Николай Бондарь - Власть и свобода на весах конституционного правосудия: Защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации

• Название: Власть и свобода на весах конституционного правосудия: Защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации
• Автор: Николай Бондарь
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2005
• ISBN: 5-7205-0622-5

В книге исследуются вопросы теории и практики обеспечения прав человека и гражданина на основе поиска баланса власти и свободы посредством конституционного правосудия. В соответствии с этим обосновываются на основе конкретных судебных дел основные критерии конституционного измерения равенства и справедливости, законодательного регулирования прав и свобод человека и гражданина; анализируются правовые позиции Конституционного Суда РФ, а также конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации по обеспечению личных (гражданских), политических, социально-экономических прав и свобод на основе нахождения конституционного баланса между публичными и частными интересами. В качестве относительно самостоятельной группы выделяются и анализируются на основе правовых позиций Конституционного Суда конституционно-процессуальные права-гарантии.

Адресована широкому кругу читателей, интересующихся проблемами конституционного правосудия, защиты прав и свобод граждан.

---

Граждане К.М. Кульнев, В.С. Лалуев, Ю.В. Лукашов и И.П. Серебренников, в разное время осужденные к мерам наказания, связанным с лишением свободы, на протяжении длительного времени оспаривали законность и обоснованность своего осуждения, ссылаясь на то, что при рассмотрении уголовных дел суды не учли существенные, в том числе оправдывающие их, обстоятельства, имеющие значение для принятия правильного решения, а также допустили ошибки при применении уголовного закона. В результате проверки в кассационном и надзорном порядке различными судебными инстанциями, включая Президиум Верховного Суда Российской Федерации, первоначально вынесенные незаконные и необоснованные судебные решения были существенно скорректированы. Однако, по мнению осужденных, допущенные в отношении их судебные ошибки полностью устранены не были. Последующие жалобы в Верховный Суд и Генеральную прокуратуру Российской Федерации были оставлены без удовлетворения в связи с тем, что действующий уголовно-процессуальный закон не предусматривает возможности пересмотра судебных решений в подобных ситуациях.

Заявители обратились в Конституционный Суд Российской Федерации, поскольку считают, что положенные в основу отказов в пересмотре решений по их делам нормы ст. 371, 374 и 384 УПК РСФСР не соответствуют ст. 45, 46 (ч. 1) и 50 (ч. 3) Конституции Российской Федерации и ограничивают их право на судебную защиту.[104]

Конституционный Суд РФ признал п. 5 ч. 2 ст. 371 и ч. 3ст. 374 УПК РСФСР соответствующими Конституции Российской Федерации постольку, поскольку предусмотренные ими ограничения на пересмотр в порядке надзора постановлений Президиума Верховного Суда Российской Федерации не исключают возможности использования иных процессуальных средств исправления судебных ошибок; а положение п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР, которое ограничивает круг оснований к возобновлению уголовного дела лишь обстоятельствами, «неизвестными суду при постановлении приговора или определения», и в силу этого препятствует в случаях исчерпания возможностей судебного надзора исправлению судебных ошибок, нарушающих права и свободы человека и гражданина, не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее ст. 15 (ч. 4), 18, 21 (ч. 1), 45, 46, 55 (ч. 2 и 3). При этом он указал следующее.

Анализ действующего законодательства показывает, что в противовес жесткому регулированию, препятствующему высшей судебной инстанции повторно рассматривать дело в надзорном порядке, процедура, предусмотренная ст. 384—390 УПК РСФСР, могла бы обеспечить гражданам необходимую защиту их прав, ущемленных в результате судебной ошибки. Однако этому препятствует вытекающее из п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР ограничение круга оснований возобновления дел, что не отвечает конституционно провозглашенным требованиям государственной защиты прав и свобод.

Вместе с тем законодатель, исходя из этих требований, в ходе дальнейшего совершенствования законодательства вправе выбрать и иную, в том числе не известную действующему регулированию, систему процедурных правил, которая обеспечивала бы достижение целей защиты прав граждан от судебных ошибок. Не исключено, что при введении или развитии каких-либо процессуальных институтов, которые будут компенсировать недостатки положений п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР, данная норма может получить новое звучание в будущем уголовно-процессуальном законодательстве даже в прежней ее редакции. Это не будет противоречить запрету преодолевать юридическую силу решения Конституционного Суда Российской Федерации о неконституционности акта повторным его принятием (ч. 2 ст. 79 Закона «О Конституционном Суде РФ»). Такой вывод следует из того, что Конституционный Суд Российской Федерации, руководствуясь ч. 2 ст. 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», оценивает соответствие Конституции Российской Федерации оспариваемых правовых норм в их системе, т. е. исходя из систематического толкования, имея в виду, что конституционное содержание соответствующих правовых институтов может быть обеспечено совокупным результатом действия норм права.

4.3. Без исполнения решений Суда невозможна эффективная конституционная защита прав человека

Юридическим последствием решения Конституционного Суда Российской Федерации о признании неконституционным нормативного правового акта или его отдельных положений, в том числе с учетом смысла, который им придан сложившейся правоприменительной практикой, является утрата соответствующими правовыми актами юридической силы (ч. 6 ст. 125 Конституции РФ). Это означает, что с момента вступления в силу решения Конституционного Суда РФ такие акты не могут применяться и реализовываться какими-либо субъектами права, правоприменительными, в том числе судебными, органами: акт, признанный неконституционным, является недействительным и, стало быть, недействующим. И такое полномочие является исключительной прерогативой Конституционного Суда Российской Федерации. Суды общей юрисдикции и арбитражные суды, как следует из постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 11 апреля 2000 г. № 6-П, вправе признавать закон лишь не действующим, не подлежащим применению.[105]

Одним из ключевых вопросов с точки зрения конституционной защиты прав граждан в рамках исполнения решений Конституционного Суда РФ, является вопрос о моменте утраты актом, признанным не соответствующим Конституции РФ, юридической силы.

Положение ч. 6 ст. 125 Конституции РФ об утрате юридической силы признанных неконституционными актов или их отдельных положений получило конкретизацию в нормах Закона «О Конституционном Суде РФ», предусматривающих, что, если решением Конституционного Суда РФ нормативный акт признан не соответствующим Конституции РФ полностью или частично либо из решения Конституционного Суда РФ вытекает необходимость устранения пробела в правовом регулировании, государственный орган или должностное лицо, принявшие этот нормативный акт, рассматривают вопрос о принятии нового нормативного акта, который должен, в частности, содержать положения об отмене нормативного акта, признанного не соответствующим Конституции Российской Федерации полностью, либо о внесении необходимых изменений и (или) дополнений в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельный его части. До принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция Российской Федерации (ч. 4 ст. 79 Закона «О Конституционном Суде РФ» в ред. от 15 декабря 2001 г.).

В запросе администрации Сахалинской области оспаривается конституционность п. 3 ст. 55 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», согласно которому определения арбитражного суда, не предусмотренные Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, могут быть обжалованы в случаях, предусмотренных данным Федеральным законом, – как исключающего судебную проверку по жалобам на определения арбитражного суда о завершении конкурсного производства, предусмотренные п. 1 ст. 119 того же Федерального закона.

Как утверждается в запросе, из такого понимания оспариваемой нормы, основанного на письме Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 6 августа 1999 г. № 43 «Вопросы применения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в судебной практике» (п. 22), исходит правоприменительная практика, что лишило Главное финансовое управление администрации Сахалинской области, которое не было включено в реестр кредиторов ОАО «Первомайский ЛПХ», возможности обжаловать определение Арбитражного суда Сахалинской области от 20 июня 2000 г. о завершении конкурсного производства в отношении данного предприятия.

По мнению заявителя, п. 3 ст. 55 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в части, устанавливающей правило, в соответствии с которым не могут быть обжалованы определения арбитражного суда, предусмотренные в п. 1 ст. 119 того же Федерального закона, противоречит ст. 46 (ч. 1 и 2) и 55 (ч. 3) Конституции Российской Федерации.[106]

Для разрешения поставленного заявителем вопроса Конституционный Суд РФ обратился к ранее сформулированным им правовым позициям.

Вопрос о возможности обжалования определений, принимаемых арбитражным судом при рассмотрении дела о банкротстве, уже был предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации в деле о проверке конституционности ряда положений Федеральных законов «О несостоятельности (банкротстве)» и «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций», а также ст. 106, 160, 179 и 191 АПК РФ.

В сохраняющем свою силу постановлении от 12 марта 2001 г. по данному делу Конституционный Суд Российской Федерации, давая оценку содержащемуся в п. 3 ст. 55 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» правилу, в соответствии с которым не могут быть обжалованы определения арбитражного суда, предусмотренные в п. 4 ст. 46, п. 1 ст. 55, п. 4 ст. 63 и п. 5 ст. 75 того же Федерального закона, пришел к выводу, что это правило не соответствует Конституции Российской Федерации, ее ст. 46 (ч. 1 и 2) и 55 (ч. 3).