Вячеслав Никонов - Крушение России. 1917

• Название: Крушение России. 1917
• Автор: Вячеслав Никонов
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-074287-5, 978-5-271-35814-2

За свою более чем тысячелетнюю историю Россия всего четыре раза терпела Крушения. Когда разрушались традиционные формы государственности, страна становилась полем боя гражданских войн и интервенций, несла колоссальные человеческие жертвы, теряла огромные территории, отбрасывалась на десятки лет назад в экономическом развитии. Когда Россия неизмеримо ослабевала, вставал вопрос о выживании ее как государства и нации. Именно в феврале-марте 1917 года было положено начало лавинообразной общественной дезинтеграции. Понимание природы революций, осознание того, что и почему произошло в 1917 году, – ключ к пониманию российских Крушений. А значит, и к их предотвращению.

Книга предназначена широкому кругу читателей.

---

Создавая в январе 1905 года межведомственное Особое совещание для выработки предложений по ключевым вопросам, император, помимо прочего, предложил (судя по всему, не первый раз) поразмыслить «о необходимости объединения деятельности лиц, поставленных высочайшею властью во главе управления»[233]. Уже в феврале были внесены соответствующие предложения, которые сводились к объединению высшего государственного управления в новом органе – Совете министров. Николай в свойственной ему манере не спешил с реализацией этих рекомендаций, хотя его подталкивали и события, и видные чиновники. В частности, председатель Крестьянского и Дворянского банков и товарищ (заместитель) министра финансов Александр Кривошеин писал царю в августе того же года: «Если уроки истории и жизни чему-нибудь учат, то, очевидно, самая настоятельная, самая неотложная задача настоящей исторической минуты должна заключаться в объединении правительства в одно единомысленное целое, с определенной программой деятельности»[234]. Император решится на правительственную реформу уже после обнародования манифеста 17 октября.

Через два дня после него Николай II подписал указ «О мерах к укреплению единства в деятельности министерств и главных управлений». С целью их объединения и установления единого образа действий по вопросам законодательства и управления учреждался Совет министров во главе с председателем, который назначался императором из числа министров с сохранением тем своего ведомственного портфеля. Премьеру предоставлялось право определения порядка внесения докладов по отдельным ведомствам. При этом из ведения председателя Совета министров были выведены главы Военного и Морского министерств, МИДа, а также Министерство Императорского двора, подчиненные непосредственно царю. Законопредложения отдельных министерств должны были поступать в Госдуму и Госсовет только после обсуждения в Совете министров, что внесло немалый вклад в обеспечение межведомственной координации, до этого отсутствовавшей. В результате, по словам современного петербургского историка права, правительство стало «самостоятельным, юридическим обособленным от императора, постоянным высшим органом государственного управления, что выгодно отличало его от существовавших прежде или действовавших к моменту реформы государственных учреждений империи. Организационно-правовые основы деятельности Совета министров в общих чертах соответствовали европейской дуалистической модели организации правительственной власти»[235].

Как известно, значение и роль любого государственного института определяются не только правовыми основаниями его деятельности, но и масштабом лиц, этот институт возглавляющих и представляющих, характером их неформальных связей в элитной среде и, прежде всего, с первым лицом страны.

Первым председателем правительства в российской истории стал Сергей Витте, остававшийся и главным финансистом страны. Но он не долго занимал этот пост. У Николая II не было привычки объяснять, почему он увольнял того или иного руководителя, что всегда оставляло простор для множества версий и домыслов. Говорили, что на него взъелась Александра Федоровна за то, что до рождения наследника Алексея он предлагал официально провозгласить наследником-цесаревичем Михаила Александровича. Другие называли постоянное лавирование Витте, его желание угодить всем, что смахивало на двурушничество. Говорили, что он «так жаждет нравиться всем подряд, что всем подряд стал неприятен»[236]. Полагаю, Витте мог быть отставлен из-за своего слишком большого политического веса, который, как показалось императору, уже не требовался в условиях, когда страна успокаивалась.

Ему на смену в апреле 1906 года пришел престарелый Иван Горемыкин, «опытный чиновник и осторожный царедворец, прошедший большую школу бюрократической и придворной службы, наделенный от природы незаурядным умом, иронией, подчас ядовитой»[237], занимавший ответственные посты в Сенате и Государственном совете, побывавший министром внутренних дел. Эта кадровая перестановка вызвала очередную бурю общественного негодования. И не потому, что симпатизировали Витте. Вот как объяснял ситуацию Дмитрий Шипов: «Политика С.Ю. Витте встречала единодушное отрицательное отношение во всех, самых различных кругах общества, и неизбежность его устранения с открытием законодательных представительных учреждений признавалась всеми, но народное представительство было вправе ожидать, что образование нового министерства произойдет лишь по открытии Государственной думы и что в состав его будут привлечены новые люди, пользующиеся доверием общества и способные установить необходимую солидарность власти с палатой народных представителей»[238]. Впрочем, возмущались не долго. Горемыкин оказался не вполне адекватен новой политической реальности, которая предполагала способность взаимодействовать с думцами, которые в то время были настроены весьма оппозиционно и воинственно. На трибуне Государственной думы он становится объектом насмешек для депутатов. Через три месяца он ушел в отставку, потребовалась фигура более сильная и самостоятельная.

Премьером стал представитель старинного дворянского рода и выпускник физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, бывший гродненский, затем саратовский губернатор Петр Столыпин, сохранивший за собой и портфель главы МВД. Именно при нем Совет министров как институт достиг пика своего влияния, эффективности и самостоятельности. Его отношения с законодателями тоже нельзя было назвать безоблачными. «Столыпин был на редкость выдающийся человек, если не по своим государственным способностям, то по благородству характера, чистоте убеждений и способности всецело забывать все, кроме интересов государства, как он их понимал… Столыпин был в полном смысле слова лучшим представителем того отжившего дворянского сословного строя, против которого так энергично боролись все остальные политические партии. Он отлично сознавал, что этот строй пережил себя, что необходимо его коренное изменение, но в самый ход этой реформы он вносил известную постепенность, которой не допускала оппозиция, а главное, он сам происходил из этой столь ненавистной среды, и допустить, чтобы такое упразднение самого себя шло из этой среды, она не могла»[239]. Эти слова принадлежат Сергею Шидловскому, одному из лидеров октябристов, единственной партии, которая пыталась сотрудничать со Столыпиным, да и то не всегда.

Думская оппозиция ненавидела Столыпина всеми фибрами души. Причины хорошо объясняла вездесущая Тыркова, неизменно присутствовавшая в журналистской ложе Таврического дворца: «Высокий, статный, с красивым, мужественным лицом, это был барин по осанке, и по манерам, и интонациям. Говорил он ясно и горячо. Дума сразу насторожилась. В первый раз из министерской ложи на думскую трибуну поднялся министр, который не уступал в умении выражать свои мысли думским ораторам… Крупность Столыпина раздражала оппозицию… Одно появление Столыпина на трибуне вызывало кипение враждебных чувств, отметало всякую возможность соглашения. Его решительность, уверенность в правоте правительственной политики бесили оппозицию, которая привыкла считать себя всегда правой, правительство всегда виноватым»[240]. Стоит ли удивляться, что даже умеренные оппозиционеры оттолкнули протянутую руку Столыпина, когда он впервые в российской истории предложил фактически создать ответственное правительство, предложив министерские портфели видным лидерам земского движения и Думы. Конкретные предложения войти в правительство получили лично князь Георгий Львов и Дмитрий Шипов. Однако те решительно и публично отказались, заявив, что «совершенно различно» со Столыпиным понимают задачи правительственной власти, а он, «хотя человек очень самоуверенный и смелый, тем не менее, опасается общественного противодействия своим начинаниям, и в нашем участии в кабинете видит только средство для примирения возбужденного общественного настроения с правительством»[241]. Отказ стал пощечиной не только Столыпину. Очевидно, что он не мог делать свои предложения без санкции на то императора.

В 1911 году торжественно отмечали 50-летие отмены крепостного права. Центром празднований был выбран Киев, где к памятной дате приурочили открытие памятника царю-освободителю Александру II. В Киеве были все, включая царскую семью. 1 сентября 1911 года в антракте спектакля в опере Столыпин погиб от руки террориста эсера Богрова, который одновременно был осведомителем охранного отделения. Вспоминал Коковцов: «Раздались два глухих выстрела, точно от хлопушки… Раздались крики о помощи, я побежал к Столыпину, стоящему еще на ногах, в первом же ряду у своего места у самого прохода, с бледным лицом, на кителе показалось в нижней части груди небольшое пятно крови… Столыпин шатаясь обернулся к царской ложе, совершив крестное знамение в ее сторону и стал спускаться на кресло»[242]. Коковцов после гибели Столыпина и возглавит правительство.