Петр Пинских - Валдис одинокий

• Название: Валдис одинокий
• Автор: Петр Пинских
• Жанр: Боевик

С первых же глав повести, читатель оказывается в самом центре осуществления серьезнейшей операции, разработанной спецслужбами трех государств по обезвреживанию одного из крупнейших каналов средне-азиатского наркотрафика. Читателя ждет острое, увлекательное, захватывающее, почти мистическое приключение, произошедшее с главным героем, после операции.

Судьбы всех героев, переплетаются в сложнейший психологический клубок.

Потому что всех четверых связывает что-то одно, общее…

«Мы — одной крови», — делает вывод Валдис в одном из своих размышлений, какие все больше и больше преследуют человека, наученного не размышлять вообще, лишь тупо и безукоризненно выполнять приказы, но благодаря знакомству и дружбе с Анатолием, по-другому взглянувшего на свою судьбу.

Последние главы повести идут с ускорением, время убыстряется, события развиваются по нарастающей. Так задумано. Чтобы повесть читалась «в запой», одним залпом.

Финал повести — логический конец сложнейшей, неординарно запутанной интриги, которую задумал и осуществил Валдис, его мучительной психологической борьбы и душевных метаний, в силу особой специфичности своей работы в сверх засекреченном подразделении ГРУ — «Одинокий волк».

---

Как, например, предстоящая, операция. Ну, кто в подразделении лучше Валдиса сможет справиться с заданием, где нужен такой расчет, который не сделает ни один компьютер? Он же, все делает по какому-то наитию, волшебству, можно сказать. С полным отказом от какого-либо мыслительного процесса, как такового. Ну, уж: что, что? А научить – не мыслить и не рассуждать, там, где не надо, в «конторах», умеют. Определенного типа человеко-роботов, здесь, готовят уже давны-ы-ым давно. Причем, в подобных «конторах», любого государства …

– Тта-а. С Припбалтики, – уже нисколько не скрывая своего акцента, – ответил любопытному таксисту Валдис. И чтобы предварить дальнейшие в подобных случаях расспросы, более резко продолжил:

– Латыш. Стесь, у фыас ф командиро-офке. И фсе-о. Я-а нне люплю, лишних фопрософ.

Таксист надолго замолчал. Прекратились также и любопытствующие взгляды. Валдис же, сделал вид, что о чем-то своем, сосредоточенно думает. Хотя думать, в общем-то, было совершенно не о чем. Да, и друга-то, у него, в принципе, никогда не было. Адрес же, который он назвал таксисту, просто всплыл в памяти, в связи с прошлой, теперь уже давней, командировкой сюда, когда после завершения операции, пришлось долго «лежать на дне». По этому, как раз, адресу.

Но таксист был, наверно, из тех, кто слишком долго молчать просто не может, или много говорить стало для него профессиональной привычкой. Скорее, второе. Так, как «Москвичок» был у него, действительно, не ахти какой, а привлекать клиентов, каким-то образом, надо. А раз у сидящего рядом клиента, умный вид, значит, и разговор должен быть, «умным». Вот, он и разговорился, опять. Ну, а Валдис делал вид, что его внимательно слушает.

– …Уж, наверно, слышали: «ноосфера», «энергоинформационное поле»? – Таксист метнул на него быстрый взгляд, – надо же, еще успевать, и за дорогой следить. Валдис слегка кивнул, а «про себя», хмыкнул: «Слышали, слышали мы, про эти, абстрактные, для вас, вещи. И не просто слышали, а даже, в каком-то смысле, подключаться к ним, умеем. Знал бы ты, дядечка, в уши какого клиента, пытаешься умную «речуху» втереть! Вы, здесь, о подобных вещах только абстрактные разговоры водите, а в «конторах» с ними, уже работают давно. На «Западе», особенно. «Ноосфера», «энергоинформационное пространство»… – Ох, и умным же, ты хочешь показаться, дядечка!»

Незаметно, под эту болтовню и философствования про «высокие материи», в которые Валдис совершенно не вникал, лишь кивал головой, задумчиво и периодически, въехали в тот самый пригород.

– … Иногда, четырнадцатилетний пацан, валяющийся на диване, для Земли, для людей делает намного больше, чем каменщик, возводящий стены какого-нибудь жилого дома. – Как сквозь туман, снова начал пробиваться в сознание Валдиса вещающий голос. Он опять кивнул в ответ, и начал вертеть головой, узнавая знакомые места. А таксист увлеченно продолжал:

– Если, конечно, в этот момент, у пацана не просто праздные мысли, а дилемма жизненно важная, типа: «Быть – или, не быть?». Каменщик кладет и кладет себе стену, как робот, ни о чем не думая, ничего не решая. За него все, другие решили. Мыслей, у него – никаких…

– Фсе – о, Фсе-о, стоп. При – ех-хали, – прервал Валдис заумные философствования.

– Как, приехали? – Удивленно и с сожалением, спросил таксист. Но остановился, всматриваясь в глубину тянувшейся к горизонту, длиннющей узкой улицы. – Мы, еще, не доехали. А вдруг, вашего друга дома, не окажется. Возвращаться придется. Такси искать. Туда – сюда.

– Нниччефо, нниччефо. Я пройдусь немношко-о. Туда-а. Сюда-а. Мне-е этта местность хорошо снакомма. И с такси, проблемм не будет, если что-о. Сна-айю.

Валдис выбрался из «Москвича». Рассчитался. Таксист, с еще большим, и совсем уже не скрываемым сожалением, взял деньги, и с таким же искренним сожалением, чуть ли, не с дрожью в голосе, попрощался:

– Жаль, очень жаль. Жалко. Так быстро с вами расстаемся. Не каждый день, среди клиентов, попадаются такие хорошие собеседники. Ну, что ж… Ладно. Если что, я «таксую» чуть «выше» той гостиницы, где взял вас. Да, на любом ближайшем «пятаке» спросите: Анатолия – на «Москвиче», вам подскажут. – И крепко пожал руку. Валдис ответил ему своей широкой «грабаркой».

– «Странно», – пожал он плечами, когда таксист уже уехал. – Можно подумать, я был для него собеседником. Видно, не с кем тому делиться своими заумными философствованиями, вот и «прорвало». Свободные уши нашел. Да еще, такие внимательные и сочувствующие. – Валдис еще раз самодовольно ухмыльнулся своей, правильно выбранной манере поведения, с подобными людьми.

К самому дому, знакомому, он подходить не стал, но обратил внимание, что он обжитой, не заброшенный. Подумал: «Надо бы спросить: осталась ли еще, эта «квартира» явочной, или уже нет»? А что? Место тихое. Чем по гостиницам «валандаться», лучше уж, здесь. Хотя… акцент этот, «долбаный». Уже совсем другая легенда, нужна будет… Ну, и «нафига», приезжал сюда?

… Что-то, много ты стал рассуждать, дорогой друг. Ладно. Зато, сразу, сколько времени убито! Когда, наконец, подготовят они операцию? Надоело ждать…

Но Валдис не знал, что сроки и время операции «решались» совершенно «на другой стороне», и от них, не зависели. «На этой стороне» о сроках, не знало даже «начальство». Известна была только суть, операции. Причем, разработано и продумано, все было, до каждой мельчайшей подробности. И в этих подробностях каждому отводилось свое место, своя роль. Своя специфическая роль отводилась и «одинокому волку», Валдису.

Глава 4

С которой он, уже почти справился…

В этот раз, «расслабуху» прервали сначала одиночные выстрелы со стороны рухнувшего на землю вертолета, а затем и короткие автоматные очереди. Валдис глянул на «Командирские». Ничего себе: больше часа прошло, как «вертушка» свалилась, а они, только появились. А может, так и надо? Его, это не касается! Он, свое дело сделал, грамотно, без задоринки. Остальное, пусть доделывают, другие.

И тут, произошло что-то невероятное. Впервые, за все время существования в подразделении, пронеслось в его душе ощущение какой-то непонятности, неправильности. Быстро пронеслось, незнакомо. Валдис даже прокрутил мысленную запись последовательности своих действий.

Нет. Все «четко». Придраться не к чему. Ну, если только эти, вот, мелочные рассуждения откуда-то, появились. Чужую работу оценивать начал! Какая разница: через полчаса, или через час, другие пришли. Не твои заботы. – И снова поймал себя на мысли, что опять рассуждает, опять анализирует. Раньше, такого не было. Все. Ну, абсолютно все, проходило, настолько четко и запрограммировано, что для каких-то посторонних мыслей, просто не было места. В них смысла не было. Да, и сейчас: в чем смысл?

Валдис отмахнулся от надоедливой мыслительной «белиберды», внимательно, как бы со стороны, еще раз осмотрел свое убежище, не нашел ничего такого, что могло бы выдать его присутствие и снова впал в «расслабуху».

Больше, до самой ночи, «одинокого волка» ничего постороннее не беспокоило. Ну, а все прочие звуки: шорохи, жужжания, потрескивания, покрикивания и посвистывания, какие сопровождают обычный теплый весенний день в горах, в данной ситуации, были для него «колыбельными». Так что, отдохнул он, «классно».

Ночь, как и рассвет, также «по – горному», пришла почти внезапно. Как только, среди россыпи звезд, исчезли сначала малиново-коричневые, а затем и серо-бурые следы быстро гаснущей вечерней зари и наступила «тьма кромешная», Валдис тронулся в обратный путь. Где-то здесь проходила Государственная граница, и главной задачей «одинокого волка» было: не наткнутся случайно на какой-нибудь наряд пограничников. Пограничники были, конечно, уже совсем не те, что при Союзе, и служба была не та, совсем не та, но все же…

Любой, кто близко знаком с горами, знает, что по скалам всегда подниматься легче и безопасней, чем спускаться. Именно поэтому Валдис не пошел по тому же самому пути, по которому поднимался. И любой, знакомый с горами, также знает, что почти каждая гряда скал заканчивается вверху, хоть небольшим плато, с которого не в ту, так в другую сторону будет другой, более пологий спуск. Хотя, совсем не значит, что спуск этот обязательно приведет к какой-нибудь другой поляне, или щели, а может, как раз наоборот заведет, в какие-либо, вообще, непролазные дебри.

Чтобы исключить подобное, еще днем, в перерывах между «расслабухами», Валдис внимательно рассмотрел в бинокль все-все, возможные пути, обхода. Настолько, насколько хватило обзора. Прибором ночного видения он пока не пользовался, ориентировался по еле-еле, обозначающимся в темноте, очертаниям вершин.

Также, хоть и не горным человеком он был, Валдис знал, что по «верхам» в горах, двигаться можно намного быстрее. Пусть и длиннее получится дорога – кружить, «серпантинить» много приходится – за то, не так вымотаешься, опять же – безопасней. Да, и не беда, если вдруг из-за этого, потеряешь час-другой. Правда, на «верхах», больше шансов с каким-нибудь пограничным нарядом столкнуться. Где эта, граница? Ни каких тебе, столбов, ни каких ориентиров. Все – условно. Поэтому Валдис часто останавливался, прислушивался и, даже, «принюхивался». И этому, их учили.