Алексей Макеев - Монастырская братва

• Название: Монастырская братва
• Автор: Алексей Макеев
• Жанр: Боевик
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-65668-4

Илья Кондратьев по воле злого рока был разлучен с женой и детьми. Мафия преследует его, и Илье приходится балансировать на грани жизни и смерти. С большим трудом ему удается добыть информацию о детском доме, в котором якобы находятся его дети. Чтобы проникнуть туда и не вызвать подозрений, Илья берет на себя роль спонсора и организует в детском доме праздник. Во время веселья ему удается обнаружить и похитить дочь Лизу. А следы его сына Мишки теряются где-то за крепостными стенами мужского монастыря. Илья отправляется туда, еще не зная о том, что за ним уже следят…

---

– Что употребляешь? – Они снова медленно ковыляли к домам. Илья ловко прыгал на левой ноге, поджав правую, как раненый пес, подбитую лапу.

– Соль, – буркнул Леха. Судя по тону, он уже успел пожалеть о своей доброте и отзывчивости к чужой беде и начал соображать, что дело тут нечисто.

«Соль» – это хорошо, синтетический аналог кокаина дешев и легален, прекрасное средство очистки генофонда, доступен к употреблению внутрь всеми не противными природе способами, но Леха, судя по виду его локтевых сгибов, предпочитает внутривенно. И, видимо, недавно укололся, раз сразу погнал за новой дозой – качественный приход наступает быстро, но эффект держится недолго, а сразу «после того» становится страшно – не больно, а именно страшно. Так страшно, что хочется бежать куда-нибудь сломя голову, но если вовремя сделать еще укол, то страха не будет. Жизнь от укола до укола. Вот Леха и побежал, да пришлось вернуться, а время его, видимо, на исходе.

– Я тебе куплю. Вернее, денег дам, сам купишь, – пообещал Илья и уточнил, глядя на воспрявшего в эйфории наркомана: – Не знаешь, где тут без проблем заколоться можно? Квартира, комната, чтобы тихо было?

Риск огромный, но и ситуация та еще, чудом выскользнул, «комитетчик», как ни крути, помог, хоть и в дохлом виде. Кабы не его тело бездыханное, лежать бы сейчас Илье рядом с «загонщиком» не в лучшем виде. И черт ли, бог ли ему обдолбыша послал – разбираться некогда, спасибо вам, духи предков, с меня жертвенный костер, только подождать придется, сейчас не до вас.

– У Колобка можно, – прогнусавил Леха. – Он один живет, квартира ему после бабки осталась. Только ему тоже купить надо…

– Купишь, купишь! – Илья вцепился в Лехино плечо, тот покачнулся, но устоял. – Деньги на месте отдам, не волнуйся. Топай, чего встал?! – подогнал он, поджал ногу и запрыгал на отдохнувшей левой, опираясь, как на костыль, на плечо наркомана, к крайнему подъезду панельной девятиэтажки.

Лифт не работал, и, судя по состоянию дверей, давно. Створки перекосило, одну явно пытались выдрать, но не совладали и оставили в покое, основательно погнув и покорежив. Из шахты смачно сквозило тухлятиной и следами человеческой жизнедеятельности. Илью едва не вывернуло – пожалуй, в овраге дышалось полегче, и если тут с первого до последнего этажа так несет… Но гнилая вонь отвязалась уже на третьем этаже, из-за намертво заколоченных окон в подъезде было душно и жарко, Илья взмок, пока они едва ли не полчаса тащились, как и следовало ожидать, на последний этаж.

Подъем занял минут двадцать, как Илья ни торопился убраться подальше от оврага, быстрее не получилось. На малейшее резкое или неосторожное движение нога отзывалась уже не пронзительной, а тупой тяжелой болью, перед глазами мутнело, и без того темный подъезд превращался и вовсе уже в пещеру. Лехе тоже приходилось нелегко, он сопел и тяжело дышал. Нарика ощутимо мотало, и неизвестно, кто кого доволок до финиша. К заветной двери, обшитой изодранным дерматином, они подползли едва ли не на карачках. Кнопка звонка оказалась декорацией, Леха яростно заколотил в дверь, и долбил в нее кулаками до тех пор, пока створка не приоткрылась.

– Принес? – выдохнули из вонючей темноты. Запашком из квартиры потянуло таким, что Илья бы предпочел оказаться у раскуроченных дверей в лифтовую шахту. Но сдержался, дернул дверь на себя, да так и замер, стоя на одной ноге, разглядывая хозяина. Если проводить ассоциации со словом «колобок», то, по логике, на пороге должно было оказаться нечто круглое, лысое и непременно юркое и изворотливое, но здесь по чьему-то недомыслию система присвоения прозвищ дала сбой. Колобок в данном случае походил на останки рыбы-воблы, причем этими останками побрезговала бы и голодная кошка. Ростом Илье до плеча, голова похожа на огурец со впалыми боками, взгляд остановившийся, белки сплошь в красных прожилках, руки трясутся, теребят край длинной майки, суетливо лезут в карманы немыслимо грязных и драных треников, снова цепляют ободранный, бывший когда-то красным подол. На первый взгляд лет Колобку было двадцать пять, но дышал он, как загнанный жизнью древний старик, – тяжело, с хрипами, покашливал нехорошо и пару раз сплюнул через порог.

Илья без приглашения запрыгнул в квартиру, едва не задохнулся от вони и двинул по коридору, открывая все попавшиеся на пути двери. За каждой разгром и мерзость запустения, старая – несомненно бабкина – мебель покорежена от души, на полу груды тряпья вперемешку с мусором, под потолком на проводе висит одинокая лампочка, занавесок на окнах нет. Хотя, если подумать, зачем они нужны на последнем этаже, кому придет в голову смотреть в окно – если только с крыши свесится. В кухне, ванной и туалете та же картина: сантехника, ровесница хозяина берлоги, в муках доживает свой век, везде грязь и воняет так, что к горлу подступает тошнота.

Илья толкнул последнюю дверь, остановился на пороге, держась за стену. Это подойдет, выбирать все равно не из чего. Комнатенка крохотная, узкая и длинная, как пенал, заканчивается балконной дверью, открытой настежь по случаю теплого времени года. У одной стены продавленный диван, на котором, можно не сомневаться, бабка Колобка когда-то провела свою первую брачную ночь, напротив – полированный письменный стол из цельного дерева с одним-единственным уцелевшим ящиком, остальных давно и след простыл. Больше мебели в комнате не было, зато воняло не так сильно, как в остальной квартире, через открытую дверь с балкона тянуло сырой свежестью, и было слышно, как по перилам стучат капли дождя. Илья плюхнулся на диван, вытянул больную ногу, осторожно повернул ступню вправо-влево: болит, зараза, и ворочается еле-еле. «Только бы не перелом, с остальным я разберусь». Он положил рюкзак на колени, достал из внутреннего кармана пятисотку, кинул ее на подлокотник дивана. Леха и безразличный ко всему, кроме денег, Колобок рванули наперегонки. Хозяин жилья успел первым, сгреб купюру и бессмысленно пялился на Илью.

– У меня к тебе предложение, – проговорил тот. – Каждый день я буду давать тебе деньги. Каждый день по пятьсот рублей. А ты меня ни о чем не спрашиваешь, словно меня и нет здесь. Договорились?

– Да, – невнятно пробормотал Колобок. – А…

– И вопросов не задаешь. Если мне что-то понадобится – сходишь и купишь, сам я пока не могу. Держи. – Рядом легла еще одна, на этот раз тысячная, купюра. – Сгоняйте кто-нибудь в аптеку. Обезболивающее купите, для дезинфекции ран что-нибудь и бинт эластичный. И поесть что-нибудь заодно. Сдачу себе оставьте, только быстро!

На этот раз Леха оказался проворнее, схватил деньги и зашлепал тапками по коридору. Колобок помаячил еще на пороге, глядя на «квартиранта» безумными глазами, и тоже провалился. Илья услышал, как хлопнула входная дверь, выдохнул и прикрыл на секунду глаза. «Мышка» получила передышку, ушла из-под носа охотников, потрепанная, с поврежденной лапой, но ушла же!

Илья добрался до выключателя на стене, хлопнул по клавише ладонью. Ого, здесь сохранился музейный экспонат – трехрожковая люстра, жутковатого вида образец советской легкой промышленности. Пыльный, местами расколотый, он функционировал исправно, слежки Илья не опасался, плюхнулся обратно на диван и задрал штанину на правой ноге. Чего-то в этом роде он и ожидал – лодыжка отекла, раздулась, кожа отсвечивала бледно-синим и зверски ныла при каждом осторожном прикосновении. Илья снова попытался крутануть ступней, пережил, откинувшись на спинку дивана, краткую потерю сознания, вытер взмокший лоб. Плохо дело, на восстановление уйдет недели две, если не больше, и то при условии, что кость цела. «Обойдется». Илья насторожился, потянулся к рюкзаку, запустил в него руку и сжал рукоять «ижа». В коридоре хлопнула входная дверь, послышались голоса – нарики невнятно переругивались, кто-то первым делом ринулся в кухню, загрохотал чем-то, уронил на пол и, видимо, пнул от души, так как металлический звон усилился, когда предмет врезался в стену.

– Вот, – на пороге возник запыхавшийся Леха, – как просил.

На ободранный стол легли пакеты – аптечный и из ближайшего круглосуточного сетевого магазина. В первом Илья обнаружил заказанное – упаковку обезболивающих таблеток, средство для обработки ран и порезов, бинт и «патронташ» из десяти инсулиновых шприцев. Бросил их на диван и, не обращая внимания на шорох за спиной, открыл второй пакет. Хлеб, колбаса, бутылка с оранжевого цвета газировкой – негусто, но пока придется довольствоваться этим. Обернулся – шприцы исчезли, в комнате никого, дверь полуоткрыта, из глубины квартиры доносятся возбужденные голоса – у друзей сегодня праздник. В аптеке, понятное дело, Леха не только набор для оказания первой помощи прикупил, добрые тетеньки-фармацевты в обмен на дензнаки ему много чего полезного подкинули, естественный отбор в чистом виде. Если человек хочет сгнить заживо – зачем ему мешать? И не пропадать же деньгам, раз уж говорящий труп сам принес их? Правильно, незачем.