Евгений Орлов - Крылья для демона

• Название: Крылья для демона
• Автор: Евгений Орлов
• Жанр: Детектив

«Свинцовые тучи зацепились меж «крейсеров» и опрокинулись чилимой – морось продрала до души. От остановки предстояло отскакать с полкилометра.

- А что делать, Тёма, что делать? – Рома убеждал, по большей мере, самого себя. – Скоро белые мухи полетят, башмак надо покупать…. – Рома походил на Мефистофеля: огромная башка (волосы, похоже, не росли с младенчества), прижатые уши с острыми кончиками, недовольное лицо: уголки губ приспущены, как казацкие усы. Шарообразные плечи не вяжутся с цыплячьей шейкой и холеными кистями. – Уважаемый, закурить?.. – Рома зацепил очередного прохожего – невзрачный семьянин перепрыгнул по кирпичам на другую сторону. Рома глазами уничтожил жертву. – Что за горы, блин!..»

---

– Здрасьте, баба Нина! – поздоровался он, едва старуха попыталась открыть рот. Душ заглушил бормотания про «блядь», газету в толчке и описания дороги к покойному деду Григорию. Артем перекричал. – С добрым утром! – Потом он вытер воду, вернулся в комнату, Галка приподняла потекшую ресницу, мутно зыркнула и отвернулась – голый зад рассматривал Артема вызывающе. Одежда пропахла сивухой и дымом. Проверил кошелек – на месте. Старенький будильник пискнул «двенадцать». Артем, походя, нажал стопор. Дверь захлопнулась за спиной.

Их паучий угол не изменился: вечно строится гостиница, хмурые лица на остановке, машины в пробке матерят асфальт. Через дорогу – покосившийся забор Покровского парка. Кладбищенские тополя приоткрывают луковицу часовенки. Артем перешел дорогу, пролез между прутьями и погрузился в шелест. Листочки отталкивали мирскую суету: кладбище оно и есть кладбище – даже бывшее. Потрескавшаяся тропинка потекла под уклон. Затоптанные лавочки, перевернутые урны, стекло – следы вечерней вакханалии. Старушки с собачками, да жмутся редкие студенты. Университет приглядывает снизу монументальным фасадом. Часовенка. Белый кубик с зарешеченными окнами. Рядом, не решается зайти «малиновый пиджак». Приоткрытые двери выпускают монотонное бормотание, шерохи и сладковатый запах.

– Что, братан, держат бесы? – хохотнул Артем.

– Че-о? – «братан» округлил глаза, закрыл волосатой рукой «гимнаста» – золотой слиток в форме креста. Белые глаза пробили навылет. Артем шагнул внутрь… Чувство не понравилось: хотелось благоговения, но вышло разочарование. Сердце приготовилось ликовать – глаза не пустили: увидели священника в затертом золоте и богомольных бабушек, что рассказывали что-то детским картинкам на стенах. Иконы смотрели сквозь, навроде болвана в малиновом. Чтобы никого не обидеть, перекрестился – мгновенно, будто стесняясь. Сухая бабушка окинула глазами неприветливо, сдержанно прошептала:

– Что вы хотели? – Артем схватился за карман.

– Денег… дать. – Старушка перевела:

– Пожертвовать?

– Угу. Кому здесь… – он повертел головой. – Кто принимает?

– Потише! – прошипела она.

– А… – Артем послушно понизил тон. – Давай, мать, тебе отдам? – Она приложила палец к губам, строго показала на жестяной ящик с прорезью. Артем, просунул «пресс». Подмигнул лысому бородачу на картинке:

– От бабы Нины… Ну и от Вагана. – Сквозняк тронул огоньки на свечах. Артем оглянулся на старушку, вернулся к иконе – перекрестился. – Это от меня. Больше не дам! – Прежде чем он ушел, бабушка спросила:

– Может, молитву закажете? – Артем приостановился.

– За Мишку помолись, – решился он.

– Сын?

– Нет, мать – обидел я его…

– (Пауза) Спаси тебя Бог, сынок…

* * *

Мир не перевернулся, но карман стал неприятно пуст. «Бабкины» – утешался Артем, плетясь по дорожке. Возвращаться не хотелось: не дом – воровская малина. На пятаке под крестом сколотилась барахолка – «ботаники» меняли марки и монеты. Лавки заняли пенсионеры с шахматами. Внутри дернулось – мешковатый свитер и хвостик, этюдник на коленях. В уголке рта – карандаш, глаза смотрят сквозь крест. Он заглянул на картон: давешняя черно-белая церквушка, желтками светятся луковицы – причудливые фары на ночной дороге.

– Сюда б такой! – Артем показал на жестяную крышу часовни.

– А? – девушка оторвала глаза от креста.

– Тебя как зовут, черно-белая?

– Даша, – она отстраненно окинула его взглядом, узнала.

– Артем, – напомнил он.

– Ар-р… тем, – повторила она. Он присел рядом.

– Не помешаю? – Даша пожала плечами, болтая кисточку в грязной воде. Артем попробовал ее расшевелить. – Долго еще будешь?

– Чего «буду»?

– Рисовать.

– А что?

– Просто…

– Закончила уже. – Даша вытерла кисточку тряпкой, руку – о джинсы. – А что?

– Не бойся меня, ладно? – Дашка фыркнула:

– Вот еще! – картинно громко закрыла крышку этюдника.

Насмехаясь, заскакали воробьи. Старикан стукнул по доске, будто доминошной костью:

– Мат, Петрович! – король унизился щелчком пальца и скатился под ноги. Зрители расслабились смехом.

– Еще! – потребовал Петрович. Ему шумно возразили:

– За пивом дуй! – Проигравший выбрался из круга и закосолапил к ларьку. Артем проводил его взглядом, спросил Дашку, не поворачивая головы.

– Давай встретимся?

– Зачем? – удивилась она.

– Ну… не знаю. – Дашка развеселилась:

– Хм, так я фригидная!

– Вижу. – Даша сорвалась: – Чего ты видишь! – изучила Артема, плотно сжав губы. Дернулась.

– Ну, извини, извини! Сама начала. – Артем придержал за рукав.

– Отпусти! – Он улыбнулся:

– Не убежишь? – Даша напряглась, Артем поднял ладони. – Все, отпускаю-отпускаю! – Она встала: этюдник под мышкой, белые щеки еле подернулись краснотой. Артем попросил. – Пожалуйста, не злись…

Осторожно пробрался «гонец» с пивом, занял место в зрителях, победитель громко заглыкал из горлышка. Даша внимательно смотрит на шахматистов; роятся менялы, студенты делят на круг сигарету.

– У меня пара скоро, – бросила девушка.

– Даш! – Артем умоляюще поднял брови. Она зачем-то вытерла рот рукавом, указала на крест:

– Ты чего на нем висел? – Артем вздрогнул, изучил ее – ни тени издевки.

– Так… – буркнул он. Вот они, стеклянные осколки.

– Паршиво было? – двояко поняла она.

– Стремно, – признался он. Даша удивила:

– Красиво! – И прежде, чем уйти, кинула через плечо. – У меня пара в два заканчивается…

Артем проводил нескладную фигуру, «лошадкин хвостик» мерно качается из стороны в сторону, одно плечо выше другого, временами останавливается, чтобы перехватить деревянный ящик. Оглянется? Нет, Дашка сбежала по лестнице. Он поинтересовался у креста:

– Зачем? – давешний товарищ безмолвствовал… Бледная мышка, хрупкая – что прикасаться жалко. Отличница, наверное. Менялы косились на лавку, однако занять не решались. Неприкаянно шлялись старички с книжками.

– Отцы! – позвал Артем. Отозвался тип с бороденкой.

– Что такое?

– Тащите сюда свою библиотеку – я ухожу. – Артем поднялся, отряхнул брюки.

– Спасибо, – дядьки засуетились с клеенкой, один за другим расположились несвежие фолианты. По переплету – кофейные пятна, края засалены бесчисленными прикосновениями.

– «Капитальный ремонт»? – удивился Артем. – Можно?

– Ну… – Артем перелистнул. Тень детства. Кадетские погоны и радужные мечты о достойной смерти на твердом курсе. Флот оказался рабоче-крестьянским…

– Почем? – он сунул книгу под мышку. Букинист замямлил:

– Не думаю, что вам будет интересно. Царский флот…

– Я не спрашиваю, чудо, про интересно – сколько стоит? – огрызнулся Артем.

– Извините, – затараторил дядька. – Я еще не подумал… Мы только пришли…

– Пятьдесят, – нашелся напарник, поправляя очки.

– Пятьдесят, так пятьдесят, – Артем бросил «сотню» на лавку. – Еще «Дюну» возьму. – На этот раз никто не спорил. Видели б они Лысого – Ромка цитировал серию «Дюны» абзацами. Каждому – по Евангелию….

– Спасибо.

– На здоровье! – в руке по книжке. Захотелось посочувствовать. – Тяжело, мужчины? – Бородатый потупил взор:

– Кому легко?

– Пораньше приходите, – подсказал Артем. – Барыг – тьма!

Глава 4. Даша.

Фома щелкала крышкой футляра.

– Дуся, ты дура! – с этим?!!

– Сама дура, – Дашка прилипла к стеклу; коридор жил; студенты растекаться не спешили. Артем вышагивал вдоль остановки, невзначай пихая то одного, то другого лоботряса. Смешно: в них пузырится гнев, подскакивает, но, столкнувшись с холодными глазами, катится в пятки. Ар-р… тем-м.

– Нафига он тебе? – Фома косо посмотрела вниз. Дашка дернула плечом:

– Интересно.

– Чего-о? – вскинулась Ленка. – Смотри, Дуся, разложат тебя на круг – так это у них называется?

– Не разложат, – пробурчала Дашка без уверенности; сердце екнуло, холодок пробрал до затылка.

– Зачем, Дуся?!! – повторила Фома стеклянным голосом. И, правда, зачем? Хочется отомстить Санечке за разбитый нос? Тоже мне месть! Ар-р…тем-м – звуки срываются с губ, вязнут в стекле. Есть ли у демона крылья? Фома уселась на подоконник, оперлась на руки – плечики задрались до ушей. – Дуся, ты меня пугаешь.

– Ленка, есть ли у демонов крылья? – повторила Дашка.

– Этот, что ли, демон? – Фома небрежно показала на Артема. – Бык! – Дашка промолчала, мысленно провела через лопатки карандашную черту: растрепанные перья царапают асфальт, следом – черный пух. Озирается, будто что-то потерял. Совесть, наверное… Фома отобрала карандаш. – Эй, блаженная! Хорош стекло пачкать! В дурдом тебе, Дуся! – Дашка наслюнявив палец, оттерла окно. Уйдет? Хоть бы… ушел? Пусть остается! Прогрохотал трамвай; бабуська перекатилась через пешеходный переход, и остановка опустела. – Ишь, пиджачок одел! – пробормотала Фома. Осеклась, воскликнула. – Дуся, Дуся! А твой-то решил цветочком обзавестись! – Ехидно прищурилась. – Может, крикнуть, чтоб не тратился? – телочка и так мокрая! – Артем сунул в ларек деньги и, взяв розы, мельком изучил университетские окна. Дашка спряталась за стеной.