Гленн О'Брайен - Быть джентльменом. Гид по стилю, этикету и жизни для современного мужчины

• Название: Быть джентльменом. Гид по стилю, этикету и жизни для современного мужчины
• Автор: Гленн О'Брайен
• Жанр: Прочее домоводство
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-59634-8

Автор этой книги – фигура культовая: эксперт в области моды, автор колонки о стиле в GQ, музыкальный критик, писатель. Соратник Энди Уорхола по арт-студии Factory, работал редактором и музыкальным критиком в его журнале Interview. Был директором департамента рекламы в Barney’s, руководителем нью-йоркского отделения Rolling Stone, редактором книги Мадонны «Sex». В 2009 году Гленн О’Брайен признан одним из десяти самых стильных мужчин Америки.

Поэтому его книгу «Быть джентльменом» по праву можно считать энциклопедией стиля, этикета и жизненной мудрости для мужчин. В ней вы не только найдете советы, как правильно носить костюм, галстук, ювелирные украшения, но и получите ответы на давно интересующие мужчин вопросы: как выбирать вино, как общаться с женщинами, как отвечать на оскорбление. Интересные исторические факты, море полезной информации, ироничные рисунки знаменитого иллюстратора Жан-Филиппа Дельомма – все это превращает книгу в настоящий шедевр.

---

Единственная функция галстука – это создание настоящей красоты, которой в наш дремучий век так не хватает человеку.

Во времена моей юности в большинство приличных ресторанов было положено приходить в пиджаке и галстуке. Клуб «21» был последним оплотом такого дресс-кода, но в 2009 году это правило упразднили и там. Теперь даже на ужин туда можно прийти без галстука (на дневной обед в таком виде позволили приходить еще за несколько лет до этого). Когда я был еще маленький, в большинстве ресторанов держали запас восхитительно чудовищных пиджаков и давно вышедших из моды галстуков, которые выдавались хамам и деревенщинам, осмелившимся явиться туда без этих обязательных предметов одежды. У меня сложилось впечатление, что эти предписываемые буквой закона прокатные костюмы выбирались по принципу «чем страшнее, тем лучше», чтобы хорошенько наказать безгалстучного посетителя за его опрометчивую дерзость. Но в клубе «21» в этих целях использовался прекрасный в своей простоте синий галстук с вышитым на нем большим красным числом «21». Я думаю, что от этой практики пришлось отказаться, потому что их регулярно воровали. Я жалею, что сам не прикарманил один такой, пока была возможность.

Несмотря на то, что галстук часто используется для демонстрации членства в какой-либо организации или выражения солидарности с каким-либо движением (этой цели служат, например, школьные галстуки, клубные галстуки, галстуки с символикой военных подразделений и дурацкие галстуки с нашитыми на них осликами и слониками), галстук же может быть средством выражения нонконформистской позиции. К примеру, в середине двадцатого столетия в моде были вручную расписанные галстуки. А еще, увидев группу совершенно одинаковых людей в серых деловых костюмах и белых рубашках, различить их можно будет если не по лицам, то хотя бы по галстукам.

Как написал в первом томе своего «Спутника провинциального модника» величественно притворный аристократ лорд Уимси:

«Галстук человека, преднамеренно это делается или нет, отражает его индивидуальность (или ее отсутствие) своим цветом, узором, материалом и толщиной, и, да, даже выбор узла много говорит о том, какие мысли бродят в расположенной чуть выше черепушке».

Традиционалист заявляет о своей принадлежности к университетской или другой элите значимыми для этой элиты расцветками и узорами, таинственными геральдическими знаками, чаще всего позаимствованными у британских школьных, клубных или военных товариществ. Плутократ предпочитает крупные, броские итальянские шелковые галстуки с вызывающими геометрическими узорами (помните галстуки «power suit»-эры?) или узорами, составленными из причудливых механизмов, теннисных ракеток, клюшек для гольфа, фигурок Пьеро или человеческих черепов. Традиция оформления богемного галстука стара, как сам галстук. В добрые старые времена художники своей рукой расписывали свои галстуки. Соответственно, галстуки существовали и кубистские, и вортицистские, и футуристские. Авангардные галстуки можно было увидеть и в интеллектуально-литературном сердце Лондона, районе Блумсбери, и в цюрихском дадаистском клубе «Cabaret Voltaire». Раскраска галстуков британских художников иногда напоминала «слепящий камуфляж», созданный вортицистом Эдуардом Уодсвортом для маскировки военных судов во время Первой мировой войны, тогда как итальянский футурист Джакомо Балла придумал галстук с электрической подсветкой. Отца-основателя вортицизма Уиндема Льюиса мы видим на фотографиях в шарфах и галстуках, напоминающих художественные абстракции дизайнателье «Omega Workshops». Сальвадор Дали не только придумывал галстуки для себя и для производства, но и имел обыкновение носить их по несколько штук одновременно.

Создается впечатление, что галстук со всей своей откровенной бесполезностью является чем-то типа оригинального арт-объекта, который еще можно на себя и надеть. Выходит, что галстук может быть не только символом братства, единства или солидарности, как о нем чаще всего думают, но и средством выражения абсолютной индивидуальности и неукрощенной эксцентричности. Как это ни забавно, галстук может в одно и то же время являться символом и конформизма, и бунта.

Одной из главнейших модных характеристик галстука является его ширина. Эмпирическое правило гласит, что ширина мужского галстука не должна превосходить ширину лацканов пиджака. Во второй половине пятидесятых и начале шестидесятых, когда модернизм достиг своеобразного культурного апогея, мужчины одевались в узкие костюмы с узкими лацканами и такими же узкими галстуками (как это опять стало модно делать сегодня). Но потом, в конце шестидесятых и начале семидесятых, галстуки вновь стали толстеть на волне распространявшейся с Карнаби-стрит неоэдвардианской эстетики психоделического пижонства. Сержант Пеппер не носил тощих галстуков. В воздухе носилась жажда избытка и перебора буквально во всем, и жажду эту полностью удовлетворяли старые винтажные галстуки, которые не только соответствовали новой эстетике стилистического раздолбайства, но еще и продавались за сущие гроши. Главный закон моды гласит, что любая вещь входит обратно в моду после того, как рухнет на самое дно винтажной пропасти, будет подхвачена нищей, но стильной молодежью, а потом замечена и скопирована самыми крутыми фэшн-дизайнерами. Одним из первых пропагандистов возвращения широкого галстука был молодой дизайнер галстуков по имени Ральф Лорен. Потом галстуки не прекращали расти вширь до тех пор, пока не растолстели дюймов до пяти, а после этого маятник галстучной моды в очередной раз качнулся в обратную сторону.

В этом деле превыше всего – чувство пропорции. Узкому костюму – узкий галстук. Галстуки-лопаты восьмидесятых-девяностых были к месту, когда костюмы с амбальими плечами профессионалов из Национальной футбольной лиги правили на Уолл-стрит, хмуро сидели на скамейках запасных НБА и вещали с телеэкранов. Но история моды полнится такими прискорбными конфузами, и некоторые из нас, бывает, не поддаются всеобщему поветрию. Я твердо убежден, что в одежде существуют золотые пропорции, которые будут правильными всегда. Если говорить о ширине галстука и лацкана однобортного пиджака, то дюйма три или около того – это идеал на веки вечные.

Эмпирическое правило гласит, что ширина мужского галстука не должна превосходить ширину лацканов пиджака.

Во время аберрации вкуса, называемой «power suit»-эпохой, я носил галстуки от «Hermès», потому что этот люксовый модный дом не пошел на поводу у всего остального мира и не стал раздувать галстуки до безумной ширины, а остался островком умеренности и сдержанности. Кроме того, на галстуки вменяемых пропорций тогда можно было время от времени наткнуться в бутиках, сохранивших свою приверженность идеям модернизма. Теперь, когда мода снова пришла в чувство, я опять вижу на прилавках достаточно много симпатичных, весьма пропорциональных галстуков. Несколько лет назад «Brooks Brothers» в момент редкого для себя просветления вывела на рынок трехдюймовый галстук под названием «университетский». Но потом, словно напугавшись своей смелости, они его с производства сняли. Однако с рыночным спросом не поспоришь, и теперь галстуки этой безупречной ширины снова можно найти у «Brooks Brothers», бренда, некогда воплощавшего платоновские идеалы.

Лично я воспринимаю любой галстук шириной меньше трех дюймов как аксессуар с оттенком ретро, но сегодня узкие галстуки в моде, и это хорошо. Мужчины, влюбленные в классические американские спорткары и «The Four Seasons» (я имею в виду рок-группу 60-х, а не ресторан в Нью-Йорке), предпочитают галстук-селедку и имеют на это полное право, пусть даже не от рождения. Бросать вызов стаду – это хорошо и правильно. Настоящий мужчина должен быть готов всю жизнь отстаивать свои принципы, особенно когда речь идет о таких важных вещах, как ширина галстука.

Да, сегодня мода дружит с благоразумием, но кто знает, сколько продлится эта идиллия. Моя бы воля, галстуки навсегда остались бы такими, какие они есть в текущий момент, то есть от двух с половиной до трех дюймов шириной. Если же говорить об их длине, то нам, как правило, советуют носить галстук так, чтобы его кончик достигал либо пряжки ремня, либо пояса брюк. Винтажные галстуки короче современных. Дело в том, что до семидесятых мужчины носили брюки с более высокой талией, а галстуки повязывали коротко, почти как аскотские. Сегодня итальянцы делают очень длинные галстуки. А все из-за того, что им нравятся большие, толстые узлы, а на такой узел длины галстука расходуется гораздо больше. Если галстук коротковат, в этом нет ничего страшного, но слишком длинный галстук нам совсем ни к чему. Зачем рисковать случайно обмочить кончик галстука в туалете или заклинить им молнию своего гульфика?

Если говорить об узлах, то вариантов здесь существует предостаточно. В 1999 году кембриджские физики Томас Финк и Йонг Мао опубликовали книгу «85 способов завязывания галстука». Больше всего распространены три узла: свободный четвертной, виндзор и полувиндзор. Я люблю старый добрый четвертной узел за его простоту, а также за очаровательную неправильность и асимметричность.