Эдуард Тополь - Роман о любви и терроре, или Двое в «НордОсте»

• Название: Роман о любви и терроре, или Двое в «НордОсте»
• Автор: Эдуард Тополь
• Жанр: Триллер
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-071675-3, 978-5-271-34803-7

Истории любви в роковые часы «Норд-Оста». Тайная любовь Мовсара Бараева. Жених из Оклахомы – свадьба или смерть? Страсти под пистолетом и другие откровения и исповеди.

---

Вскоре объявили о начале регистрации на его рейс. Расставаться не хотелось, было грустно, у Саши на глазах блестели слезы. Сэнди поцеловал нас и прошел в зал.

Я смотрела ему вслед и думала: «Господи, а ведь я его люблю, просто люблю…»

Я и Саша – мы стояли у барьера до тех пор, пока он не скрылся за перегородкой.

ИЗ ПРЕССЫ (хроника)

00.50–01.20. В районе захваченного здания слышны одиночные выстрелы.

Подъезжают реанимационный автомобиль и машина медицины катастроф, а за ними – несколько автобусов. В оцеплении шепчутся: «Готовится штурм»… На самом деле началась эвакуация пациентов из соседнего с ДК Госпиталя № 1 для ветеранов войны. Целую вереницу бабушек, закутанных в одеяла, сажают в автобусы и увозят. Во двор госпиталя заезжают оперативные машины, в том числе машина Ястржембского. В госпитале расположится гражданский штаб Лужкова, штаб ФСБ, штаб ГУВД и штаб не то МЧС, не то прокуратуры. Кроме того, каждый новый генерал, приезжая, норовит создать свой штаб…

С соседнего дома спецназовец увидел троих людей на крыше ДК. В ночной бинокль он рассмотрел, что это гражданские люди – заложники. Несколько офицеров «Альфы» пошли им на выручку. На крышу вместе с группой спецназа поднялся военный доктор. Он сделал укол упавшей в обморок девчонке, она дрожала от холода и страха. С помощью подвесной системы их эвакуировали на землю.

Террористы отпустили беременную Оксану Игнатовскую. Как рассказал телеканалу НТВ по телефону один из заложников, люди, находящиеся в ДК, встретили это решение бандитов аплодисментами.

ОКСАНА ИГНАТОВСКАЯ, 25 лет, студентка медицинского университета:

У меня был день рождения, и муж купил билеты на 19 октября, но оказалось, что это дневной спектакль, а он учился (он у меня работает и учится в институте), поэтому он поехал и поменял билеты на 23-е. И мы пошли в театр.

Мы сидели в 9-м ряду партера, крайние места. Рядом, за шторами, были боковые двери, над ними написано «Выход». Когда влетели эти девушки-чеченки, то получилось, что прямо на нас, потому что мы сидели с краю. Раздались выстрелы, люди в камуфляжной форме смешались на сцене с летчиками-танцорами в похожей форме, и у меня от выстрелов в животе все сжалось, я подумала: «Какой придурок создавал этот сценарий – не все же могут спокойно реагировать на выстрелы».

Потом они сказали, чтобы мы звонили родственникам, говорили про захват и требовали вывода войск из Чечни, но мы с Колей не стали никому звонить, отключили звонок и поставили на «вибро», чтобы звонками не нервировать этих чеченцев. После того как по телевизору сообщили о захвате, нам стали звонить родители и друзья. Мы отвечали: у нас ощущение, что все быстро разрешится. И только после двенадцати ночи муж стал нервничать, поскольку у меня уже большой срок.

Когда я сидела в очереди в туалет, мимо прошел один чеченец, увидел меня и сказал: «Не волнуйся, мы сейчас тебя выпустим». Но наверное, забыл. Прошло минут 40 – никто из них на меня внимания не обращает. Девчонка-чеченка, стоявшая рядом, была очень агрессивна, постоянно пистолетом перед лицом размахивала, показывала свою власть. Другие, правда, были доброжелательнее, воду мне давали…

Потом мимо нас шел Бараев, Коля подошел к нему, сказал: «У меня жена на девятом месяце беременности, выпусти ее, пожалуйста!» И попросил меня подняться, чтобы я показала живот. А к тому времени по телевизору уже говорили, что нас избивают, что в зале в проходах кровь. Поэтому Бараев разрешил мне выйти с тем условием, чтобы я сказала: они никого не убивают и не бьют, а журналисты говорят ерунду. Бараев объявил всему залу: «Мы сейчас отпустим эту женщину, мы не убийцы». В зале зааплодировали. Тут другой чеченец крикнул: «Что вы здесь цирк устраиваете? Сейчас вообще никого не отпустим!» И сразу стало тихо. Чеченцы мне сказали: «Давай быстрее, выходи!» – и открыли дверь из зала. Я спросила, в какую сторону мне идти. Там, в фойе, все было разворочено, столы навалены, я не пойму, где выход. Они говорят: «Налево». Я пошла налево, смотрю – некуда идти, стена. А они выглядывают из двери, говорят: «Нет-нет, направо!» Я развернулась, пошла направо, а там лестница, загороженная перевернутым столом. Один меня предупредил: «Когда будешь выходить, подними руки, а то там снайперы, могут тебя подстрелить». А другой: «Да ладно, что ты ее пугаешь! Она же светлая, и одежда у нее светлая. Они и не подумают, что это наша».

Когда я спускалась, никого не было ни на лестнице, ни на первом этаже, только все двери были в дырках. Вышла из здания – кругом свет, машины стоят с включенными двигателями – какие-то микроавтобусы. Я думаю: «Господи, куда же мне идти?!» Хотела пойти вперед, но услышала издали голос: «Идите направо». Смотрю направо – там все оцеплено, вдали милицейские машины и журналисты, а возле госпиталя для ветеранов стоит милиционер. Когда я подошла, они увидели мой живот и стали кричать: «Она заминирована! Она заминирована!» Я говорю: «Нет! Да вы что! Если бы я была заминирована, я бы сказала!» У меня отняли сумку и отвели в госпиталь, в штаб. Там сразу подбежал доктор, дал нашатырь, повел наверх. На втором этаже было очень много мужчин – кто в гражданской одежде, кто в камуфляже, погоны не видны. В кабинете мне дали бумагу с планом зала, спросили, кто где стоит, сколько их. Я не могла точно сказать – я же их не считала. Ориентировочно женщины-захватчицы стояли в проходах через полтора метра. Прикинула: человек 15 женщин и столько же мужчин. Начали спрашивать, какое у них оружие. Я таких тонкостей не знала. Вспомнила, что, когда начали стрелять и люди прятались под стулья, они говорили, что этот «калашников» – такое оружие, которое попадет туда, куда надо. Меня спросили: «Откуда вы знаете, что в зале все заминировано?» Я ответила: «Они так говорят. На сцене стулья стоят заминированные и много сумок. И еще мы видели, что в стене они открывали какие-то люки и девчонки-шахидки туда что-то пихали. На поясе у них взрывчатку видела…»

Беседа проходила в отдельном кабинете на втором этаже, снаружи была слышна какая-то стрельба. Потом журналисты, которые пытались с первого этажа пробиться в штаб, говорили между собой, что это федералы стреляли по машинам чеченцев – якобы если эти машины перестанут работать, то у чеченцев не будет энергии для взрыва здания. То есть все показывали свою армейскую грамотность…

Вскоре мне позвонили родственники, сказали, что приехали за мной. Но из-за этой стрельбы ни их к штабу не пропускали, ни меня к ним не выпускали. И только когда стрельба прекратилась, один из офицеров вывел меня за оцепление.

НИКОЛАЙ ИГНАТОВСКИЙ, 26 лет:

С Оксаной мы дружим с 16 лет. Хрупкая девочка с васильковыми глазами – я встретил ее возле дома, в соседнем парке. У нее был боксер Джек, а у меня боксер Джина. Мы стали вместе гулять в парке, потом пошли общие знакомые, большая компания. И вот уже два года мы женаты. Когда террористы ее выпустили, я заплакал от счастья. Через какое-то время мне позвонила мама и сообщила, что с Оксаной все в порядке, что они ее встретили. Я остался сидеть на своем месте. Позже чеченцы велели сесть ближе к середине, к бомбе…

ИЗ ПРЕССЫ (хроника)

01.49. С улицы Дубровской возле Театрального центра убрана абсолютно вся техника, включая БТР, а также пожарные машины. Несколько милицейских автомобилей получили повреждения в результате стрельбы. В настоящее время машины остаются только на площадке напротив центра, это автомашины зрителей, захваченных в заложники. С крыши наиболее близкого к центру дома милиционеры удаляют всех представителей СМИ. Возможно, штаб готовит какую-то операцию. Или у них есть сведения, что какую-то операцию готовят чеченцы.

01.50. Представители 200-тысячной чеченской диаспоры в Москве заявили, что готовы предложить себя в заложники вместо зрителей мюзикла «Норд-Ост». «Мы, московские чеченцы, готовы стать заложниками террористов, какой бы национальности они ни были… Более того, мы готовы вместе с группой «Альфа» с оружием в руках пойти на штурм театра, чтобы отбить заложников», – заявил в прямом эфире телеканала НТВ А. Магомадов, представитель Чеченской Республики при Президенте РФ.

02.00. По улице Мельникова, в доме № 2, в помещении ПТУ № 190 открыт пункт оказания психологической помощи родственникам заложников.

02.10. По сведениям, поступившим от заложников, террористы готовы отпустить 50 человек, если к ним приедет Ахмад Кадыров. За два часа до этого Кадыров заявил, что не собирается сдаваться боевикам и что захват заложников – «это демонстративная акция, направленная на принуждение федерального центра к переговорам».

02.25. По данным «Газеты», спецподразделения готовятся к штурму. По периметру Театрального центра расположились снайперы. Предположительное время штурма: 4–5 утра.