Олег Рой - Шаль

• Название: Шаль
• Автор: Олег Рой
• Жанр: Русское современное
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-57816-0

От Милы ушел супруг. И кто бы мог подумать, что на ее сторону встанет… свекровь! И не только встанет, но и проживать невестка с матерью мужа будут вместе! Этот необычный, редкий для всех времен тандем обусловлен и чувством вины за непутевого Арсения, и заботой о внучке, девочке одаренной и необычной. Но выдержит ли материнское сердце сыновний бунт? Сможет ли свекровь смириться, что рядом с Милой рано или поздно окажется другой мужчина?

---

– Чай с сахаром и пирожок с яблоками, – женщина слабо улыбнулась, – это их фирменное: наш ответ «Макдоналдсу».

Степанков направился к стойке, женщина посмотрела ему вслед. Симпатичный, ладный, ухоженный – все качественное, дорогое. Как у ее сына Арсения. Густые светлые волосы, нездешний загар, карие глаза.

Степанков вернулся с подносом, поставил на стол стаканчики с чаем и тарелочку с пирожками.

– Знаете, Володя, – можно я вас так буду называть? – раз вам любопытно, значит, это вам нужно. Я расскажу. Действительно, я просила подаяния. И действительно, делала это впервые в жизни. История, в общем-то, простая, житейская.

«Ну, нет, – подумал он, глядя на ее вздрагивающие пальцы, мнущие пластмассовый стаканчик, – не все так просто… как это хочется ей показать».

– Дело в том, – продолжала между тем Зоя Павловна, – что у меня есть внучка. Девочка, как вам сказать… особенная. У нее через две недели день рождения.

– И что? – удивился Володя.

– Да-да, конечно, это не повод, чтобы просить деньги на улице. Дело не в дне рождения… Все гораздо сложнее… Понимаете, Володя, Лизонька – способная пианистка. Ей вот-вот исполнится тринадцать лет. Она учится в хорошей музыкальной школе. Школа платная. И… у нас нет денег на последний класс. В другую школу мы ее перевести не можем… Но это, впрочем, целая история, вам ни к чему.

– Вы живете вдвоем с внучкой?

– Нет, втроем. Мой сын оставил семью.

– И вы живете с внучкой и невесткой?

– Да. Моя невестка – переводчица, берет работу на дом, иногда переводит фильмы или какие-нибудь деловые переговоры. Словом, зарабатывает от случая к случаю… Конечно, денег не хватает. Иногда очень… Моя пенсия, ее неопределенная зарплата, пособие девочки… За учебу надо платить за год вперед. Мы продали все, что можно было продать. Я собрала все, что у меня было… Не хватает шестисот долларов.

Чай из стаканчика расплескался. Зоя Павловна стала промокать лужицу салфеткой.

– А отец? Что с ним? Он что – неплатежеспособен?

«Надо затормозить, не напирать… Что это я, она же не партнер по бизнесу, уклоняющийся от договоренности. Просто незнакомая, симпатичная пожилая дама, немного склонная к истерике. Это бывает. У нее наверняка есть родственники, взрослые дети… Так что не мое это дело», – думал он, тем не менее продолжая задавать вопросы.

Зоя Павловна грустно смотрела на Степанкова и только плотнее куталась в шаль.

Он же злился на себя, но ничего не мог поделать – расспрашивал, расспрашивал, расспрашивал…

А там, через улицу, за стеклом «Пирамиды», грозившей сегодня стать его лобным местом, словно виделся плотный затылок человека, который ждал его.

– Вы торопитесь? – Зоя Павловна успокоилась, разлитый чай впитался в салфетку. – Ничего, все хорошо… Спасибо вам, я высказалась, отвела душу. Теперь понимаю, мой поступок – просто сумасбродный, безрассудный порыв. Мы справимся. Невестка не знает, что я вышла попрошайничать. Ей стало бы плохо. Ведь она запретила мне просить деньги у сына. Говорит, что дано, то и дано.

– Я принесу вам еще чаю.

Потом они пили чай и ели (надо сказать, вкусные) пирожки. Зоя Павловна откинула наконец шаль, мелкими глотками прихлебывала из стаканчика, а Степанков смотрел на ее худые руки с мелкими коричневыми крапинками и видел, что они все еще слегка дрожат. На тонких пальцах со слегка утолщенными суставами нет колец. Такие же руки были у мамы, всю жизнь проработавшей машинисткой в заводоуправлении. Давно не видел он стариковских рук, не разговаривал со старшими. У себя на работе привык командовать. Там в основном были молодые секретарши с яркими ногтями или женщины среднего возраста, чьи руки с пальцами, унизанными кольцами, клали на его стол бумаги на подпись. Не отрывая взгляд от «таких маминых» рук, он рассеянно слушал, как Зоя Павловна, не торопясь, как-то безразлично и устало рассказывала ему о сыне. Тот занимался бизнесом, у него была фирма, которая «процветала» и «раскручивалась». Начинал он с продажи компьютеров, теперь торгует еще чем-то, она уже не знает, чем. Но часто видит из окна кухни, как Арсений выходит из соседнего подъезда, садится в новую машину и уезжает. Иногда с охраной, иногда с какой-нибудь девушкой. Раньше девушки менялись. Последние полгода это одна и та же девушка. Она рада, что у сына все, как видно, хорошо. Но все же у него такая семья, которую нельзя было бросать. А он бросил, решительно и бесповоротно.

– В вас говорит женская солидарность. Мужчины не могут объяснить, почему они уходят от жен. Даже родной матери, – вступился за незнакомого Арсения Степанков.

– Не в этом дело. Я родила Арсения тоже не в первом браке. Муж вскоре после его рождения умер, а не ушел к другой… Это я бы поняла. Но нельзя бросать детей. Особенно таких, как наша Лиза.

– Но если девочка талантлива, усидчива, она не пропадет.

– Это долго объяснять, да и зачем вам знать о наших делах. Вот лучше ответьте мне: раньше все было нашим, всеобщим, как нам говорили, да и на самом деле все обстояло почти так. Потом все стало принадлежать каким-то бандитам, «кабанам» и «шепелявым», как говорил мой сын. А теперь как-то сразу вдруг все перешло к чему-то обезличенному – к холдингам, банкам, консорциумам. Мне постоянно кажется, что за затемненными окнами дорогих машин ездят люди-призраки. Они ничего не понимают в нашей жизни, у них пустые глаза и, простите, нет души.

Мой сын как раз стал одним из них, он такой же, с пустыми глазами. А может быть, я сама виновата в том, что у меня нет денег… – Зоя Павловна опять стала нервно стягивать пушистую шаль на груди.

– Да ладно вам, Зоя Павловна, такие рассуждения уведут нас далеко. Вы преувеличиваете. У вас талантливая внучка, сноха, или как там… невестка нормальная. Сын, в конце концов, жив, здоров и процветает.

– Дело в том, Володя, что Лиза родилась почти слепой. Мы ее упорно лечили. Мила даже ездила с ней в Израиль. Тогда сын еще не ушел от нас, и деньги были. Не помогло. Нам предложили сдать ее в интернат, пока она маленькая. Это специальный интернат для слабовидящих детей. Лиза прожила бы всю жизнь среди таких же, как она. Если бы выжила. Она была еще и слабенькая, все время болела. Вы не представляете, что мы пережили. В нашем роду, да и у Милы тоже, я хорошо знаю ее родителей, никаких патологий не случалось. Откуда взялась эта напасть? Ума не приложу.

В детстве в маленьком городе, где он вырос, Степанков слышал подобную историю. У маминой подруги был слепой ребенок. Она сдала его в интернат, потом родила других, здоровых, детей. И не вспоминала о старшем. Мама с бабушкой всегда недоумевали, как такое можно сделать.

Зоя Павловна говорила так же спокойно, как когда-то мама и бабушка. Она рассказала, как невестка «училась» вместе с Лизонькой, стала ее глазами. Причем училась в обычной школе, ведь девочка не совсем слепая, а слабовидящая. А она, Зоя Павловна, помогает им. До ухода Арсения жила отдельно, а потом переехала в семью невестки.

Когда Арсений ушел, Мила вынуждена была пойти работать. Она брала работу на дом, делала переводы, пока Лиза в школе. Мила и стала заниматься с Лизонькой музыкой. Ведь сама она окончила музыкальное училище. Но «перетрудила» руку, такое бывает. И все. Попреподавала немного и перестала. Мол, не может возиться с бездарями. Да и платят совсем плохо, чтобы хоть как-то заработать, надо набирать много часов.

– Вы, наверное, слышали об этом. Сейчас о школе такое пишут… В музыкальной – то же самое. Целыми днями пропадать на работе она не могла. – Зоя Павловна тяжело вздохнула. – Мила упорная, она закончила вечерний факультет иностранных языков. Лизочку к английскому приучает. Та уже со слуха хорошо переводит. Они магнитофон слушают, разговаривают между собой. Лизонька даже поет по-английски. Как ребенок, конечно. Но все равно… Голосок у нее приятный. – Зоя Павловна помолчала и, словно подведя итог, сказала: – У Лизы идеальный слух. Так бывает. Компенсация как будто… Теперь вот должна была окончить музыкальную школу. В общеобразовательной Лиза учится в обычном классе. Там тоже требуют денег, хотя и не так много. Но, наверное, придется отказаться от музыкальной школы. Очень обидно. Ею так гордятся, она на всех отчетных концертах выступает. Лиза смогла бы стать настоящей пианисткой. Объехать мир… Мы об этом так мечтали. Но ничего не поделаешь. После дня рождения придется сказать ей, что последнего класса «музыкалки» не будет. Ну что ж, спасибо за чай. Мои будут беспокоиться, если я не приду к обеду.

– Зоя Павловна, вот вам моя визитка. Дайте мне и ваш номер телефона или адрес. Может быть, я смогу помочь. Есть у меня одна идея.

– Спасибо, – Зоя Павловна внимательно посмотрела на него.

И он опять подумал о том, что не разговаривал с пожилыми людьми уже несколько лет, что после смерти отца так и не ездил на родину. В Москве у него нет родственников, знакомых семей, где были бы пожилые люди. Собственно, он старался и не обрастать знакомствами, не привязываться ни к кому, чтобы «не потерять скорость».