Антон Кравин - Путь одиночки

• Название: Путь одиночки
• Автор: Антон Кравин
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-45070-9

Если ты остался один посреди Сектора, тебе не поможет никто. Не помогут охотники на мутантов, ловчие, бандиты и прочие – для них ты пришлый. Чужой. Тебе не помогут звери, населяющие эти места: для них ты добыча. Жертва. За тебя не заступятся бывшие соратники по оружию, потому что отдан приказ на уничтожение и теперь тебя ищут, чтобы убить. Ты – беглый преступник. Дичь. И уж тем более тебе не поможет эта враждебная территория, которая язвой расползлась по телу планеты. Для нее ты лишь еще один чужеродный элемент. Враг.

Ты – один. Твой путь – путь одиночки. И лежит он через разрушенные фермы, заброшенные поселки, покинутые деревни. Через леса, полные странных искажений и населенные опасными существами. Через все эти гиблые земли, которые называют одним словом: Сектор.

---

Вслух же он сказал:

– Вчера со своим отрядом ты взял схрон следопытов, так? И оружие вы еще сдать на склад конфиската не успели. С ним и пойдете. Рисковать операцией и давать официальное разрешение я не могу – сольют информацию, Фидель успеет уйти. Возьмете оружие, приедете в Тверь. У вас у всех пропуска за Барьер есть? Хорошо. Там встретитесь с Кузьминым. После выполнения задания гарантирую премию и пять отгулов.

Астрахан снова уткнулся в карту. И что он там надеется увидеть? Снимки старые, над Сектором спутники «слепнут», а классическая картография там – занятие смертельно опасное. Сколько ученых сгинуло – не сосчитать. Кто погиб в искажении, кого сожрали звери, а кого убили местные.

Ротмистров глядел на капитана с возрастающим раздражением. Он любил все обсудить в деталях, план на каждый шаг составить, до подчиненного донести. А капитан Астрахан молчал и, похоже, дела ему не было до замыслов генерал-майора. Так же на последнем совещании по общей стратегии исследований Сектора молчал его отец, профессор Тарас Петрович Астрахан, – и такие же двоякие чувства, смесь уважения и настороженности, вызывал Астрахан-старший у начальника Службы контроля за оборотом биотина.

Наконец Астрахан-младший отодвинул от себя планшет.

– Значит, мы должны захватить контрабандиста Кострова по кличке Фидель и доставить его в Москву для проведения следственных мероприятий. Действовать самостоятельно, оружие – из конфиската. А что делать с другими контрабандистами? Обезвредить? Боевые действия в лагере разрешены? Использование взрывчатых веществ?

– Ни в коем случае. Жертв быть не должно.

В серых глазах капитана Астрахана мелькнуло нечто, чего Генрих Юрьевич Ротмистров не смог понять.

Глава 2

Сектор. Тверская область, лагерь Фиделя и окру́га

Когда Данила занял позицию для наблюдения и вытащил бинокль, Кузьмич – чудо-проводник, сосватанный Ротмистровым, – обошелся тем, что поднес ладонь ко лбу и нахмурил косматые брови.

Он вообще был тот еще тип, этот Кузьмич. Нескладеха-увалень, лесник-пропойца из анекдота. Рыжая клочковатая борода, кирзовые сапоги, полотняный вещмешок, допотопный маскомплект расцветки «березка», СКС такой древний, что деревянное цевье вытерто до белизны, и разве что шапки-ушанки не хватало для полноты образа. Тем не менее по Сектору Кузьмич ходил как по своему дому – уверенно, быстро и ровно. Страхов не нагонял, жутких баек не травил, искажениями не пугал и благодаря склонности молчать в представлении Астрахана был близок к образу идеального проводника-следопыта.

В общем, дело свое Кузьмич знал. А что странноватый он… все хорошие проводники с придурью – Сектор так на них действует.

К лагерю Фиделя шли сначала по асфальтовой дороге, потом по накатанной бронетранспортерами грунтовке, затем свернули в лес. Кузьмич чувствовал себя вольготно, подмечал только ему известные знаки и, насвистывая и подпрыгивая, шагал впереди. По пути пару раз попадались пары охотников – браконьеров или официальных, Даниле было не интересно. Кузьмич вел себя с ними излишне эмоционально, пожимал руки, обниматься лез.

Вскоре начались болота, перемежаемые замшелыми полянами с недозрелой клюквой. Мох пружинил под ногами, розовели нанизанные на стебли бусины ягод, иногда встречались грибы – крупные, влажные, с темно-бурыми шляпками. Ни одной твари по пути не попалось. Зато Данила узнавал про искажения – его предупреждала сигналка, полезный «сувенир» в тонком полотняном мешочке на шее. При опасности сигналка леденела и тихо потрескивала. Кроме того, она смягчала воздействие Всплеска. Данила отобрал эту штуку у следопыта во время облавы пять месяцев назад, но так и не собрался найти покупателя, всё руки не доходили. Штука дорогая, хотя теряет свойства в течение полугода.

Наконец добрались до заболоченного пролеска недалеко от лагеря контрабандистов. Сосны здесь росли на мшистых кочках, между которыми стояла черная затхлая вода, усыпанная золотой листвой. Кое-где сосны проигрывали воде право на жизнь и торчали черными, словно обугленными скелетами.

– До наблюдательного поста метров триста с небольшим еще, – прошептал Кузьмич. – Ближе сейчас всей толпой не будем подходить – опасно.

Оставив бойцов в пролеске, капитан с проводником пробрались поближе к лагерю и залегли.

Данила подкрутил бинокль. Точка обзора не самая лучшая, но еще ближе подкрадываться рискованно, да к тому же туман сгущается. С одной стороны, это хорошо, с другой – скверно. Капитан, облаченный в костюм снайпера типа «Леший», он же «Кикимора», занял позицию возле поваленной сосны. Кузьмич, нелепый в своей «березке», привалился к пеньку и жевал незажженную беломорину, стараясь таким образом утолить никотиновый голод. И при этом Данила чувствовал себя как на ладони, а вот проводник сливался с окружающей обстановкой по принципу «давно здесь сижу».

Тревожно. Сыро.

А ведь Кузьмич действительно здесь как дома – он проводит в Секторе больше времени, чем за Барьером. Матерый…

– Видишь «гнездо»? – спросил Кузьмич, вынимая папиросу изо рта и жадно принюхиваясь к табаку.

– Вижу, – сказал Данила, разглядывая в бинокль наблюдательный пункт – «гнездо».

Больше всего «гнездо» напоминало детский домик на дереве. Косо-криво сколоченный из старых досок и кое-как замаскированный ветками, обросший мхом (до болота было рукой подать), наблюдательный пункт выглядел заброшенным, если не обращать внимания на деревянную лестницу, прислоненную к стволу.

Стоп. Движение. Там кто-то есть. Кто-то прячется…

Данила отполз за сосну, убрал бинокль, вытащил наскоро набросанную осведомителем Ротмистрова схему лагеря. Сверился с компасом. Ага, все верно. Триста метров до «гнезда», потом ров с водой – контрабандисты запрудили ручей, перенаправив воду вокруг лагеря. Дальше пустырь с пеньками срубленных деревьев, мерзкий такой пустырь – простреливается вдоль и поперек, и не заляжешь. Еще дальше – забор, по всей видимости из тех самых срубленных деревьев… Что было за ограждением, автор схемы представлял себе в самых общих чертах: «Бараки – 4 шт., вольер – 1 шт., склад прод. – 1 шт., склад оруж. – 1 шт.». За забор осведомитель проникнуть не смог и составлял план с чужих слов. Ну что ж, спасибо и на этом…

– Других подходов к лагерю нет? – спросил Данила.

– Нету, – буркнул Кузьмич и раздраженно скомкал папиросу в кулаке. – Болота кругом – какие, ети его, подходы? Тут они ходють. Всё увидел, капитан?

– Надо возвращаться, – сказал Данила, сверившись с часами. Свои «суунто» с баллистическим калькулятором он оставил дома – толку от электроники в Секторе было мало, пришлось надеть старые механические «командирские».

Данила закинул «винторез» за спину, поправил многочисленные ленты маскировочного костюма и неторопливо зашагал по своим следам обратно, к бойцам подразделения.

По долгу службы капитан Астрахан бывал в Секторе регулярно, даже имел бессрочный пропуск-«вездеход», и всякий раз ему было здесь не по себе. Особенно в одиночку. Но он ведь не проводник, как Кузьмич, его дело – следопытов, ловчих да перекупщиков задерживать, а эту братию легче и проще брать за Барьером, на сдаче товара. Захватывать же их в собственном логове, да еще живыми, да с приказом «никого не убивать» – спасибо, генерал-майор Ротмистров, удружил…

«Хотя какая разница?» – подумал капитан, шагая за Кузьмичом. В последнее время он все чаще с равнодушием относился к новым операциям. Это не нравилось ему самому, но сделать Данила ничего не мог. Командование, его приказы, армейская реальность служили источником все более сильного раздражения, которому в конце концов обязательно понадобится выход.

Не убивать так не убивать. Главное, чтобы бойцы не подвели…

Бойцы не подвели. Они вежливо разрешили командиру пройти через первую засаду (ее Данила сам здесь и обозначил), а потом он почувствовал, как к его кадыку приставили лезвие ножа.

– Здравия желаю, товарищ капитан, – прогудел на ухо знакомый голос – Нечипоренко.

– Развлекаетесь, прапорщик? – спросил Данила брюзгливо.

– Тренируемся, товарищ капитан, – бодро доложил Виталик Лазебный, контрактник третьего года службы, поднимаясь с земли в ворохе веток.

Данила прошел в полуметре от подчиненного, не заметив его в засаде. Молодец, заматерел пацан.

– Совмещаем, на, приятное с полезным, – сплюнул сквозь зубы третий боец, Паша Белов, чье уличное прошлое наложило неизгладимый отпечаток на манеру разговаривать. – Скучно, чё еще делать-то, на?

– Вам что Кузьмич сказал? – нахмурился Данила. – Сидеть тихо, поодиночке не ходить, по возможности вообще не отсвечивать. А вы устроили тут казаки-разбойники…

– Виноваты, товарищ капитан, – пробасил Нечипоренко. – Виновные будут строго наказаны.

– Приговорены к расстрелу, на! – тихонько заржал Белов.