Сергей Мокрицкий - Путь христианина

• Название: Путь христианина
• Автор: Сергей Мокрицкий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9797-0019-9

В автобиографическом повествовании рассказывается о нелегких испытаниях, выпавших на долю автора из-за решительного отказа изменить своим религиозным убеждениям.

Страницы книги переносят читателя в те времена, когда любое инакомыслие не оставалось незамеченным и жестоко преследовалось. Несмотря на лишение свободы, давление через семью и используемые КГБ хитрые методы вербовки, Сергей Мокрицкий не сошел с избранного пути. Его история показывает, как настоящая вера и надежда помогают устоять в самых сложных ситуациях.

Для широкого круга читателей.

---

Баня для связи

Итак, мне предложили работу за зоной, в вольнонаемной бане заведующим и кассиром. Я посоветовался с братьями, которых к этому времени в лагере было человек десять. Братья не были против. К тому же я смог бы приносить им из поселка что-нибудь из продуктов. Но пользы от этого оказалось еще больше. Сестры, которые приезжали на свидания к братьям, привозили библейскую литературу и продукты и оставляли их у меня в бане. Хотя со мной работали два кочегара, они были украинцами из Закарпатья – земляки, бояться их было нечего. Баня находилась в одном километре от лагеря, и я мог относить литературу и продукты братьям в лагерь. Это оказалось очень удобным и безопасным вариантом.

Не могу не упомянуть об одном человеке. В руках у меня наш Ежегодник за 2008 год. На странице 91 брат Петр Кривокульский рассказывает про девушку Лидию Булатову, которая интересным образом познакомилась с библейской истиной. Она жила в Горьковской области. Лидия неоднократно приезжала в наш лагерь к своему отцу и оставляла у меня в бане библейскую литературу и продукты. Жаль, что Петр Кривокульский уже умер, и я не могу рассказать ему, какой ревностной была сестра Лидия.

Освобождение

Поселок, по которому я мог ходить без конвоя, назывался Лесное. Жители поселка обслуживали лагерь. Я с ними хорошо сжился, они доверяли мне во всем. Я им помогал: стеклил рамы, на зиму вставлял двойные стекла, помогал копать картошку. Еще я сотрудничал с местным детским садом, обеспечивая их продуктами. Часто, проходя по поселку, я слышал, как завидевшие меня в окно дети кричали: «Дядя Сережа!».

Если начальник лагеря уезжал в отпуск, я жил в его доме. Мне поручалось присматривать за его домом и дочерью-школьницей. Когда она добросовестно справлялась с домашним заданием, я должен был давать ей деньги на кино. А если отказывалась, отец велел денег ей не выдавать.

Согласно установленному порядку, перед освобождением всех бесконвойных загоняли в зону на месяц. Однако начальник, который отвечал за освобождающихся заключенных, заранее предупредил меня, что мне потребуется зайти в зону лишь на сутки, только чтобы переночевать перед освобождением.

Итак, ночь перед освобождением я провел в лагере. К девяти утра я пришел на вахту с чемоданом, в котором было две пары байковых портянок и пара белья. На вахту зашел начальник режима, уже известный нам капитан Кропоткин. Он злобно спросил: «А что тут делает заключенный Мокрицкий? Заключенным в помещении вахты быть не положено». – «Извините, сейчас придет начальник УРЧ и выведет меня с вахты. А пока я нахожусь здесь по знакомству». – «Пропускники перед освобождением должны жить в зоне целый месяц. А ты только одну ночь переночевал, тоже по знакомству?» – «Спросите об этом начальника УРЧ, вот он как раз идет». Тот услышал наш разговор и говорит: «Мокрицкому пришли зачеты рабочих дней из лагеря с Украины, и он уже пересиживает свой срок. Так что он отбыл срок честно, и теперь его будет не хватать всему поселку. Вы согласны с этим, товарищ капитан? Пожелаем ему хорошего пути и счастливо добраться к своей семье: родителям, брату, сестре и бабушке, которые живут в Сибири».[4] Кропоткин недовольно повернулся ко мне: «Открой чемодан». Я открыл. В чемодане было две пары белья и несколько пар байковых портянок. «И это все?» – «Все», – ответил я. – «Два года был кассиром и больше ничего себе не приобрел? В жизнь не поверю!» – «Я был честным кассиром, товарищ начальник. Выручку всю сдавал, можете проверить по бухгалтерии». – «Нет, не верю, я должен его задержать на два часа и послать в баню надзирателя, чтобы проверить, нет ли чего там из его вещей». Начальник УРЧ говорит: «Ты не имеешь права его задерживать без постановления». Я же был спокоен, зная, что там ничего не найдут: я заранее все убрал, вплоть до самой маленькой записки, а парни из Закарпатья ему ничего не скажут. Я согласился задержаться на два часа. Кропоткин послал надзирателя, и тот вернулся ни с чем. Так я вышел на свободу.

Рискованное предприятие

Перед самым освобождением мне пришла в голову идея встретиться с Петром Ткачуком. Брат Петро из села Дыковыны, к которому я ходил четырнадцатилетним мальчиком на изучение Библии, был осужден на десять лет за отказ от военной службы и отбывал свой срок в Горьковской области. Вместе с другими братьями он работал без конвоя. Братья активно проповедовали, и многие из слушавших их приняли истину. Среди них был брат Булатов, которого в дальнейшем направили отбывать наказание в наш лагерь Лесное Кировской области.

Петра Ткачука за проповедническую деятельность судили повторно и направили в особо строгий лагерь, который находился в девяноста километрах от места, где я отбывал свой срок. В той системе лагерей никаких свиданий с родственниками не давали, но мне очень хотелось его увидеть.

Я узнал, что забор вокруг лагеря, где находился Петр, проволочный и можно увидеть друг друга и поговорить, пока не прогонят. Я загорелся мыслью повидаться с Петром и поговорить с ним хоть несколько минут.

Я поделился этой идеей со старшим по возрасту Петром Харчием. Он меня выслушал и спросил: «Ты понимаешь, что задумал? Тебе придется проехать девяносто километров по железной дороге, которая принадлежит МВД, и на каждой из станций их сотрудников не меньше, чем железнодорожных шпал. Да и в вагоне тебя могут проверить. Несмотря на то что ты уже вольный, тебя могут снова судить. Ты им скажешь, что едешь на свидание к дяде Ткачуку Петру? Скажут, что ты в лагере за пять лет так ничего и не понял. Тогда тебе на свидание нужно в сумасшедший дом. Этого может и не быть, если свершится чудо. А если чудо не свершится, ты готов к тому, о чем я тебе сказал?»

«Готов», – ответил я.

«Тогда молись, – сказал брат, – и я буду молиться, чтобы все закончилось хорошо».

Обычно, когда заканчивался срок, давали справку об освобождении, а паспорт можно было получить только по месту жительства. Начальник же, у которого я работал на дому, спросил меня: «Как ты, Мокрицкий, относишься к тому, что на основании справки об освобождении сразу получишь паспорт? Приедешь домой уже с паспортом, останется только прописаться по месту жительства. Мы это не часто делаем, но если хочешь, я для тебя организую».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Актировать (в данном случае) – освобождать от работы на основании акта медицинского заключения (прим. ред.).

2

Бронь (в данном случае) – документ, закрепляющий за человеком право не быть призванным в армию (прим. ред.).

3

Расконвоировать – предоставить заключенному возможность находиться и перемещаться в пределах населенного пункта без конвоя (прим. ред.).

4

К тому времени родных сослали в Сибирь в связи с акцией органов госбезопасности, о чем рассказано ниже (прим. авт.).

1

Енакиево – промышленный город Донбасса, известный своими заводами. Это место поселения людей ведет свою историю с 1783 года. А название свое он получил в конце XIX века в честь промышленника Федора Енакиева, одного из «отцов-основателей» Донбасса (прим. авт.).

2

Вятлаг (Вятский исправительно-трудовой лагерь) – один из крупнейших исправительно-трудовых лагерей в системе ГУЛАГ, существовавший с 5 февраля 1938 до 1960-х годов. Располагался в Верхнекамском районе Кировской области (частично в Коми АССР), в 371 километре от областного центра, города Кирова. В среднем, в лагере содержалось по 15–20 тысяч заключённых. Площадь лагеря составляла примерно 12 000 км2. К концу существования насчитывал 38 лагерных пунктов. Занимался, в основном, лесозаготовкой. Лагерь отличался сложными условиями проживания, так как находился в болотистой местности с высокой влажностью (в среднем – 80 %) (прим. ред.).