Константин Бенев - Свидетель

• Название: Свидетель
• Автор: Константин Бенев
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-45997-9

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!

В Северной Конфедерации, что образовалась на месте четырех станций метрополитена Санкт-Петербурга, всегда спокойно, как в Багдаде Гаруна аль-Рашида. Да и как может быть иначе? Ведь от всевидящего ока Алекса Грина не укрыться ни одному преступнику. Злоумышленник обязательно будет схвачен и понесет наказание в соответствии с тяжестью содеянного. Суд суров, но справедлив, ведь Грин – главный свидетель обвинения – никогда не ошибается. Никогда?..

---

– Саша, Саша, да очнись ты! – Кристи хлопает его по щекам. – Что, плохо? Может, Мамбу позвать?

– Нет, не надо, прошло все. Подожди, ты это где взяла? – мужчина протянул ей нечто, похожее на башмак, сделанный из коры дерева.

– В сторожке, на растопке лежало, у печурки. Выпал из сумки, надо же, а ты об него чуть шею не свернул.

– А взяла зачем?

– Да не знаю. Предмет странный! Лежит у печки, на дровах, на обувь похоже. Вопрос: а чья? И как попала туда? Вот и взяла, на всякий пожарный.

– Точно, угадала. Обувь это, чуня называется. Дело годичной давности помнишь? Парень девчонку задушил в туннеле к Академической?

– Такое забудешь… Он тогда так орал, что не виноват и что еще разберется, что и почем!

«Так он и не виноват!» – подумал Алекс, но вслух произнес:

– Сбежал он. Это его чуня.

– Так что же, получается, он был у Мазая? Так это значит…

– Ничего это не значит. Все, давай спать. Утро вечера мудренее. Завтра договорим. Пока!

– Спокойной ночи…

Интересное кино! Но Алекс прав: она подумает об этом завтра. А сейчас – спать!

Перед тем как погасить свечку, Кристи сняла трубу с телефона. В конце концов, она имеет право выспаться…

Глава 4 «ПО ВОЛНАМ МОЕЙ ПАМЯТИ…»

Вы можете запереть двери. Вы можете закрыть окна.

Но сможете ли вы пережить эту ночь?

К/ф «Сонная лощина»

10 ноября. После полуночи и до утра. Станция Гражданский проспект

Алекс брел по платформе. Ночь, никого, пусто. Можно сколько хочешь гулять по узкой полоске посередине между жильем и торговыми палатками. Полоска эта имела официальное название – «Проспект Надежды», но оно как-то не прижилось, и между собой обитатели «Гражданки» называли «главную улицу» по старинке, Невским.

Утром станция проснется, и тут вновь закипит привычная жизнь: забегают дети, запахнет едой, народ потянется на кухню, в хозблок, на работы… Потом опять все утихнет до вечера. Днем тут, разве что, парочка совсем уж немощных стариков, что не годны ни для каких работ, выползут из своих нор пообщаться. Да еще мамочки с грудничками выйдут «погулять на улицу». Ну, неугомонные дошколята еще – от этих, если разойдутся, только треск стоит. Вечером… Вечером станция оживала вновь. Вот Эдик Ладыженко, если настроение есть, конечно, вытаскивает свой аккордеон и начинает тихонько наигрывать. Как бы для себя, но грустная мелодия проникает в самые дальние уголки станции. Кому-то это нравится, и они готовы слушать это, а кто-то раздраженно бурчит: опять тоску наводит! Вот умаявшиеся за день женщины собираются «на лавочке» посплетничать – как без этого? Влюбленные парочки, шумные подростки… И так – до девяти, когда тушат половину ламп. Это напоминание: вечер заканчивается, скоро огни погасят совсем, и на Невском опять воцарится тишина.

Тогда наступит его, Алекса, время. Днем, а особенно вечером, он старался не появляться на платформе: его чурались, отворачивались при встрече, а потом разглядывали исподтишка, или того хуже – шептались вслед. Пожалуй, так относились только к жителям Мурино, к мутантам. Правда, муринцам не досталось той ненависти, что достается ему. При всем том, что некоторые готовы тратить огромные средства на его содержание. Эх, люди, люди…Хотя, за что их судить? Разве можно по-иному относиться к человеку, который в этом мире имеет все, что пожелает? Если исполняется любое его желание касаемо еды, одежды, удовольствий. Все самое лучшее. Любой каприз. Остальные работают, из кожи вон лезут, чтоб обеспечить достойное существование себе и остальным, а он получает все «безвозмездно, то есть даром»? Не ударив для этого палец о палец. По людским меркам он неплохо устроился, и просто обязан быть счастливым. Если бы они узнали, что это не так, то возненавидели бы Грина еще больше. Да, у него есть все. Но никому невдомек, что Алекс лишен того единственного, что на самом деле имеет значение и что есть практически у каждого из них – свободы. Свободы передвижения. Свободы любить, кого любится. Свободы распоряжаться своей жизнью. Но пока он, Алекс Грин, распоряжается их жизнями. Их счастье, благополучие их семей в его руках. Стоит только захотеть… И они знают это.

Только вот не захочет он никогда.

Алекс сел на ступеньки трибуны, что устроил для себя Рат (хлебом не корми, дай перед народом покрасоваться). К себе идти не хотелось. Душно-то как! С остервенением рванул ворот свитера…

Нет, такого не может быть! Он, Алекс Грин, не ошибается никогда! Он просто не может ошибиться! Или все-таки может? Ведь сейчас-то он точно знает – тогда, год назад, он показал на невиновного… Откуда пришло к нему это знание? Чуня… Вещь, которая принадлежала беглецу. Человек может лгать другим, но не себе, не в этом случае, по крайней мере. Брошенная беглецом обувка рассказала Алексу больше, чем, наверное, смог бы рассказать сам беглец: она впитала в себя все его отчаяние, недоумение, злость, а потом выплеснула все это на Алекса.

Но как же так? Он же точно видел этого парня там, у трупа. Все было как обычно, но… Он ошибся! Судьба посмеялась над ним, жестоко посмеялась… Что ни говори, а за столько лет сложно не уверовать в собственную непогрешимость! Алекс Всемогущий! Господь Бог местного разлива!

– Ч-черт!.. – Алекс не удержался, выругался вслух.

Ведь что получается-то? Если ошибся один раз, где гарантия, что не ошибется и второй? Так, может, Кристи и права? Ч-черт!!! Одно дело – знать, что на «Дачу» отправляются по заслугам, и совсем другое: понимать, что твоими стараниями там оказываются те, кто этого ну никак не заслужил! Такого он себе позволить не может. Больше не может. Хватит с него! Пусть он пропащий человек, но не убийца!

Алексу вдруг стало холодно, захотелось забраться под одеяло и просто уснуть.

Дома он нарочито медленно, стараясь сосредоточиться на процессе и отвлечься от тяжелых мыслей, разделся, лег. Но одеяло не спасло от озноба: наверное, это уже просто нервы. В голове промелькнула неожиданная мысль, но тут же исчезла, и вспомнить, про что она, Алекс уже не смог. Что-то не так. Но что? Ответ, кажется, вот он, рядом… Но это только кажется. Ладно! Пусть так. Ясно одно – он должен с этим разобраться. Дело чести. А теперь – спать!

Но сон не шел. Алекс попытался считать слонов, потом – от десяти до нуля и обратно… Не помогало ничего. Оставалось единственное, проверенное средство – вискарь. Заодно и согреется. Достал драгоценную бутылку: «Ну, будем здравы, бояре»…

* * *

– Машка-а! Жена, – а я дома! И на завтра отпросился. Поедем в Петергоф, а? Позвоним твоему начальнику…

Последнее время все у них идет наперекосяк. Казалось, что тут такого – проблемы на работе? Другие семьи они сплачивают, а вот у них… У них все наоборот. Когда все это началось, Маша стала отдаляться, замыкаться в себе. Сколько раз Саша просил ее отвлечься или хотя бы рассказать, что конкретно там случилось, но она только отмахивалась. Он обижался: почему муж не имеет право знать, что такого там произошло? Проблемы – вот весь ответ. Судя по ее виду и поведению – проблемищи!

– Что, совсем худо?

– Совсем. Поедем завтра в Петергоф. И звонить никому не надо, меня пока в отпуск отправили.

– Может, расскажешь, что случилось-то? Хватит в себе держать.

– Потом. Ужинать давай.

Наутро был дождь, и о Петергофе можно было бы забыть. Но жена неожиданно для него заупрямилась и настояла: поедут. Не сахарные, не растают… Это была их последняя совместная поездка. И как же им было хорошо! Промокли, замерзли, но были безмерно счастливы. А по дороге домой купили бутылку виски. Водку Машка не переносила, коньяк – тоже не очень, а согреться-то надо? На вкус напиток показался ей той же водкой – фи, мерзость! – но она пила его, добавляла в горячий чай. И быстро напилась, смеялась и плакала… А потом вдруг, в одночасье, протрезвела и рассказала ему все.

Как ни странно это было, но Саша воспринял новость почти с радостью. Только страх быть не понятым женой остановил его от того, чтоб высказать это ей напрямую. Сам же он ничего страшного не увидел: ну, подумаешь, уволят! Будет сидеть дома, ребенка заведут, в конце-то концов. Он зарабатывает достаточно, и на двоих, и на троих хватит. Да и кому она нужна, такая работа?! Ни выходных, ни проходных, сутки эти гребаные, после которых, поспав пару часов, опять бежать на работу…

– Машк, а давай ты расстраиваться не будешь, а? Дома посидишь, ребеночка заведем?

– Саш, ты дурак или ничего не понял?! Я не дома могу посидеть, а очень даже в Крестах!!! Ты что думаешь, пропажа арестантского дела вместе с вещдоком – это шуточки?

– Я действительно в этих ваших делах понимаю мало. Но если порассуждать, то кому охота подставляться? Не, начальнику проще тебя втихую уволить, без скандала.

– Не получится без скандала, Саш, дело арестантское – это одно. Плохо, конечно, но восстановить все равно можно. Наркота пропала. И тут я по уши виноватая – не сдала вовремя на хранение. Так что статью я уже заслужила…