Артем Драбкин - «Из адов ад». А мы с тобой, брат, из пехоты...

• Название: «Из адов ад». А мы с тобой, брат, из пехоты...
• Автор: Артем Драбкин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-57870-2

«Война – ад. А пехота – из адов ад. Ведь на расстрел же идешь все время! Первым идешь!» Именно о таких книгах говорят: написано кровью. Такое не прочитаешь ни в одном романе, не увидишь в кино. Это – настоящая «окопная правда» Великой Отечественной. Настолько откровенно, так исповедально, пронзительно и достоверно о войне могут рассказать лишь ветераны…

Хотя Вторую Мировую величают «войной моторов», несмотря на все успехи танков и авиации, главную роль на поле боя продолжала играть «царица полей» пехота. Именно она вынесла на своих плечах основную тяжесть войны. Именно на пехоту приходилась львиная доля потерь. Именно пехотинцы подняли Знамя Победы над Рейхстагом. Их живые голоса вы услышите в этой книге.

---

Войну я закончил старшим сержантом. Началась мирная жизнь. Для фронтовиков режим казармы – это необъяснимая система, когда строят и ведут на обед строем. Старшина говорит: «Запевай!», а никто не хочет. Доходят до столовки: «Кругом! В часть бегом! Стоп! Поворот направо! Запевай!» И опять никто не поет… Было принято решение как можно скорее избавиться от фронтовиков. Началась демобилизация. Первый эшелон – старики. Я попал во второй эшелон, из-за контузии. Я был уже не годен к строевой. Мне предложили учиться в пехотном училище, а я – нет. Я же всегда в актеры хотел!

КРУТСКИХ Дмитрий Андреевич

Я родился 7 ноября 1920 года в крестьянской семье, проживавшей в Воронежской, ныне Липецкой, области. Мой отец, унтер-офицер царской армии, в Гражданскую командовал конной разведкой 14-й пехотной дивизии 1-й Конной армии. Однако его офицерское прошлое сильно сказалось как на его судьбе, так и на моей.

В тридцать первом году я закончил четыре класса. 3 мая, ночью, учительница Елизавета Владимировна Дмитриевская увела меня в детский дом. Перед этим она предупредила моего папу, что за ним приедут из НКВД. Отца арестовали и обвинили, как тогда говорили, в «ахвицерских» замашках. Впоследствии, через два года, его выпустили. Я же до 34-го года был в детдоме. В 34-м году началось расширение учебных заведений, и меня определили на учебу в фабрично-заводскую десятилетку. Через год я поступил в только что открывшийся коммунистический политпросветтехникум, который находился прямо напротив нашей десятилетки. Там из нас готовили комиссаров. Меня приняли кандидатом в комсомол – крестьян не брали сразу в комсомол, а давали год стажа. В тридцать седьмом году в стране был брошен призыв: «Даешь 300 000 летчиков стране!» Райком комсомола решил командировать несколько человек, в том числе и меня, в Ленинградское имени Ленинского комсомола летное училище. Там меня не приняли. Я попытался поступить в другое – нигде меня не берут. Везде мне отвечают: «У нас набор закончен». Как я сейчас понимаю, на моих документах стоял какой-то штампик, на который я внимания не обращал, но который говорил о моем происхождении. Ситуация была отчаянная: денег у меня не было, спал я на Марсовом поле, в Летнем саду в кладовке, которую случайно нашел. И вдруг в одном из училищ полковник, с которым я разговаривал, предложил мне прийти на следующий день к Михайловскому замку. Я пришел. Меня принял полковник Златогорский, и после разговора с ним я был зачислен в Военно-инженерное училище имени Жданова. Учили нас очень хорошо. В училище я был принят кандидатом в члены партии и был назначен временно исполняющим обязанности командира взвода.

Надо сказать, что 37-й–39-й годы – это время гонений на офицерский корпус, когда происходило вопиющее уничтожение офицеров. В училище не было ни одного лейтенанта! Из нас, неучей, назначали командиров!

Окончил я училище. Прошло последнее торжественное заседание, а наутро было служебное совещание. Пришли. Сидел я во втором ряду. Выходит воентехник второго ранга и начинает рассказ о новом оружии. На столе президиума лежат два здоровых чехла. Говорил про то, какие у нас есть танки, самолеты, еще что-то. В конце говорит: «И еще вот у нас есть…» – и достает СВТ. Вот она такая-то, такая-то. Так повернул, так повернул и – в чехол. Потом из другого чехла достает ППД. Повертел, поговорил и обратно положил. На этом закончилось наше знакомство с новым оружием.

Присвоили нам звание «лейтенант», и меня направили командиром взвода инженерных войск на полуостров Рыбачий. Нас, кандидатов в члены партии, было всего 8 из 200 выпускников, и нас всех обещали послать на Дальний Восток. Это тогда было модно! Только что прошли Хасан и Халхин-Гол! Но эти семеро поехали без меня. Я был очень расстроен. Тогда я не понимал, что это из-за отца. Однако благодаря усилиям комбата, который представил меня начальнику училища Воробьеву, мне переправили назначение, и я уехал в Кандалакшу. Все ж какой-никакой, а город. Приехал я в Кандалакшу 9 сентября 1939 года и сразу был назначен командиром взвода 16-го отдельного саперного батальона 54-й стрелковой дивизии. В этот момент там уже была напряженная обстановка. Я, конечно, ничего этого не понимал, но разговоры шли о войне. Началась учеба. Блеснул я там лыжами – я был хороший лыжник.

Пятого ноября мы сдали все имущество, и под видом выезда на учения нас в эшелоне повезли на юг. Вместо учений прибыли на станцию Кочкана, что под Беломорском. Откуда выдвинулись на лыжах к госгранице на Реболы. Прошли примерно 40 км. По ходу учились развертываться, организовывать разведку. Потом за нами пришли машины, погрузили и повезли в Реболы. Там мы ждали начала войны. Знакомились с пограничниками. Они у нас выступали, беседовали, рассказывали об особенностях театра военных действий. Мы же не знали ни финского оружия, ни финских мин, не видели финской одежды. Граница в моем понятии, да и многих других – это огромный деревянный забор под небеса. Многому научили меня «старики» из моего взвода: Андрей Хлущин, Павел Рачев, Мельников, Ремшу, Микконен. Им было по 40–45 лет. Они меня сынком называли.

Примерно за двое суток до наступления пришел приказ сформировать лыжный разведотряд. Для этого я отобрал 42 человека, умевших ходить на лыжах. В основном это были карелы, финны, вепсы, сибиряки-охотники. В должности командира этого отряда я отвоевал Финскую.

Да, так вот, когда в реальности в 6.00 30 ноября подошел я к границе в районе 661-го погранзнака, спрашиваю у пограничников, которые выводили нас на Хилики-1:

– Где же забор?

– Да нет тут ничего – вот тропа, и все.

Хилики первые взяли легко. Пошли дальше. Взяли вторые Хилики. Когда третьи Хилики брали, мы их окружили и разбили «вдребезину»! В этом бою в какой-то момент я стрелял с колена, стоя возле дерева. Разрывная пуля попала мне в шишак. Она меня так дернула, что я упал. Лежу и думаю: «Что такое?! Как же так – я лежу, а солдаты видят?!» Тогда же считалось, что командир должен быть только впереди: «Ура! В атаку!» и т. д.

С боями шли все дальше, и я скажу, что мы могли уйти в Кухмониеми (Kuhmo), но поступил приказ встать в оборону. Вот так мы попали в окружение. Дивизия попала в два котла: 337-й полк и наш 16-й отдельный саперный батальон – первое кольцо. Второе кольцо – два пехотных полка, артполк, танковый батальон, разведбат и штаб находились от нас в 9 километрах. Пятый погранполк закрыл разрывы между нами двумя блокгаузами. Правда, в процессе боев один из них был уничтожен финнами.

Мы выдвинулись. Нужно было создать фронт так, чтобы наши позиции не простреливались хотя бы из пулеметов. Я-то, лейтенант, не понимал этого, но комбат Куркин был очень опытный. Как он говорил: «Оттуда станкач и оттуда станкач, чтобы не простреливали». Раздвинули роты. Отрыли три ряда траншей. Перекрыли их лесом в три слоя. Землянки отрыли и в три наката перекрыли. Минные поля поставили, проволоку натянули. У нас были две установки зенитных счетверенных пулеметов. У финнов авиации не было – за всю войну над нами только три раза пролетали их самолеты. Эти счетверенные пулеметы мы поставили в траншею на открытых участках. Они косили пехоту на хер! После нескольких попыток финны по открытым участкам перестали ходить – старались по лесам. Мы наладили взаимодействие с 337-м полком майора Чурилова. В общем, оборону создали как надо! Поэтому нам и удалось выстоять. Плюс, конечно, взаимодействие с пограничниками, которые хорошо знали и местность, и финнов. Удачно к нам шла на выручку лыжная бригада полковника Долина. Они очень умно были использованы – держали дорогу. Вывозили раненых, подвозили снаряды. Правда, к нам уже никто не доходил. Питание и боеприпасы нам сбрасывали с самолетов. Только один раз к нам пробились четыре машины с продуктами и двумя полковыми пушками.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.