Юрий Гаврюченков - Работорговцы. Русь измочаленная

• Название: Работорговцы. Русь измочаленная
• Автор: Юрий Гаврюченков
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4226-0214-8

Ядерная война вбомбила Европу в каменный век. Лет через триста после этого поднялся феодализм. Очаги промышленности и культуры уцелели в Скандинавии, за Уралом и на Дальнем Востоке. В России, которую мы потеряли, народ обратился к истокам древней культуры и духовности. Однако враг не дремлет. Князь Великого Новгорода встревожен укреплением Железной Орды. Чтобы сорвать захватнические планы басурман, он отправляет в дальний поход своего старого друга и опытного военачальника боярина Щавеля. С полусотней княжеских дружинников командир Щавель следует по городам и весям, наводит направо и налево суровую справедливость и обретает немыслимые приключения.

В тексте встречаются утверждения, способные привести к разрыву всяческих шаблонов, шутки ниже пояса и полное отсутствие толерантности.

---

– Ты об сём только со мной треплешься или со всеми подряд? – спросил Щавель.

– Одичал ты в своей деревне, – зыркнул на него Лузга. – Здесь столица, и речи здесь столичные, окстись!

– Что, неужели светлейшему не доносят?

– Наушничают, козлы, – не стал отрицать Лузга.

– Смотри. Познакомишься с чёрными врачами.

Лузга гмыкнул и торопливо пригладил с боков ирокез.

– Щас тебе ружейку покажу, – увлёк он Щавеля в проём.

В большой комнате за длинным столом копошились бабы в комбинезонах и косынках, сноровисто протирая ветошью детали. Ближайшая к вошедшим некрасивая грудастая девка закончила собирать облезлый добела АК-74. Нажала на спусковой крючок, кинула вверх флажок предохранителя, отложила почищенный калаш в сторону.

– Бабы? – не поверил глазам Щавель.

– Как в Орде! – похвастался Лузга. – Они усерд нее мужиков на тупой работе. Стволы начищают на совесть. В каждую щель залезут, никакой тебе халтуры. Молодец, Наталья! – похлопал он по заду некрасивую девку и деловито увлёк спутника в дальний край комнаты, где помещался зарешёченный проход.

– Неплохо устроился, гарем по месту работы организовал, – отдал должное Щавель. – Сам придумал?

– Ну, а кому ещё дотукомкать? – оскалился Лузга. – Чай, в Белорецке никто больше не обучался.

– Чего ж тогда плачешь, раз наука из Орды на пользу пошла?

– Я давно не плачу, я радуюсь, – Лузга оскалил зубы ещё пуще, сдвинул губы, посуровел.

Он стукнул кулаком в решётку:

– Отпирай, Степан!

Пожилой усатый страж выполз из полутьмы. На боку у него Щавель с изумлением узрел оттопыренную кожуру. Впервые за много лет он видел вооружённого короткостволом человека.

Внутренний стражник оказался не в пример покладистее наружного. Должно быть, справедливо полагал, что, если через внешний пост пропустили, значит лицо доверенное. Он вставил ключ в замок, провернул дважды, распахнул решётку. Гладкое движение хорошо смазанных металлических частей ласкало слух.

Лузга ступил за порог, потянулся направо к полкам. Достал фонарь с клеймом в виде мифической птицы Гру, хранительницы тайн, запалил фитиль, задвинул стекло.

– Пошли, чего покажу, – позвал он.

В помещении не было окон. «От пожара заложили, – сообразил Щавель. – Чтобы тяги не было». Лузга подвёл его к пирамиде, повесил фонарь на крюк, достал калаш:

– Зацени.

– Что в нём такого диковинного? – судя по нетронутому воронению, калаш был изготовлен недавно, либо им не пользовались. – Добыли под стенами кремля или доискались допиндецового схрона?

– Отобрали у басурман под Казанью, там Орда часто шарится. Казанские нам прислали пяток и себе оставили. Диковинного в нём то, что он сделан не позднее трёх-четырёх лет назад. Но главное, что он заточен под натовский патрон пять-пятьдесят шесть на нитропорохе.

– Что за зверь?

– Он длиннее нашего патрона пять-сорок пять, заряд поболее… У нас чёрный порох, у них синтетический, оттого на стволы идёт сталь другая. Да что тебе объяснять, валенок чухонский! Этот патрон шведы используют. Он в наш калаш не пролезет, а вот этот натовские патроны хавает. Непростые это патроны. Порох в них серьёзный, дыма почти не даёт, зато силы в нём немерено, пуля летит быстрее, по отлогой траектории, оттого дальше. Такие калаши делали на Руси до Большого Пиндеца, но этот свежий.

– Как определил?

– На клейма смотри, – Лузга поднёс оружие к лампе. – Видишь, полумесяц рядом с номером? Это печать Орды, сам такие ставил. У старых калашей имеется клеймо в виде треугольника со стрелкой, здесь этого нет. Ну и номер. Очень далеко ушёл от тех, что при мне набивали. Верняк, при хане Беркеме калаш изготовили.

– Под шведский патрон, значит… – пробормотал Щавель. – Что говорит светлейший?

– Что нужно Щавеля в Орду послать. Пусть с производством ознакомится, – ухмыльнулся Лузга. – На промке Белорецкого комбината.

Щавель перевёл взгляд со зловещих клейм на глумящегося Лузгу. Лузга сник.

– Да чё ты бычишь? Зачехли рога… Князь тебя за этим в Орду посылает. Разведать вопрос варягов в Белорецке. Он тебе сам не говорил?

– Говорил, – обронил Щавель. – В связи с этим пойдём, поможешь оснаститься стрелковым припасом. Волос драконовый, стрелы осадные, наконечники запасные и далее по списку. В Орду идём. Путь не близкий.

Глава восьмая,

в которой свершается первый шаг большого пути

Утро выдалось ветреное. На площади перед кремлём собирался караван. Привели лошадей, запрягли попарно в гружённые с вечера телеги. Верёвки, ошейники, походный горн, кузнечный инструмент и всяческий скарб занимали три воза, которыми управляли шестеро подручных знатного работорговца. Полусотня копейщиков, а с ними Щавель, Жёлудь и Михан седлали коней. Целитель Альберт отошёл в обоз, где хранился его медицинский припас. Там же, возле телег, крутился паскудный бард Филипп, взятый караванщиком увеселения ради. Сам Карп взнуздал здоровущего тяжеловоза с пышной огненной гривой и огромными мохнатыми копытами. Конь рычал, по привычке пробовал цапнуть хозяина и успел получить кулаком по морде, такой сложился меж ними ритуал.

Когда на крыльце показался князь, конь радостно заржал, стукнул копытищем, задрал хвост и навалил дымящуюся кучу.

– У, скотина! – промычал Карп.

Щавель выбрал себе сивую кобылу смиренного нрава. Гарцевать он не собирался, в бой намеревался идти пешим, а ехать желал без хлопот. Жёлудю достался мерин, о котором, кроме того что он гнедой, сказать было нечего. Михану подогнали норовистого жеребчика разбойничьей породы. Малорослый, он имел травяной момон до земли, по слухам, охотно пил пиво и жрал сырое мясо. Михан скормил ему солёную горбушку и сразу завоевал конское расположение.

К крыльцу подвели белую кобылицу с прозрачными красными глазами. Светлейший прыгнул в седло, не коснувшись ногами земли.

– Строиться, ёпта! Выходи строиться! – гаркнул Карп.

Затопали каблуки и копыта. Всё заскрипело, задвигалось, словно допиндецовая игрушка, в которую вставили энерджайзер.

– Ста-а-новись, – негромко скомандовал сотник Литвин.

Полусотня конвоя быстро разобралась в одну шеренгу, держа коней под узцы. Литвин оказался на правом фланге, в центре Щавель с парнями, на левом фланге – обоз.

Знатный работорговец Карп взгромоздился в седло, встал перед строем. Кобылица, косясь на построение вампирическим глазом, поднесла к нему седока.

– Светлейший князь, ловчий отряд к походу готов! – отрапортовал Карп.

Зелёная куча навоза па́рила поодаль, ветер сдувал с неё мух. Зоркий Жёлудь углядел в яблоках жёлтоватые вкрапления овса.

«Зерном кормит посредь лета!» – подивился он зажиточности новгородских людей.

Князь приосанился в седле, раздвинул плечи, обвёл строй орлиным взором:

– Здорово, братва!

– Здрррам жрам свешш княсь!!! – рявкнула полусотня.

«Во натаскал дружину! – подивился Щавель. – В бою они так же хороши?»

На лицо князя с налёту села навозная муха, передав от коня поцелуй. Мелькнул язык. Муха исчезла.

– Смотрю и вижу опору земли новгородской! – зычно сказал князь. – Дорога долгая, ехать придётся быстро. Ловите быдло в полон без опаски, в низовых землях людей нет. Хватайте чаще, берите больше. Семь раз об дверь, один раз об рельс! Кто не выдюжит обратного пути – лох! Нас – рать! В славный путь!

– Урр-ррааааа!!! – выдохнула полусотня глоток.

Михан тоже заорал «Ура!», не слышный за кличем воинов. К нему присоединился Жёлудь. Как сговорившись, ударил ветер, на маковках кремля громко захлопали флаги.

«Молодчина светлейший, – заметил Щавель. – Умеет завести стихию».

Князь, довольный собой, проехался вдоль строя, завернул к крыльцу, ловко спешился на ступеньки, скрылся в кремле.

– По коням! – скомандовал Карп, начальник мирного времени.

Из ворот конюшни выглянул Лузга. Осмотрелся, увидел, что князя нет, вывел осёдланного греческого мула. Лузга был одет в драный свитер и замызганные портки, на ногах болтались ободранные чоботы. Зеленоватый ирокез с утра был взлохмачен и напоминал петушиный гребень. Он сплюнул на дорожку, забрался на спину скакуну, свесившему длинные уши с видом покорного педераста, и подвалил к арьергарду.

– Все в сборе? – Карп цепким взглядом осмотрел обоз и пристяжь, удостоверился, что проспавших нет, и отпустил: – В походную колонну… становись!

Отворились массивные ворота кремля. Строем по трое раболовецкий отряд выдвинулся бодрым шагом и, набирая скорость, направился на выездную дорогу. В Низовую Русь. Где не было людей и жило сплошное быдло.

Глава девятая,

в которой ликуют Звонкие Муди

Когда выехали из Великого Новгорода, парни заметно повеселели. Позади остался городской муравейник с его удушливой атмосферой жадности, суетливой преступности и интриг.