Павел Журавлев - Двести встреч со Сталиным

• Название: Двести встреч со Сталиным
• Автор: Павел Журавлев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4438-0004-2

Период жизни нашего народа и государства, связанный с именем и деятельностью И.В. Сталина, вызывает живейший интерес у всех, кого волнует сегодня прошлое Отечества, и будет всегда привлекать внимание своей масштабностью и трагизмом событий, героизмом и величием свершений.

Автор этой книги П.А. Журавлев на протяжении более трех десятков лет собирал материалы о личных встречах со Сталиным выдающихся деятелей сталинской эпохи. В результате у него образовалось «досье» о встречах со Сталиным полководцев Г.К. Жукова, A.M. Василевского, К.К. Рокоссовского, И.С. Конева, К.А. Мерецкова, К.Е. Ворошилова, С.М. Буденного и др.; наркомов А.И. Шахурина, И.Т. Пересыпкина, А.Г. Зверева и др.; конструкторов А.С. Яковлева, В.Г. Грабина и др.; дипломатов А.А. Громыко, В.М. Бережкова и др.; известного полярника И.Д. Папанина, писателя К.М. Симонова.

Описания встреч с И.В. Сталиным в 1906–1953 гг. этих интересных самих по себе личностей, расположенные в хронологическом порядке, и составили настоящую книгу.

---

Сталин, конечно, заметил мое смущение.

– Вы не решаетесь принять эту должность?

– Иосиф Виссарионович, спасибо за доверие, но разрешите мне еще побыть командиром и членом Реввоенсовета округа. – И рассказал Сталину, почему считаю это необходимым.

– Ну что ж, – сказал Сталин, – понимаю вас. Основания для такой просьбы с вашей стороны вполне убедительны. Давайте отложим все на год.

С.М. Буденный. Пройденный путь, кн. 3.

Воениздат, М., 1973. С. 291–295.

А. И. Микоян, 25–30 апреля 1922 года

В конце апреля 1922 года у меня состоялась еще одна встреча со Сталиным. На этот раз речь шла о моей новой работе.

Сталин сказал, что в ЦК есть намерение выдвинуть меня на работу в качестве секретаря Юго-Восточного бюро ЦК ОКП.

Такое предложение было для меня неожиданным. Мне не хотелось тогда уезжать из Нижнего. Только что начал по-настоящему «влезать» во все нижегородские дела, меня узнали коммунисты и беспартийные рабочие, на последней партийной конференции мне выразили полное доверие. Работал я с большим увлечением, да и дела у нас пошли неплохо. В этих условиях срывать меня с места и посылать на совершенно новую, притом очень большую работу, с которой я, к тому же, мог и не справиться, казалось мне делом несвоевременным.

Поэтому, подумав, я сказал Сталину, что, конечно, ЦК вправе перебросить меня на другое место, но, откровенно говоря, мне хотелось бы еще некоторое время поработать в Нижнем. Это принесет мне как партийному работнику только пользу. Хотя за это время я и успел вникнуть во многие вопросы партийного руководства промышленностью, сельским хозяйством и советским строительством, тем не менее еще не чувствую себя в этом отношении достаточно сильным и мне полезно набрать еще опыта.

Сталин слушал меня очень внимательно, а потом сказал:

– Ты только не прибедняйся. В Нижнем уже многое сделано. Организация заметно выправилась, идейно и организационно окрепла, стала более сплоченной. Значит, главное сделано и ты можешь спокойно перейти на новое место, которое предлагает ЦК. Тогда высказал свои доводы против назначения меня секретарем Юго-Восточного бюро ЦК партии:

– Это очень большая и ответственная работа. Северный Кавказ – огромный и сложный край. Там много еще не решенных и не очень ясных для меня проблем, связанных, скажем, с казачеством, с горскими национальностями и их взаимоотношениями. Кроме того, это край с большим сельским хозяйством, а у меня как раз мало опыта работы в сельскохозяйственных районах. Я считаю себя пока не подготовленным к такой большой работе и боюсь, что не оправдаю надежд ЦК. Сталин на это отвечал:

–

Не преувеличивай трудностей. Конечно, они там есть. Секретарем бюро ЦК работает сейчас Виктор Нанейшвили, которого ты должен хорошо знать еще по Баку. Он старый большевик, бывший учитель. Но он и в партийной работе сохранил стиль учителя: больше поучает и разъясняет. Организационно объединить и сплотить людей ему не удалось. Кроме Ставропольской губернии, местные организации не поддерживают бюро ЦК, считая его излишним звеном, средостением между ними и ЦК. Мы же считаем, – продолжал Сталин, – что при существующих средствах связи и неокрепшем аппарате в самом ЦК из Москвы трудно руководить и решать специфические и действительно порой очень сложные вопросы этого края. Бюро ЦК – не лишнее звено, а необходимый орган ЦК партии в крае. На первых порах главная задача там – укрепление политической, партийной, организационной работы. С этим ты вполне справишься. Что же касается хозяйственных дел, то ЦК готов дать крупных хозяйственников из Москвы. После ознакомления с делами на месте тебе станет ясно, каких работников нужно направить в этот край. Во всяком случае, жалеть людей для этого края ЦК не будет. Опровергнуть эти доводы Сталина было, конечно, трудно: они были довольно убедительны. Вообще Сталин умел уговаривать. Я только высказал ему еще одно соображение:

– В состав Югвостбюро сейчас входит командующий Северо-Кавказским военным округом Ворошилов. Я с ним никогда вместе не работал. Он известный политический деятель. Как большевик и член ЦК партии намного старше меня. У него, наверное, уже сложилось свое твердое мнение по всем местным вопросам и он, естественно, будет защищать свои позиции. В чем-то мы можем ведь и разойтись. На этой почве у нас могут возникнуть конфликты. Я его уважаю и не хотелось бы вступать с ним в столкновения, а приспосабливаться не могу… Сталин стал заверять меня, что ничего этого не случится.

– Можешь действовать вполне самостоятельно и ничего не опасаться. Я знаю Ворошилова как толкового и умного человека. Он хороший товарищ и не будет мешать тебе в работе. Наоборот, всячески поможет. Обещаю лично поговорить с Ворошиловым.

После этого уже ничего не оставалось, как дать согласие на предложение ЦК.

В конце беседы Сталин обратил внимание, что я крайне исхудал и что у меня вообще довольно болезненный вид. Действительно, выглядел я неважно, – видимо, сказалась жизнь на тогдашнем полуголодном пайке. Однако, я сказал лишь о том, что месяц назад около двух недель болел воспалением легких и лежал в постели с высокой температурой.

Тогда он предложил мне поехать в дом отдыха ЦК недалеко от Риги, на берегу Балтийского моря.

– Там хорошие условия, и ты сумеешь быстро подкрепиться. – Я согласился, тем более что после 1917 года я еще ни разу не был в отпуске. Меня тронуло проявление такой заботы со стороны Сталина. Прощаясь со мной, Сталин сказал:

– Поезжай в Нижний, можешь проинформировать членов бюро губкома о намерении ЦК отозвать тебя из Нижнего и жди решения ЦК.

<…> Решение о моем отзыве из Нижнего и назначении секретарем Юго-Восточного бюро ЦК было вынесено 2 мая 1922 года.

А.И. Микоян. В начале двадцатых.

Политиздат, М., 1975. С. 162–164, 166.

А.И. Микоян, 4–7 августа 1922 года

<…> в самых первых числах августа 1922 года, я выехал в Москву для участия в работе XII Всероссийской партийной конференции.

В конце мая 1922 года у Ленина случился первый приступ болезни. Все мы, делегаты, собравшись в Кремле, с особым волнением ждали сообщения о здоровье Владимира Ильича.

В первый же день работы конференции, 4 августа 1922 года, делегатов проинформировали, что по заключению авторитетнейших врачей, как русских, так и иностранных, здоровье и силы Владимира Ильича не только восстанавливаются, но уже, можно сказать, восстановились. Владимиру Ильичу нужен только временный отдых. Вскоре он собирается занять свой боевой пост <…>

На следующий день, на вечернем заседании, с внеочередным заявлением выступил Сталин. Он сказал: «Я имею заявить, что сегодня был вызван к товарищу Ленину и он, в ответ на приветствие конференции, уполномочил меня передать вам, что благодарит за приветствие. Он выразил надежду, что не так далек тот день, когда он вернется в наши ряды на работу».

В зале вновь разразилась буря аплодисментов. Во время конференции у меня, да и у ряда других делегатов возникло недоумение, почему Сталин, в ту пору уже Генеральный секретарь ЦК партии, держался на этой конференции так подчеркнуто скромно.

Кроме краткого внеочередного выступления – рассказа о посещении Ленина в связи с нашим приветствием, он не сделал на конференции ни одного доклада, не выступил ни по одному из обсуждавшихся вопросов.

Это не могло не броситься в глаза. Зато Зиновьев держался на конференции чрезмерно активно, изображая из себя в отсутствие Ленина как бы руководителя партии. Он, например, выступал с двумя докладами – об антисоветских партиях и о предстоящем IV конгрессе Коминтерна. Сталин, бесспорно, мог бы доложить, скажем, об антисоветских партиях ничуть не хуже его, поскольку материалов и источников информации у него было не меньше, да и знал он этот вопрос не менее глубоко.

Открыл конференцию Каменев. Казалось вполне естественным, чтобы с заключительной речью выступил Генеральный секретарь ЦК партии. Однако, председательствовавший на последнем заседании Зиновьев почему-то предоставил слово для закрытия конференции Ярославскому.

Ретивость Зиновьева я объяснил его особой жадностью ко всяким публичным выступлениям и его стремлением непомерно выпячивать свою персону – этим он уже «славился».

Никаких особых разногласий в Руководстве тогда не было, и в связи с этим чувствовалась общая удовлетворенность делегатов от того, что они продолжают дружно работать и теперь, во время вынужденного отсутствия Ленина.

А.И. Микоян. В начале двадцатых…

Политиздат, М., 1975. С. 193–194

1924 год

С.М. Буденный, январь 1924 года

Я получил предписание сдать армию и выехать в Москву. Ждал этого, был предупрежден о возможном перемещении еще год назад и все же несколько растерялся. Не представлял себе, как буду жить без Конармии, без постоянной заботы о ней. <…>