Геннадий Доронин - Остров. Роман путешествий и приключений

• Название: Остров. Роман путешествий и приключений
• Автор: Геннадий Доронин
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4438-0228-2

«Остров» – роман путешествий и приключений. Действие его происходит в воздухе, на воде, даже в космосе. На страницах книги читатель встретит называвших себя царицами Марину Мнишек и Устинью Кузнецову, – разделенных веками и таких непохожих, но чьи судьбы связал Яик. Среди героев романа – Александр Сергеевич Пушкин, Григорий Карелин, Никита Савичев и другие известные персоны.

Пожалуй, «Остров» можно бы назвать путевым романом, ведь почти все его герои находятся в пути, в поиске. Они ищут таинственную землю, где всем живется счастливо и вольготно. Чудаки, разве есть такая земля?

Нелегко разыскать Беловодское царство, но ведут к цели вера, надежда, любовь, – самые точные на Земле приборы.

---

– Да, – сказала она. – А что такое?

И тут Пес зарычал, чудо какое!

– Настоящее чудо! – сказала она. – Пес голос подал…

– Это не чудо, отнюдь, – сказали серые мужчины. – Чудо в другом, а именно: ваш квартал целиком попадает под снос и вам выделяется однокомнатная квартира со всеми удобствами – природным газом, горячей и холодной водой, туалетом… А также от правительства, которое знает о вашей тяжелой утрате, вам полагается почти пятнадцать тыщ, без подоходного налога… Поздравляем вас такая-то гражданочка Даша! Поди, намучились вы тут без удобств… И лес такой страшный рядом…

– Он жив! Жив! Какая-такая компенсация? – страшно закричала она?

– Конечно! – закивали дружно мужчины и раскрыли папки. – Вот смотрите, здесь через лес пройдет новая широкая улица, застроенная шестнадцатиэтажными домами новейшей серии сто семнадцать тысяч дробь два, а вот здесь будет торговый центр, кафе, парикмахерская…

«А куда же я буду ходить плакать?» – чуть не спросила она у них. Но сдержалась, сказала только:

– Не нужна мне квартира этой самой многотысячной серии, у меня дом есть, я в нем жить хочу. И буду… Это дом моих родителей и родителей их родителей…

Мужчины дружно рассмеялись: чудачка, да и только! Потом посуровели: до чего же народ несознательный, каждому в отдельности приходится объяснять величие градостроительного замысла. Этим бабам с окраин хоть кол на голове теши, они все на своем стоят: не хотим на шестнадцатый этаж, у нас головы и без этого кругом идут!..

– А лес рубить, пилить будете? – грозно спросила она. Серые мужчины, конечно же, не знали, что лес, который они собирались придушить асфальтом, потеснить шестнадцати этажной серией, окультурить парикмахерской, был волшебным. Он, может быть, один такой на весь свет остался. Ходить в него не каждый решался – одежду сучьями раздерет, напустит комаров-кровопийц, заведет обманными тропка ми в чащу и бросит на растерзание нечисти, а чего хуже – на вековечное плутание среди страшных замшелых деревьев, на небывалое одиночество.

Суровый был лес: нечасто бегали по его полянам с веселым смехом крепдешиновые гражданки в поисках груздей и белых грибов, не приходили маршировать и петь геройские песни тинэйджеры с горнами и барабанами, влюбленные не мяли здесь траву, перекрашивая пиджаки и юбки зеленым цветом.

Дурная молва шла о лесе, но зря: добрые люди в нем не пропадали, не тонули в его речках и топях… Вот только Саша пропал, но все верили, что в этом лес не виноват. Не виноват этот лес, не убийца он, а хранитель секретов. Вот он и о Саше все знает, а если леса не станет, то с ним исчезнет и последняя надежда узнать хоть что-то об этой таинственной, потусторонней истории.

Жалко, если вгрызутся в этот лес стальные зубья пил, экскаваторов, убьют деревья, цветы, речку… Слезы навернулись на глаза Даши, но она не хотела, чтобы это видели серые мужчины, и ушла в дом. Пес за ней.

Даша села у окна и смотрела, как волнуются кроны деревьев, как тревожно кружат над лесом птицы и что-то кричат, наверное, передают всем страшную новость. В тонком стекле окна отразилось ее лицо, растерянное, расстроенное. «Какая некрасивая я стала! – подумала она без горечи. – Раньше была другой, Саша говорил, что лучше меня нет никого…»

Она вспомнила о зеркальце в крышке компаса, которое подарил ей Старьевщик, достала его из заветного ящика, где лежали у нее старые фотографии, письма Саши, вышедшие из употребления деньги… Надпись в окошечках компаса теперь была такая: «Сохрани дом!».

– Без тебя бы я не догадалась, – проворчала она. Ее нисколько не удивляли появляющиеся сообщения, она воспринимала прибор как собеседника, может быть, как упрямую соседку.

Даша взглянула на себя в зеркальце: так и есть, обветренные губы, невыразительные, потухшие глаза, кое-как уложенные волосы… А на плече оранжевая, как пламя спички, бабочка… Даша скосила глаза на плечо: бабочки не было. «А, ведь в зеркале все наоборот, – догадалась она, – где у нас право, там, в зеркале, лево!..» Она посмотрела на правое плечо: там бабочки не было тоже. А в зеркальце она была, складывала и разворачивала снова свои оранжевые, невесомые, как огонь, крылья.

Даша присмотрелась и ахнула: не пустой и неуютный дом отражался в серебряном зеркальце, а веселое и нарядное жилище. За спиной у нее от потолка до пола, от стены до стены тянулись книжные стеллажи, на которых дремали тяжелые позолоченные тома, лежали папки с рукописями – все живое, вот только что всего этого касались человеческие руки. С боковой стены улыбались фотографии, она пригляделась к одной, и сердце заледенело и тут же застучало сумасшедшей надеждой. На фотографии она была снята не одна, в зеркальце не рассмотреть с кем, может быть с Сашей? Они стояли на берегу моря и смотрели туда, где под парусами шел большой корабль.

Неспешная, нестрашная волна накатывала на этот берег, и ясное небо, и ярко-зеленые листья пальм, и золотой песок под ногами – весь мир вокруг был полон тишины и счастья. Но она никогда не была у моря, Саша тоже не был!.. Что это?.. Жестокое, обманное зеркальце дал Старьевщик или позволил заглянуть в мир, где исполняются сны и надежды, где каждый счастлив?.. Разве не может такого быть?.. Буквочки на компасе по-прежнему показывали «Хорошо!».

Эх, Старьевщик, Старьевщик, где ты?..

За окном заскрипели колеса, и у ворот остановилась долгожданная тележка. Даша вылетела навстречу ей.

Глава третья Побег

Раз, два, три, четыре, десять,

Выплыл ясный круглый месяц,

А за месяцем луна,

Мальчик девочке слуга.

Ты, слуга, подай карету,

А я сяду да поеду

…2–4; 1 – 13; 1 – 28…

Несчастья никак не хотели успокоиться и кружили над домом, где поселились после смерти родителей Лизавета и бабушка. То одно случалось, то другое… Со счету сбились, сколько раз утюг перегорал, не успевали молоко на плиту ставить – обязательно убегало. А однажды ночью на кухне шкафчик с посудой рухнул, грохот был как во время землетрясения, ни одной тарелки целой не осталось. А недавно вышли из-под пола полчища тараканов, усатых, злобных, ненасытных… Бабушка повела с ними борьбу, но с переменным успехом.

Был у Лизаветы с бабушкой старенький телевизор. Он показывал концерты, фильмы про победы добра над злом, а также где и что страшного делается в мире. Однажды он закашлялся на самом интересном месте, как будто горло у него перехватило, да так, что не удалось дослушать про наводнение – когда оно наступит. Диктор в начале передачи обещал назвать точную дату потопа и высоту волн, но закашлялся.

Кашлял он кашлял, а тем временем мутный серый экран погас, но тут же вспыхнул, по нему поплыли белые облака, – так бывает, когда в детстве завалишься спиной в траву и долго смотришь на июньское глубокое небо, и забываешь, что лежишь на земле, и кажется, да что там кажется! – на самом деле начинаешь парить… Экран телевизора еще раз ярко вспыхнул и начал показывать с высоты птичьего полета не то берег моря, не то огромного озера, не то широкой реки. Неспешная волна накатывала на золотой песчаный пляж, чисто вымытые листья деревьев говорили о недавнем дожде… Старый телевизор показывал что-то совсем непохожее на «Клуб путешествий» или какие-нибудь записки рекламного туриста. Тишиной, покоем, счастьем веяло от пейзажа, который разворачивался на экране. Бескрайняя тюльпановая степь, перепоясанная прохладными реками, над которыми всегда стояли радуги, светлые леса, наполненные птичьим гомоном, – все было в этой телевизионной стране так, как давно уже не бывает на самом деле… Экскаваторы не вгрызались в землю, не визжали в лесу пилы, не грохотали взрывы и выстрелы, никто не кричал от боли и отчаянья… Лизавета смотрела и почему-то понимала, что прорвавшееся на экран совсем не было предназначено для телевидения, что это не фильм, не киножурнал, не курортная реклама… Что это?..

Как будто отвечая на этот вопрос, изображение уменьшилось, удалилось, и стало понятно, что это остров, или полуостров, или вообще какая-то далекая-далекая страна за тридевять земель… А может, вообще из космоса принесли неведомые радиоволны это таинственное кино?..

И вдруг Лизавета увидела заросший цветами луг, тихо журчащий в траве ручей, а на берегу ручья женщину и мужчину..

– Мама! Папа! – пронзительно закричала Лизавета, и мужчина и женщина в телевизоре повернулись к ней, протянули руки… Нет, она ошиблась!.. Не они!.. Или они?..

И тут из телевизора повалил едкий черный дым, за ним рвануло пламя… Исчезла чудесная страна…

Пожарники потушили пожар, унесли с собой обуглившиеся останки волшебного аппарата, необычно быстро набежали из домоуправления штукатуры и маляры – забелили, закрасили черноту на стене и потолке, но Лизавета с той поры потеряла покой, ни на минуту не забывала об острове…

И вот несчастье с кенаром. Оно тоже не забывается, хотя прошло уже почти полгода.