Л. Филимонова - Святой Александр

• Название: Святой Александр
• Автор: Л. Филимонова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91362-515-1

Имя «Александр» происходит от древнегреческих слов «алекс» – защищать и «андрос» – муж, мужчина, то есть «защитник людей». Святые Александры ранних веков христианства – это в основном мученики, которые пострадали за исповедание Христа. О многих из них, кроме имени, история сохранила весьма скупые сведения. Первым русским святым с именем Александр считается князь Александр Невский. Он был не просто выдающимся политиком и одним из крупнейших государственных деятелей переломной эпохи в истории России, но и «небесным заступником» Земли Русской, как называли его на Руси. Он стал общенациональным святым, покровителем Санкт-Петербурга и Российской империи. Имя святого благоверного князя Александра Невского носили три русских благочестивых императора и полководец-христианин А.В. Суворов. В сонм святых Русской Православной Церкви вошли преподобные Александр Свирский, Александр Вологодский, Александр Ошевенский, Александр Вочский. Молитвами этих иноков, по слову святителя Димитрия Ростовского, Господь содержит мир сей. О православных людях с именем Александр, оставивших свой славный след в истории Руси, рассказано в этой книге.

---

Из Орды надо было ехать далее, в Татарию, к великому хану. Это было ужасное путешествие. Простясь с отечеством на долгое время, надо было терпеть голод и жажду, отдыхать на снегу или раскаленной земле. Кругом одна безотрадная унылая степь, усеянная костями путников. Вместо селений – одни кладбища кочующих племен. И в этом безотрадном пути мучительные думы о своем унижении, бедствии отечества, воспоминание об отце, умершем в таком же путешествии в бесприютной степи... Хан отнесся к Александру с благоволением и поставил его над всею южною Россией. К этому же времени относится посольство папы к Александру.

Папа Римский прислал Александру письмо с убеждением принять католичество, обещая ему за то помощь. Не надменно, но твердо ответил папе князь: «Мы знаем истинное учение Церкви, а вашего не приемлем и знать не хотим».

Вскоре после торжественного возвращения Александра в Новгород, он опасно (1251–1252) занемог. Вся Русская земля с трепетом ждала исхода болезни и неотступно молилась за него. Он был надеждою России. Его делали бесконечно дорогим народу и прежние его незабвенные победы, и обнаруженное им теперь умение обходиться с татарами, и его сострадательность. Он всячески благотворил бедствующим, посылал в Орду золото для выкупа пленных. Бог услышал всенародную молитву, Александр выздоровел. Скоро он был признан великим князем.

При общем ликовании въехал он во Владимир и стал продолжать дело отца: заживление прежних ран. Когда в 1256 году шведы, финны и немцы явились на берегах реки Наровы[7], встревоженные новгородцы послали за Александром, и он повел рать и опустошил значительную часть Финляндии. Это было последним военным подвигом Александра.

Умер Батый, и Александр должен был отправиться к его преемнику в Орду, которая навсегда осталась кочевать в окрестностях Волги и Дона. Тут тщетно просил он освободить северные княжества от обложения подушною данью, подобно тому, как еще раньше были обложены южные. Вскоре были посланы татарские чиновники в области Суздальскую, Рязанскую, Муромскую и переписали жителей.

Через несколько месяцев Александр совершил новое путешествие в Орду: теперь обложен был поголовною данью и Новгород, и великому князю предстояло дело, мучительное для его чувств. Ему, прославленному поборнику новгородской вольницы и чести, предписывали теперь склонить к рабству гордый, пылкий народ, который величался своею независимостью. Что переживал в эти дни Александр, известно одному Богу.

В 1259 году с татарскими чиновниками он прибыл в Новгород. Жители пришли в ужас. Как ни уговаривали некоторые граждане смириться, народ отвечал грозным воплем, умертвил посадника[8] и выбрал другого. Юный князь Василий Александрович уехал из Новгорода во Псков, объявив, что не хочет повиноваться отцу, везущему с собою оковы и стыд для людей вольных. Хотя новгородцы и отпустили чиновников татарских с дарами, они решительно отказались от дани.

Великому князю предстояло принять решительные меры или предать Россию новому разорению. Выбора не было.

Он велел схватить ослушного сына и под стражею везти его в Суздальскую землю. Потом он остался в Новгороде, выжидая хода событий. Распространилась весть, что войско хана уже готово идти на Новгород. Народ тогда в страхе согласился на дань, и Александр поспешил уведомить татар о покорности Новгорода. Явились татарские переписчики и своими утеснениями настолько раздражили народ, что вспыхнул мятеж. Народ снова не хотел слышать о дани и собирался вокруг Софийской церкви, объявляя, что желает умереть за честь и свободу. Наконец, Александр употребил последнее средство. Он выехал из дворца с татарскими чиновниками, объявив, что предает мятежных граждан гневу хана и навсегда покидает Новгород... Это смутило народ, и вельможи воспользовались этою минутой, чтоб уговорить его.

Не успел князь опомниться от этих тягостных событий, где его разум и благо Руси заставляли его действовать против влечения сердца, как в 1262 году возникли новые страшные неприятности в срединной Руси.

Доселе дань собирали татарские сборщики, которых народ терпел. Но потом татары стали отдавать дань на откуп бесерменским купцам, хивинцам, опытным в торговле и наживе. Эти откупщики выдумали целую сеть вымогательств для увеличения барышей. Под видом облегчения плательщиков они назначали разные рассрочки, но с громадным ростом, и, в конце концов, у бедных людей счета с бесерменами запутывались до такой степени, что уже не было никакой возможности рассчитаться. Тогда они забирали должников, беспощадно били их на площадях палками, выпытывая, не спрятали ли они где-нибудь свое имущество. Не добившись толку, бесермены забирали сыновей, дочерей или самих должников в рабство и в чужих странах продавали их с великою выгодой.

У самых трудолюбивых людей это отбивало охоту к труду. Всякий страшился за будущее – не уведут ли его детей в рабство. Кроме всех этих ужасов, бесермены возбуждали ненависть еще тем, что их сопровождали татарские наездники, которые грабили дома, оскорбляли женщин и всячески глумились над населением. Мера терпения истощилась, когда затронуто было чувство веры.

Какой-то монах Зосима в 1262 году в Ярославле, в угоду бесерменину и магометанину Тетяму, отрекся от Христа, вступил в магометанство и начал ругаться над своею прежнею верой... Не мог осилить народ негодования при поругании того последнего сокровища, которое во всех своих испытаниях он хранил ненарушенным, – над верой святою. Вскипел народ бурным, неудержимым гневом при виде того, как «окаянный лишенник» веры поносит святый крест и ругается церквам Божиим. Его схватили, убили, и псы влачили по городу его труп. И в ответ на эту месть народа, мстившего за поругание заветной святыни своей, – поднялся народ по всем городам Суздальской и Ростовской земель. Загудели призывные колокола, пошли слухи, что сам Александр разослал приказ бить татар, и стала расти и расти буря народного негодования.

Летописцы с сочувствием отмечают эти события. Народ истреблял одних бесерменов, хивинских откупщиков. Собственно же из татар никто не пострадал.

Русские дали доказательство тому, что всему есть мера и что, хотя и побежденный, народ не свыкся с рабством.

Но страшная расплата должна была постигнуть землю, все не примирявшуюся с потерею воли. Шли слухи, что татарские полчища готовы ворваться в русские пределы. Можно было ожидать поголовного избиения, худшей грозы, чем нашествие Батыя.

Какие страшные минуты переживала земля Русская, на то нет слов. И тут великий князь Александр просиял своей родине своим последним подвигом.

Он готовился раньше в поход на ливонских немцев, но тут поручил полки сыну и отправился в Орду отмаливать свой народ.

Это был венец его жизни и его самоотвержения. Хотя он не был виноват в происшедших событиях, он шел в Орду на верную смерть, в то время как хан уже двигал войско на Русь. Александр шел к тому хану, пред которым он же, вымаливая оставить некоторую самостоятельность Руси, ручался за ее покорность. Он шел с явным намерением принять на себя все раздражение хана и погибнуть, лишь бы отвести или смягчить грозу для России.

Об этом решительном отъезде, среди обстоятельств столь страшных, и теперь, через шесть с лишком веков, нельзя вспоминать без волнения. Что же испытывал провожавший Александра народ?

Провожаемый как на смерть, он поехал в Орду.

Незадолго до того, как до Орды дошла весть об избиении сборщиков, хан Беркай пришел в ярость от неудачного похода, поднятого им на Персию, и собрал вновь 300 тысяч; решил также послать туда и русских... Русским предстояло сражаться за татар! И вот тут-то получил он весть о событиях в Суздале, Ярославле и Ростове.

Ханскому гневу, казалось, не было пределов... Он готов был выпустить 300 тысяч на Россию и совсем заклевать ее. В эти-то дни и прибыл Александр.

Как молил он хана, что говорил ему – неизвестно: но он и на этот раз отвел грозу. Россия была спасена. Вслед за тем власть принял новый хан, и долго пришлось ждать Александру в Орде, прежде чем новый хан успел выслушать Александра. Русский князь так сумел поставить дело, что и прежнее было забыто, и русские освобождены от обязанности воевать за монголов. Более года пробыл Александр в Орде и здесь допил последние капли того кубка унижений, страданий и горечи, который едва ли когда у кого из других русских князей был так глубок и так горек. Но, уезжая, он вез с собою весть избавления, луч радостного солнца в ту обездоленную страну, которую он так умел любить и которая так крепко в него верила. Измученный, изнуренный, он спешил с благою вестью к томившемуся без него и за него народу... Но те силы, которые он столько лет напрягал без жалости к себе, уже изменяли: богатырь был сражен непомерной работой, душа истощена вечным страданием. Четыре поездки в Орду, двадцать битв... Венец столь тяжелый, венец терновый, который убил избранника, едва достигшего 43 лет.