Марго Па - Пустые времена (сборник)

• Название: Пустые времена (сборник)
• Автор: Марго Па
• Жанр: Русское современное
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91339-068-4

Цикл повестей "Пустые времена" – тонкая и глубокая картина современной жизни, современного человека, потерявшегося и ищущего, безумно одинокого, понимающего, но не умеющего.

---

Гнев прошел, Макс растерянно оглянулся по сторонам, ища взглядом, куда бы присесть. Чуть вдалеке он увидел скамейку и, ни слова больше не говоря, направился к ней. Сел, достал сигареты. Вадим нерешительно примостился рядом. Макс молча протянул ему сигарету. Оба закурили, говорить не хотелось.

Наконец Макс, выбросив окурок, протянул руку Вадиму:

– Макс.

– Вадим, – неуверенно пожал ему руку Вадим.

– Пойдем, что ли пройдемся, раз с экскурсией у тебя не получилось, – неожиданно предложил Макс, и Вадим согласился.

* * *

Вечер нехотя обнимал улицы города. Весь день Макс и Вадим провели вместе. Никто из них раньше не нарушал свое одиночество так надолго. Пройдя пешком полстолицы, уставшие, они свернули на набережную.

Солнце отражалось дорожкой Мунка[1] в воде канала, превращая окна домов в сияющие розовые витражи. Макс по-прежнему был немногословен. А Вадим, наоборот, говорил, не смолкая, словно пытался вычерпать все, что накопилось внутри, до донышка перед очередным наступлением тишины. Он устал молчать и слушать лишь ветер в пустом доме посреди полей.

«Если бы у меня был брат, я бы не чувствовал себя так одиноко», – невзначай мелькнула в голове странная мысль. Но Вадим знал, что он один у матери, а она умерла два года назад.

– У тебя больше никого не осталось из близких? – спросил Макс.

– Отец вроде здесь, в Москве, мама писала ему давно, но ни разу не получила ответа. Может, переехал. Да и не нужен я ему, наверно, – вздохнул Вадим.

– Никто никому не нужен, – равнодушно отозвался Макс. – Мне мать вообще говорила: в детях мы видим отражение нашей смерти. А жить тебе есть где? – неожиданно спросил он. Вадим покачал головой.

Макс остановился, рассматривая нефтяную пленку, переливающуюся всеми цветами радуги на поверхности воды. Он явно что-то обдумывал. Что-то серьезное. Вадим терпеливо ждал своей очереди заговорить.

Наконец Макс решился:

– Дом у тебя на станции в захолустье… Большой? – и он внимательно всмотрелся в лицо Вадиму. – Ты говоришь, мы похожи. Махнемся не глядя?

– Чем махнемся? – не понял Вадим.

– Местами! – горько усмехнулся Макс. – Устал я здесь быть, ничего не чувствую. Вот, как эта река. Сквозь нефтяную пленку воздух не проходит, и река задыхается. И я задыхаюсь, понимаешь? Раньше цель была – деньги для матери, а сейчас…Существует, наверно, предел усталости. Все равно не живем оба: ты тишины не выносишь, я не могу больше на них работать, оборвалось что-то внутри. А так шанс будет попробовать выжить и тебе, и мне. Ну, что скажешь?

Вадим лишь удивленно пожал плечами в ответ, и они отправились в парикмахерскую.

Не прошло и получаса, как свежевыбритого и постриженного по последней столичной моде сияющего Вадима уже с трудом отличили бы от Макса. По поводу их сходства теперь уже не спорил даже сам Макс.

– Ну что, братья? – хитро улыбаясь, спросила девушка-парикмахер.

И Макс ответил:

– Братья!

Дело стало за малым: завершить процесс перевоплощения скромного провинциального паренька в успешного менеджера по продажам автомобилей.

Они расположились у Макса дома. Вадим осваивал компьютер. Получалось неплохо. Благо в современном мире работа напоминает конвейер, люди лишь передают информацию. Такие механические ретрансляторы, главное – держаться уверенно, а научить такому можно и обезьяну.

– Вот сюда заходишь, – поучал Макс, тыча ручкой в графы листа Excel на мониторе компьютера. – Видишь, в табличке все покупки отражены – фамилии владельцев, номера контрактов и так далее? И так каждый раз вносишь, сохраняешь, отправляешь вот по этому адресу, понятно?

– Понятно, – строчил Вадим в ежедневнике. Будет ему руководство на первое время.

– В общем-то – все, клиентам нужно улыбаться, всю информацию вносить в компьютер, быть всегда на мобильном, даже ночью и в выходные, – продолжал Макс. – Телефон мой возьмешь, я себе куплю по дороге – позвоню, сообщу номер…

Макс потер виски, мучительно пытаясь вспомнить, что же еще:

– Да, сижу я: как войдешь – третий стол справа в левом ряду у стены, сейчас нарисую, – он взял листок и начал чертить на нем план общего зала.

– Очень похоже на план эвакуации Белого дома, – улыбнулся Вадим и, помолчав, спросил настороженно. – А вдруг они поймут, что я – не ты, мы же не очень похожи?

Макс только расхохотался:

– Они?! Да они вообще ничего не видят – некогда им смотреть. Ты главное стол не перепутай, тогда на тебя и внимания никто не обратит.

И Вадим наконец расслабился и засмеялся вместе с ним, откинувшись на спинку стула. Он смотрел в окно на высотные здания, окутанные синей вечерней дымкой, и не верил своему счастью. Завтра он пойдет на работу впервые в жизни! Подумать только, так везти просто не может!

А Макс уже собирал рюкзак в прихожей. Ему нужно было успеть на последний в расписании поезд. Они обменялись паспортами, ключами, осталось только попробовать изменить жизнь к лучшему, им обоим.

Казалось, каждый из них получил то, что желал.

* * *

На перроне Макса встретила Самостоятельная собака, приветливо помахивая хвостом, словно давно ждала его. Странно, но он даже не удивился ее появлению. Макс тоже понял, что она – сама по себе, ездит, куда вздумается, и гуляет, где хочет. Самостоятельная собака так же, как и он, никогда не впишется в этот мир. Она вдруг стала для него воплощением собственной отверженной судьбы, воплощением одиночества в чистом виде. И Макс почувствовал к ней необъяснимую симпатию. Собака и проводила его до дома на окраине полей.

Там все было так, как и описывал Вадим: дерево, галки на нем, озеро за полями, осень, камин.

И тишина… Такая тишина, что Максу вдруг показалось – это воздух застыл, и можно дотронуться до него рукой.

Макс осторожно осмотрелся: внизу, возле камина, кресло для размышлений, все три свободные стены закрывали собой полки с книгами. Такой библиотеке позавидовал бы любой районный центр культуры. Хранилище книг! Наверх, в жилые комнаты, уводила деревянная шаткая лестница. Макс поднялся на второй этаж.

В спальне на стене висело ружье, наверно, деда. Макс взял его в руки, прицелился, выстрелил в пустоту за окном. Галки с криками сорвались с дерева. И тут он вспомнил: Вадим рассказывал ему легенду о том, что души людей после смерти переселяются в птиц. Вадим верил, что среди галок на дереве живет душа его матери. Макс выглянул в окно. Одна из галок не улетела, она молча смотрела на него со своей ветки, как будто с укором. Он отвернулся.

Ветер хлопнул рамой незакрытого окна, распахнул книгу на столе и зашелестел страницами, словно искал, на которой из них остановился.

– Здесь, наверно, все читают, даже ветер, – усмехнулся про себя Макс.

Ему же сначала было не до чтения, а потом своих печалей с лихвой хватало, чтоб еще переживать чужие надуманные. Он взял в руки книгу и пробежал глазами страницу, услужливо раскрытую ветром:

Хосе Луис Борхес. «Легенда».

«После смерти Авель увидел Каина. Они шли по пустыне высокие, и видно их было издалека. Они сели на землю, развели костер и согрели себе еду. Молчали, как всякий уставший после долгого трудного дня. На небе зажглась одна, еще никем не названная звезда.

Каин сказал брату:

– Прости.

– Я не помню уже. Мы вместе опять. Кто кого убивал, брат?

– Вот теперь ты простил меня, Авель. Забыть – это значит простить.

И я постараюсь не помнить.

– Да, мой брат. Лишь пока вспоминаешь – виновен»

* * *

Офис концерна «Автослейд» оказался огромным: рядами стояли компьютеры, суетились люди. Целый город, а не помещение. Никто не поздоровался с Вадимом при входе. Он внимательно отсчитал третий стол справа в левом ряду у стены и, как по минному полю, пошел к нему. Взрывов не последовало. Вадима, казалось, никто не видел. Он осмелел, уверенно сел за стол и принялся изучать свое новое рабочее место.

В первом же ящике стола его ждал сюрприз: белая рубашка, только что купленная, в упаковке.

– Извините, но это предназначалось не вам! – послышался из-за спины мягкий вкрадчивый женский голос. Голос как будто ждал, пока он откроет ящик и найдет рубашку, и потому старался говорить, как можно тише, почти шептал.

Вадим поднял голову. Она явно нервничала.

«Неужели все? Теперь она всем расскажет, что я – не Макс. Нет, нужно играть до конца, идти ва-банк», – лихорадочно думал Вадим, глядя на застывшую рядом хрупкую женщину.

– Тогда зачем класть рубашку в ящик моего стола? – решился он прыгнуть в холодную воду.

– Извините, я не знала, что Макса пересадили, – смущенно ответила она и протянула руку за рубашкой.

– Ай да Алика! Молодец! Умеешь даже к самому последнему мизантропу подход найти, – резко завернул к ним, проходящий мимо коллега.

– Так это мне или не мне? – прижимая к себе рубашку, наигранно смело спросил Вадим.