см.: Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики. – С. 100–104 (автор очерка – В.А. Белов).

76

Отсюда при классификации юридических норм на регулятивные и охранительные вполне естественно возникают трудности: если предположить, что все нормы состоят из трех элементов, тогда становится не ясно, чем регулятивная норма отличается от нормы охранительной. Единственный выход из этого тупика – схоластическое конструирование «логической нормы».

77

Теория государства и права: учебник/под ред. А.С. Пиголкина, Ю.А. Дмитриева. – С. 344 (автор главы – А.С. Пиголкин). Учитывая ранее сделанные замечания, в данном определении следует иметь в виду диспозицию другой правовой нормы.

В теории права существует точка зрения о том, что в санкциях правовых норм могут указываться не только негативные последствия, но и позитивные – меры поощрения (Теория государства и права: учебник / под ред. В.П. Малахова, В.Н. Казакова. – М., 2002. – С. 118; Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права [Электронный ресурс]: учебник. – М., 2004 // СПС «КонсультантПлюс»). Сданной точкой зрения согласиться трудно. Во-первых, именно с последствиями нарушения (неблагоприятными последствиями) связано семантическое значение термина «санкция» (см.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. – М., 2008. – С. 911). Во-вторых, рассмотрение в качестве санкций и негативных, и позитивных последствий неправильно логически, поскольку род не может включать противоположные явления. Наконец, возможность применения мер поощрения по существу – обыкновенная модель поведения положительного характера, которая, по утверждению самих авторов критикуемой позиции, должна содержаться в диспозиции правовой нормы.

78

«Охранительные юридические нормы, – какзаметил в этой связи С.С. Алексеев, – в процессе специализации права поэтому и выделились в самостоятельную разновидность норм, что при установлении государственно-принудительных мер оказалось необходимым учитывать разнообразные особенности правонарушений (степень и форму вины правонарушителя, последствия деяния и др.), влияющих на вид и величину санкции» (Алексеев С.С. Общая теория права. – С. 316).

79

Мнение о том, что охранительная норма (например, уголовно-правовая) может состоять из диспозиции и санкции, представляется ошибочным, поскольку без указания на условия применения правовой нормы ее действие исключается. На самом деле речь здесь идет о норме, включающей гипотезу (например, если совершено такое-то преступление) и санкцию (то применяются такие-то меры принуждения).

80

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. – М., 2000. – С. 301.

81

Как полагает В.В. Ровный, «правило абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ не препятствует тому, чтобы гражданско-правовые нормы содержались и в законах субъектов Федерации» (Гражданское право: учебник: в 3 т. – Т. 1 / под ред. А.П. Сергеева. – С. 49). Указанное мнение входит в очевидное противоречие с п. «о» ст. 71 Конституции РФ, в силу прямого указания которого гражданское законодательство находится в ведении федеральных властей. Отнесение же подпунктом «к» п. 1 ст. 72 Конституции РФ семейного и жилищного законодательства к предмету совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов объясняется исключительно комплексностью соответствующего законодательства, включающего наряду с гражданско-правовыми нормами правила административно-правовые и некоторых иных юридических отраслей.