Андрей Низовский - 500 великих путешествий

• Название: 500 великих путешествий
• Автор: Андрей Низовский
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9533-6354-9

Стремление к поиску неведомых земель и исследованию дальних стран, наверное, присуще человечеству со времен его зарождения. Во все времена находились люди, бросавшие вызов неизведанному и смело отправлявшиеся навстречу приключениям и опасностям. Книга, продолжающая популярную серию «500 великих», рассказывает об удивительных судьбах и открытиях великих путешественников и землепроходцев – от древности до наших дней. Читатель встретит среди героев книги Марко Поло и Ибн-Баттуту, Афанасия Никитина и Эрнана Кортеса, Витуса Беринга и Семенова-Тян-Шанского, Николая Пржевальского и Миклухо-Маклая, Роберта Пири и Руала Амундсена.

---

Так выглядели гуанчи – коренные жители Канарских островов. Картина из музея Гуимара, о. Тенерифе, Испания

Много позже некоторые исследователи утверждали, что в своем плавании восемь храбрецов все же смогли достичь Америки. Встретившееся им «застывшее море», наполненное зловонными водорослями, было истолковано как Саргассово, а далекие страны, до которых добрались мореходы, – как Центральная Америка или острова Вест-Индии. Однако если мореплаватели рассказывали, что они видели «краснокожих людей», то это отнюдь еще не означает, что они встретились с американскими индейцами. Вероятнее всего, они сумели достичь только Канарских островов, где в те времена жили светлокожие гуанчи. Характерно, что в самой отдаленной из увиденных ими стран мореходы нашли переводчика, говорившего по-арабски, а потом через три дня на одном из берегов наткнулись на берберов, знавших, сколько продолжается плавание до Португалии. Что касается острова, населенного дикими козами (в другом варианте перевода – овцами), то речь может идти об острове Фуэртевентура (который в древности называли Капрария – «Козий остров») из группы Канарских островов. На эти острова прежде всего указывает и направление, которого придерживались арабские моряки. Что касается скопления водорослей, то они попадаются уже поблизости от Гибралтарского пролива, и для этого вовсе нет необходимости плыть до самого Саргассова моря. Как бы то ни было, несмотря на скромные результаты, попытка восьми арабских моряков совершить разведывательное плавание по Атлантике все же стала определенной вехой на долгом пути к открытию Америки.

Ибн-Баттута: по заветам Корана и по зову сердца

«Во имя Аллаха милостивого, милосердного…» – мертвую тишину Сахары пронизывает певучий голос муэдзина. Вдоль прочерченной на песке линии стоят неровным строем мужчины и юноши, обратившиеся лицом в сторону Мекки. «Направь нас по верной дороге, которой идут благословенные тобой… и не дай сбиться с пути», – заканчивает муэдзин молитву словами из Корана. Люди опускаются на колени, кланяются, вдавливая лбы в песок. В утренней прохладе караван вытягивается в цепочку. Верблюды, связанные в линию, ждут сигнала к движению. Вот предводитель дергает за недоуздок главного верблюда, и караван длиной в полмили, раскачиваясь, будто с неохотой, выступает в путь…

Особые чувства охватывают сегодняшнего человека, идущего с караваном верблюдов к пустынному горизонту, соединяющему пески и небо. Здесь все осталось так, как во времена странствий великого путешественника Ибн-Баттуты. За 29 лет своих скитаний Баттута – пилигрим, дипломат, придворный, юрист – пересек два континента, прошел 75 тысяч миль (втрое больше, чем Марко Поло!) по территории 44 современных стран. Его дневники, проникнутые духом своего времени, повествуют о трудностях пути, обычаях далеких стран и опасных приключениях. А началось все еще в Марокко, когда ему было всего лишь 21 год…

Его отец, известный в Танжере человек, шейх и судья, дал сыну прекрасное образование. Ибн-Баттута знал наизусть Коран, в совершенстве овладел искусством каллиграфии, провел годы учебы в медресе, где преподавались грамматика, риторика, стихосложение, логика и право, принимал участие в богословских диспутах, ночами просиживал над рукописями мудрейших мужей. Отец видел его уже облаченным в черное платье кади – судьи. Но судьба распорядилась иначе.

В своих записках Ибн-Баттута признается, что какое-то сверхъестественное чувство звало его в дорогу. Учеба уже подходила к концу, когда он решил отправиться в 3000-мильный путь в Мекку через Северную Африку. Пройдя с караванами за десять месяцев Алжир, Тунис и Ливию, он достиг Александрии. Путь от Александрии до Каира показался Ибн-Баттуте нескончаемым рынком – люди жили вдоль оросительных каналов тесно и скученно. Каир был сказочно богат. «Кто не видел Каир, тот не видел мира», – говорили в те времена. Ибн-Баттута пишет о толпах народа, «двигающихся по узким улочкам Каира, как морские волны», о «12 тысячах разносчиков воды», «30 тысячах грузчиков», «36 тысячах лодок, бороздящих воды Нила».

На такой же фелуке, какие сейчас под треугольными парусами перевозят глиняные горшки и известняк вдоль нильских берегов, Ибн-Баттута отправился в Верхний Египет, пересек пустыню и вышел к Красному морю. Но пересечь его и попасть в Мекку не удалось: началось восстание. Пришлось присоединиться к каравану паломников, идущему в Дамаск. Баттута пересек Синай и вошел в Палестину, в лежащую у моря Газу.

Далее его маршрут пролегал через Акру и Тир. Из Триполи Баттута повернул на восток и пошел в Хаму, один из прекраснейших городов Сирии, «окруженный садами и огородами, которые орошались с помощью водяных колес». Эти древние водоподъемные устройства работают до сих пор, со скрипом поднимая воду на 25 метров от реки Оронт… Отсюда Баттута проследовал через Латакию и Ливанские горы, чтобы присоединиться в Дамаске к каравану, идущему в Мекку.

За 55 дней караван миновал Аравийскую пустыню, лишь на несколько дней остановившись передохнуть у полуразрушенного замка крестоносцев Аль-Карак («Вороний замок»). Жажда и банды разбойников были главными опасностями на этом пути. Из-за нехватки воды паломников не могли сопровождать вооруженные наездники, обычно охранявшие караваны.

Пустыню Нефуд, по которой проходил Ибн-Баттута, арабы называют «Бахр била ма», «безводное море». Песок пышет жаром, от вязкого воздуха трудно дышать, пересыхают нос, горло, рот. В таких местах, как писал Ибн-Баттута, «теряет дорогу проводник и товарищ забывает о товарище». Одно спасение – вода. До сих пор остатки караван-сараев и сухие резервуары для воды напоминают о том изнурительном и трудном маршруте паломников. Можно только представить себе радость караванщиков, когда их в пути встречали водоносы, вышедшие от ближайшего оазиса…

Наконец Ибн-Баттута добрался до священной Мекки. Здесь он встретил людей со всего мира и был заворожен их рассказами о диковинных странах. Вспомнив старинную арабскую поговорку «Кто отправляется в путешествие ради знаний, тому Бог облегчит путь в рай», он внезапно услышал властный зов дороги. Паломничество закончилось. Начинались странствия…

Ибн-Баттута

«По милости Аллаха, я осуществил свою цель в жизни, и эта цель – путешествия по земле, и в этом я достиг того, чего не удалось достигнуть никому, кроме меня», – писал Ибн-Баттута на склоне лет. В этих словах – весь смысл его жизни. До него в странствия отправлялись лишь купцы и миссионеры. Баттута же поставил перед собой задачу познания мира.

Он побывал в Малой Азии и Константинополе. Далее Ибн-Баттута последовал в Крым, затем в Астрахань и по льду Волги – в монгольскую резиденцию Сарай, проплыл вверх по Волге до Булгар. Свой замысел проникнуть оттуда до богатой пушниной области Печоры на Крайнем Севере, которую уже посещали арабские купцы, он не осуществил. Через нижнюю Волгу он направился вдоль северного побережья Каспийского моря в Хиву, Фергану и Бухару, далее в Афганистан и Индию, находившуюся тогда под мусульманским господством. Несколько лет пробыл в Дели в должности кади – судьи, потом был направлен султаном послом в Китай. Пережив кораблекрушение, после долгих скитаний Ибн-Баттута на полтора года задержался на Мальдивских островах.

Будучи на Цейлоне, Ибн-Баттута восхождением на Адамов пик увенчал список мусульманских святынь, к которым совершал паломничество во время скитаний. Потом были Суматра и Ява. В китайский город Цюаньчжоу он прибыл в 1346 г. «Китай – одна из безопаснейших стран для путников», – записал он. Но здесь же, как нигде, путешественник почувствовал, как далек он от дома. Три года он добирался на родину, в Марокко.

Недолго пробыл Ибн-Баттута в родных местах. Его натура жаждала новых впечатлений – и вот он уже на юге Испании, с отрядом марокканских добровольцев, защищающих Гибралтар от крестоносцев; потом были Малага и Гранада. А три года спустя – изнурительное путешествие на верблюдах по Сахаре. 1500 миль через пески, в «землю негров», в западноафриканскую империю Мали. Наконец, на два года он осел в Фесе, работая над книгой о своих странствиях. Умер Ибн-Баттута в возрасте 64 лет. Местонахождение его могилы неизвестно: «Когда мы мертвы, ищите наши могилы не на земле, а в сердцах людей…»

Путешественники Средневековья

За тридевять земель с Вениамином Тудельским

Вениамин (Бен-Иона) Тудельский, уроженец города Тудела, что в Наваррском королевстве, вошел в историю как один из величайших путешественников Средневековья. За 13 лет (1160–1173 гг.) он объехал почти весь известный тогда мир и описал свое путешествие.

В 1160 г. Вениамин Тудельский отплыл из Барселоны в Марсель, затем отправился в Геную, побывал в Риме, посетил Неаполь и другие южные города. Из Италии путешественник переправился в Грецию, а оттуда в Константинополь. В то время императором Византии был Мануил Комнин, проживавший в роскошном дворце на берегу моря. «Там возвышались, – пишет Вениамин, – колонны из чистого золота и серебра… золотой трон, усыпанный драгоценными камнями, над которым золотая корона, свешивающаяся на золотых цепях, оказывалась как раз на голове императора, когда он садился на престол». Из памятников Константинополя Вениамин упоминает о храме Святой Софии, а кроме того, он дает описание ипподрома, в котором для забавы народа показывают борьбу «львов, медведей, тигров, а также диких гусей и многих других птиц».