Геннадий Доронин - Остров. Роман путешествий и приключений

• Название: Остров. Роман путешествий и приключений
• Автор: Геннадий Доронин
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4438-0228-2

«Остров» – роман путешествий и приключений. Действие его происходит в воздухе, на воде, даже в космосе. На страницах книги читатель встретит называвших себя царицами Марину Мнишек и Устинью Кузнецову, – разделенных веками и таких непохожих, но чьи судьбы связал Яик. Среди героев романа – Александр Сергеевич Пушкин, Григорий Карелин, Никита Савичев и другие известные персоны.

Пожалуй, «Остров» можно бы назвать путевым романом, ведь почти все его герои находятся в пути, в поиске. Они ищут таинственную землю, где всем живется счастливо и вольготно. Чудаки, разве есть такая земля?

Нелегко разыскать Беловодское царство, но ведут к цели вера, надежда, любовь, – самые точные на Земле приборы.

---

– Я могу сказать, с какой стороны коляски вышел Александр Сергеевич, – уверенно продолжил он, – с правой по ходу движения, то есть с противоположной стороны от парадного крыльца… Так что если кто-то собирался передать поэту какую-нибудь тетрадку или что-нибудь еще – должен быть наготове, другого такого случая может и не представиться…

Саша подошел к самой стене дома:

– Вот на этом самом месте он стоял, ожидая, когда уляжется пыль, поднятая колесами коляски…

Он сам представил себе эту картину и стал рассказывать дальше:

– Все дело тут как раз в знаменитой пыли Уральска… Кто бы ни приезжал сюда, неизменно удивлялся этой невиданной пыли, в изобилии покрывающей улицы города; се рая, мелкая, как пудра, невесомая – в ветреный день она закрывала город, как чадрой; в безветренный, потревоженная телегами, конями или быками, она часами могла висеть над крышами домов. Александр Сергеевич приезжал сюда в на чале осени… Как раз стояли «сентябряки»… А сентябрь в этих краях ветреный… Теперь понимаешь?..

– Не очень, – призналась она. Он терпеливо продолжил:

– Теперь надо узнать розу ветров, и все станет яснее ясного. Я интересовался, в эту пору ветры здесь преимущественно северо-западные… Значит, когда подъехала коляска, то поднятую ею густую пыль снесло влево, и Пушкин, можно предположить с большой вероятностью, вышел с правой стороны коляски, если он только не хотел попасть в пыльное облако.

Даша с любопытством посмотрела на него: странные люди попадаются на этих улицах.

– Общепринятая версия этой пушкинской поездки очень скупа на краски, – разошелся Саша, как заядлый пушкинист, – почти не сохранилось деталей, это одна из наименее изученных страничек биографии поэта, да и то мы знаем о ней в основном со слов самого Пушкина, из его письма к Наталье Николаевне. Жизнь Пушкина расписана едва ли не по минутам, а тут целых два дня как будто выпали из нее: два десятка строчек– и все… Удивительно, что нет свидетельств местных жителей. Представь, в провинциальный городок приехал столичный гость, знаменитый поэт, важная персона, но это событие не нашло почти никакого отражения ни в местных документах, ни в воспоминаниях современников, ни в письмах – нигде!.. Почему? Загадка!.. Я скажу тебе, что есть люди, которые вообще сомневаются в том, что Пушкин приезжал сюда!.. Находятся даже такие, кто утверждает, что он был в Гурьеве, не в Уральске. Другие спорят: сопровождал ли его Жуковский? Сплошные темные пятна, астрономы сказали бы сегодня так: черные дыры.

– Ты кто по профессии? – спросила Даша. – Литературовед? Астроном?..

Он вспомнил свою профессию, и ему вдруг стало грустно.

– Скорее астроном… но временно безработный… – ответил он и добавил: – Несмотря на это, мне удалось восстановить многие детали тех сентябрьских дней восемьсот тридцать третьего года… Может быть, они помогут серьезным исследователям…

– При помощи все той же пыли? – спросила она. – Хорошее название – «теория пыли»…

– Не только… – не услышал он насмешки. – Мой метод очень прост: не пренебрегать мелочами, самыми крошечными, соединять несоединимое. Мне важно все: не потерял ли один из коней подкову? Сколько мадеры взял в дорогу поэт? Не проспал ли на службу смотритель учуга – этого частокола поперек реки, чтобы красная рыба не поднималась выше Уральска? Уродились ли в том году в садах яблоки? Сколько времени показывали стрелки брегета атамана Василия Осиповича Покатилова?.. Два-три десятка пустяков, сложенных вместе, могут дать картину почти фотографической точности.

– Шерлок Холмс не так ли действовал? – поинтересовалась она.

– Он преступников выводил на чистую воду, а я… – он едва не сказал, для кого припасены в его памяти знания о Пушкине, из которых и вырос его интерес к таинственной поездке поэта в Уральск, – а я… я… Мне просто интерес но… А тебе, тебе это интересно?

Она почти не покривила душой:

– Да, очень… Во всяком случае не скучно об этом слушать.

– Правда? – обрадовался он, а она испугалась, что Пушкин никогда не оставит их наедине.

Я определил время приезда поэта с точностью до минуты, знаю цвет его башмаков, мне известно даже, сколько носовых платков взял он с собой в дальнюю дорогу, я почти уверен, что в дороге около Кирсановского форпоста на берегу старицы он разговаривал с местным мальчишкой, удившим рыбу, – мальчишка дал ему вязовую удочку, и он поймал золотую рыбку…

– Прямо-таки золотую? – спросила она.

– И красноперую…Чудо-рыбка!..

– Скажи, а будущее ты можешь определять по своему методу?.. – перевела она разговор на другое.

– Наверное, могу… Но это не так интересно. Прошлое старается изо всех сил ускользнуть от нас, скрыться, загадать уйму загадок, а будущее само прет нам в руки, можно просто сесть и дожидаться его – и вот оно!..

В этот день они не расставались до вечера. Ходили, разговаривали, загребали ногами желтые листья, стояли на берегу Чагана, затем шли на берег Урала и стояли на краю осыпающегося яра – и дух захватывало от пятнадцатиметровой высоты, от разворачивающейся панорамы Бухарской стороны, от бесконечности молодости. Вечером им тоже не захотелось расставаться, и они не стали расставаться… Ни назавтра, ни через неделю, ни через месяц… А галактика ждала.

Глава седьмая Тайник в подвале

Ехал Грека через реку.

Видит Грека в реке рак.

Сунул в реку руку Грека.

Рак за руку Греку – цап!

Они поселились в старом доме Даши, который стоял почти в лесу, неподалеку от острова, который с незапамятных времен здесь называли Буяном. Дом был странным, как многое в этом городе. У него были метровые стены, тройные рамы, железная кровля, обнесен он был кирпичной стеной, как будто кто-то собирался держать здесь оборону. Под домом располагался обширный сумрачный подвал, под каменными сводами которого, казалось, хранились не только картошка-моркошка, деревянные кадки из-под солений, старые ящики из-под антоновки, но и сумрачные тайны. Почти под самой крышей на фасаде дома была укреплена круглая медная табличка, на которой было выбито: «1874 год. Санкт-Петербургъ. Российское страховое от огня общество». Саша никак не мог избавиться от странного ощущения, что дом этот не чужой ему, хотя он был уверен, что никогда прежде не бывал в нем.

– Такое ощущение, что строители этого дома чего-то боялись, – сказал как-то Саша, – и построили его на самой окраине, и стеной обнесли, и застраховали в столице. Как будто старались сделать дом неприметным и одновременно несокрушимым. Такие стены выдержат прямое попадание артиллерийского снаряда. Может быть, где-нибудь в подвале замурован клад?.. Надо будет как-нибудь найти часок – и посмотреть, вдруг сундук с бриллиантами найдем?..

Но этот часок для исследования таинственного подвала нашелся не скоро, Саше и Даше катастрофически не хватало времени друг для друга. Им казалось даже, что когда они вместе, а они почти не расставались, в минуте остается только тридцать секунд, даже меньше.

Даша даже оставила работу на швейной фабрике, Саша только изредка наведывался в галактическое управление, так что они были неразлучны. Часто ходили в лес, все его тропинки и лужайки были им знакомы, почти всегда Саша брал с собой легкую бамбуковую удочку и забрасывал ее с мостика; ловились караси, подлещики, жадно брали некрупные окуни.

Они прожили год, другой… И однажды Даша поймала себя на мысли, что Саша за эти годы неузнаваемо изменился. Словно какая-то тайная печаль терзала его; он становился все угрюмее, редко смеялся, к ним перестали ходить друзья. И прежде их было немного, а теперь они как будто вообще забыли о Даше и Саше. Она спрашивала у него:

– Скажи, у тебя на работе неприятности?..

Он отвечал:

– На работе как раз все в порядке, все хорошо, даже очень хорошо…

В подтверждение этих слов стал приносить домой больше денег, говорил, что повысили оклад жалованья и даже повысили в должности.

– Так в чем же дело? – настаивала она. Он темнел лицом, отмалчивался. Не мог же он ей сказать, что в галактическом управлении объявлена повышенная готовность, что его могут отправить в космос в любой день. Он даже подумывал – не отказаться ли ему теперь от чести быть первым межгалактическим путешественником, но отогнал от себя эту предательскую мысль. Так много времени и средств было затрачено на его подготовку, так много надежд связано именно с его программой, что отказ на завершающей стадии выглядел бы просто дезертирством.

Он не находил себе места, стал чаще ходить в лес, словно старался отвыкнуть от Даши. Но ничего не получалось, он с ужасом думал о том дне, когда ему предстоит покинуть ее навсегда.

– И зачем только меня потянуло тогда в эти бесконечные кирпичные дворы? – в какой уже раз спрашивал он себя. – Как оказалась там Даша?.. Нет, это не может быть случайностью…