Виктор Авин - Миграция Души. Том 1: 2001–2011 избранное

• Название: Миграция Души. Том 1: 2001–2011 избранное
• Автор: Виктор Авин
• Жанр: Поэзия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7949-0039-2

Беда многих современных поэтов – их стихи скучны. Здесь же нет ничего подобного. Стихи Виктора Авина хранят в себе столько неожиданных словесных и смысловых поворотов, столько ярких метафор, что их совершенно нескучно читать. И это тоже роднит их с путешествием – в дороге редко бывает скучно.

Одно слово тянет за собой другое, один звук перекликается с другим – все точно выстроено, как петербургская архитектура, в которой завораживает четкость линий, их графичность. Впрочем, все топонимы хорошо знакомы и жителям других городов: и Фонарный, и «Стачек», и Пять Углов, и Летний Сад, и Фонтанка, и даже река Оккервиль…

---

34. Непременно, он придет, откроет дверь…

Непременно, он зайдет, откроет дверь,

Станет тихо и светло. Наоборот -

Он откроет дверь, зайдет, отключит свет

Станет больно, громко, даже итого -

Горячее чем вода у батарей,

Станет

Та вода, в которой дышащих углей

Пламя

Ярким пламенем не гасит стельки кед,

Что поставлены сушиться потому

Что плясали целый день «Он не пришел»

Оттого что не пришел, зараза, все.

Но он все-таки придет, но поздно, нет -

Вот от этого теперь горит, бронхит -

Заболели кеды (ей-то ничего),

Зачихали

И оставили на луже вечный след

Скраю.

Так на что же я все время отвлекаясь? – Ах,

Он придет, короче, ляжет и прижмет

И укутает тебя до пяток, до

Спинки белой (пусть вбирает холод стен)

И прижмет лобок к упругим узлам вен

А на утро, он, с матраца на полу

На привычный уже взгляду потолок

Встанет,

Вв форме-хаки и плаще

И уйдет – Парень!

Слышишь – грохот?!

Вот он был и тут же, милый, черта нет,

Улетел

В непонятное, но ГРУ/[2]/ своей любви

Сдав бутылки (вечный груз), и две улы-

бки и шпорами царапая паркет,

Ну а ты уже в который в жизни раз

Будешь надпись циклевать «Я не умру»

И стирать со спинки черный, черный мел.

/*/

35. Про пальмы (Л.А.)

вдоль дороги олени, олени

не спеша идут группами, семьями

а на спинах их гоблины, гоблины

зайцы снежные бликами фар

светом в темени

чуть видны в отражении солнечном

утром северным.

а я тоже участник движения

выключаю им ночь и колесами

помогаю толкать нашу ось земли

рядом женщина спит под гитару

и тревожнее лишь лицо Сары

и обратно идут наши ели

вынув лапы из снежных шинелей

возвращаясь из финского плена

где так правильно, главное – сухо

на дороге, и жижей старуху

не облить, даже блудь не обрызгать

и в предчувствии родины мызганной

из колонны сбиваются в толпы

наши ели, не доски, не бревна

и минуя кустами таможню

убегают к березкам и кленам.

потому что я в север влюбленный

в спины острых карельских гранитов

тех солдат что лежат с неолита

защитивших от ига льда пальмы

выставляю на «холодно» таймер

в отделеньи былых убеждений

но олени, а может быть гоблины

создавая помехи и волнами

языки заплетая, горячие

от елей

отражаясь уже еле-еле

на метку «медленно»

на «очень медленное приключение».

не волнуйся, любимая, с челочкой

не успеет твой солнечный зайчик

больно жгущий и мягко ласкающий

разлюбить твои ясные глазки

пока пилятся ели на доски

пока эта природа неброская

позволяет грешить чтоб согреться.

под нарисованной пальмой из детства

под ковром на стене, где олени

нас вели за бетонные скалы

мы уснули, раз лучники – парой

мы пропали, пропали, пропали мы

мы пропали – нас торкнуло карою -

вдоль дороги тянуться семьею

в черно-белых пятнистых надеждах

(а под ними купальник и плавки

в тему севера – белые с черным

на грудях твоих бога волнуют

шкурки выдры ворсисто-шершавые)

вдоль дороги – и крылья распахивает

хулиганистый зюйд – дуя с пашни

мы пойдем вдоль дороги по каше

туда где пальмы

мороз

а главное – ягель

столь пурпурного, вечного цвета!

и на брусничном листе спеет жемчуг!

на оленёнках кораллы растут!

и бокалы звенят, моря полные!

папучасы бегут, с горем венчаные!

а мы солнцем к шизлонгам привинчены…

нет делений на мне половинчатых -

просто медленно стрелки идут

чтобы встретиться с нею мне, с нею…

36. Первокурсное

Как быстро в замкнутом пространстве
пустых разврата наслаждений
широкой в сердце бороздою
ложится мрак душевной лени.

Лицо гримассою улыбки
застывшей пустотой глаза
живу глухой, фальшивой скрипкой
в оркестре бала-маскарада.

Бессмысленность дубинкой дирижера
вколачивает злобу в стадо масок
через заплеванные стены коридора
не выбраться из мира черных красок.

Цинизм и жадность дарят розы
по философски морщат лбы
и мордой в грязь, и ты кому-то в морду —
оскалишь зубы, хоть душа в крови…

Душа в крови – зато спокоен
и музыку своей мечты
я прерываю хриплым воем
кидая в стойло жалкие цветы.

Несу сквозь годы оболочку
и жалость – скрученную в узел
я одеваю чью-то маску
и притворяюсь – что кому-то нужен …

37. Неопознанный Лунный Объект

Ложится спать сиреневый туман
сомнамбулы по полю тихо бродят
а ежик вдруг залез ко мне в карман
в клубок свернулся и иглой по сердцу водит.

На ворохе исписанных листов
дрожащих от мелодии фрамуги
коровка божья крылышками будит
сознание у вычеркнутых слов.

Во дворике затихла детвора
лишь хлопают полотна простыней
над крышами бараков, высоко
юлой жужжит, в полнеба, НЛО.

Возьмет с собой он тел тщедушных пепел
останется лишь Бог да глупый ежик
на ворохе исписанных листов
иголками водить словам по коже.

38. Прощай Верлен

Здравствуй! Мое солнечное утро

инее́м покрытая береза

Муза моя в коже «берлиозовой»

дачная уютная подруга под

шелковым верблюжьим одеялом

шелковым верблюжьим одеялом

на краю над скоком черепичным.

Здравствуй, «стечкин»!

С запахами мха, душистой прели

стояка от теплой, ниже, печки

пол, усыпанный сушеными грибами -

здравствуй, вечность!

Облако, смертельно-фиолетовое

что ты мне сегодня, псу отпетому

понастелишь на ухабистой дороге?…

…Здравствуйте, лесные бандерлоги.

39. Я камен

Прощай, любимая, прощай
я улетаю с облаками
прощай им – падшие на камни
слезами.
Прощай, любимая, прощай
я облетаю пустоцветом
прощай и… скушно этим летом
быть фиолетовым.
Прощай, любимая, прощай
я заплетаю ленты в косы
прощай им шляпки из соломки
и в ведрах – росы

Шампани!

Прощай, любимая, прощай
лежи комочком
в обьятьях-щупальцах у строчек…
ОН – ХОЧЕТ!
Тебя, любимая. Прощай. На камень!

40. Сыну

Маята на моих часах
(я часы не ношу – боюсь)
маята на моих руках
(не ношу на руках я в блюз)
маята на моих ногах
(не ношу на ногах земли)
маята на моих глазах
(не ношу на глазах белки)
маята на моем седле
(ствол затянут под жгут-ремень)
маята на моей спине
(спички чиркают об кремень)
маята на моей стране
(в ней для счастья открыли кран)
маята на моей Душе
потому что в ней нет Души.

Маята. Не рождайся, Сын.

41. Так жил никто в пустой хрустальной вазе

Так вербы веточка трещала на заре
Так жаден был огонь на алтаре
Так беден был уют в счастливом доме
Так я любил ее
На выжженой траве.

Так между кочек у грибницы запах терпкий
Так тетерев токует по тетерке
Так цапля за лягушкой важно ходит
Так солидолом пахло на заводе
Так я любил ее
На выжженной траве.

Так воротник цеплял на шее родинку
Так вход в пещеру баловал джакузи
Так Тузик лопоухий полз на пузе
Так я любил ее, на выжженной траве
Полоску пашни для моей могилы

Пока не появилась ты…

42. Куколка из Таллинна

в розовом купальнике
движется по комнате
И скромно улыбается…
Но если навзничь упадет —
ты с ней дружок намаешься.
Она не морщит свой лобок
в истерике не бьется
ногами держит потолок
и никогда не гнется,
не просит денег на еду
команды ловит на лету …
Разденься, хлопни и скажи:
«А еще любите меня, за то, что умру!»

И тогда:

Взорвется прожилками вен пластмассовый корпус!
Раздвинут шарниры колен пространственный
доступ!
Стальные пружинки растянут зрачок!
В последней конвульсии вздрогнет живот!
И руки замкнут смертельный захват
И на прилавке под давкой
Различных моделей пушистых котят
Ссверкает новинка —
«Ккукла Дафни – дочь Хеопса. И ее друг
Щелкунчик
В позе лотоса …»

43. Маленький ребенок собирает куклу

Маленький ребенок собирает куклу
В дальние походы. Утром.
Будоражит тело, вкручивает мысли
В голову, а в плечи – весла.
Пристегивает ноги, ставит их на лыжи будто.
И прячет ей подушки в большие балахоны
с голыми плечами «Будды». Получилось круто.
Ставит ее на пол, смотрит, измеряет – кукла. Не
вышло.
И вынимает дышло с реберного дела, с номером
«03».
Приехали, забрали.

Куклу разобрала старая больная Доктор.
Следующее утро.
Маленький ребенок собирает куклу в новые
походы.
Собирает тело, голову и шею, Душу.
Проводом проводит венные артерии, шарфиком
затянет,
На руки – железо, совесть вместо мыслей.
Брызнул.
Сколотил гвоздями, стал еще упрямей, посмотрел
на куклу, Стукнул.
Повесил ее в угол, поставил рядом свечи. Чего —
то не Хватает! – Иисуса.
Вот этого не надо! Маленький ребенок боится и
ложится
Под мамину кровать. Ночью
Выбежал, споткнулся, упал на холодильник.
«Аллахом»
Эта кукла выглядит. Не к месту. Сделал две
наколки,
Ссмазал ротик клеем. До утра успеет? Сможет до
распада сказать
«А Вы – что надо!»?
Воткнет себе иголку, сделает младенца?
Но та печально смотрит.
Головой вращает, кидает себя на пол и слышно
только
«МА-МА». – Кукла.

Из партии «зеленых» с красными глазами. Ну-ка
Давайте развернемся, добавим кукле темпа,
Глаза накрасим синим, оденем ей ботинки,
Бикини на платформе. Вытянем ей ножки,
Сходу обернемся – «Кеном»! И в новые походы.

Рядом только «Барби» —
ну прямо как живая!
Стая окружила, рвет ее на части, автографы на
память
Опилки и бумажки, гнутая резина, а Богу – капли
крови.

Не вышло в это утро. Маленький ребенок убивает
куклу.
Пишет ей уроки.
О правилах, законах, молекулах истории, большой
литературы
О химии, тычинке, о безопасном сексе, об этике,
эстетике
Лиц «политбюро» в нашей информатике, секретных
донесеньях
Правилах грамматики, новой демократии и прочей
дребедени.
Засовывает в голову. Хлопает в ладоши – а ну-ка
повернитесь!
И бегом, к «Лолите»!

Опять не вышло. Взорвалась кукла…

… Ощерилась улыбкой, глаза налились кровью,
мускулы
«Ван-дамма»

Прыгнула, ударила глобус. Он на антресоли
распался.
Из него посыпались маленькие буквы. Падают,
кружатся
Россыпью и на пол. Там сидит ребенок,
складывает слово

«Мама мыла раму».

Весело. Ручками играет, ножками топочет.
Падает и плачет.
Мама инстинктивно дернулась на помощь. Однако,
подоконник…
Упала и разбилась. Кукла —

Маленькая мама
Дева-одиночка
С маленьким сыночком,
Улыбкою «Мадонны»
Живущая в России
В городе «Бидоне»
В двухтысячном году
До рождества Христова…

44. Настоящим сообщаю что я жив. ТЧК