Коллектив авторов - Альманах «Литературная Республика» №1/2013

• Название: Альманах «Литературная Республика» №1/2013
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Драматургия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7949-0366-9

В номере:

Поэзия

Ольга Агеева. Печаль войны

Григорий Блехман. Уходят те, кого любил

Проза

Анастасия Борискина. Один день

Сергей Добронравов. Лялин переулок

Публицистика

Валерий Балясников. Свое дело – как бизнес

Вадим Максимов. Последствия космического взлёта

и многое другое

---

Фантом

«…доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься…»

Ненастный полдень…
Дождик мелкий
спадая с неба – душу мутит:
природа с нами снова шутит…
А в колесе уснула белка,
и плавают надменно рыбки
в аквариуме новомодном,
и воет пес в углу холодном…
И очертанья мира зыбки!..
Все растворилось в тихой дреме:
размякло сонное пространство
в движеньях призрачного танца,
в изгибах тягостной истомы…
Душа сочилась через тело,
перетекая в кислый морок
безликой тьмы…
И мыслей ворох
дорогу в сон искал несмело…
А дождь все шел, залив реальность
потоком капель запредельных,
что размывали миг отдельный
на ноты – вкрапленных в тональность
беззвучных сфер, где все едино,
где все бесплодно, безысходно…
Где только гулкий мрак холодный
объемлет тело, душу вынув…
Оцепененье… Время встало…
Все заполняет ступор, кома…
Размыты очертанья дома —
материя хранить устала
свои пустые очертанья
привычных стен, окон, подвалов —
и, разозлившись, разбросала
все атомы по мирозданью…
И нет меня – лишь слепок малый
с того, что называлось «духом» —
ни зрением, умом, ни слухом
не уловить мне в нем провалы,
что были созданы забвеньем,
небытия жестокой меркой…
Раздроблен дух – на сотни мелких
частичек, тлеющих мгновеньем…
И все вокруг – флер лицемерный?
«Душа» – лишь только блик туманный?
И зов Небес обетованных —
самообман лишь эфемерный?
И мир – иллюзии нагие?
А жизнь – пустой фрагмент без цели:
лишь круг вселенской карусели,
и… вылезай – теперь другие!
…Но вмиг все в фокусе собралось —
и снова я в привычном теле…
Но «я» ли это, в самом деле,
что от «меня» сейчас осталось?
Ах, да – мой пес, что воет вечно,
и рыбки, что молчат и в смерти,
и белка – в праздной круговерти
бежит по колесу беспечно…
И все!.. А «дух»? Ну да куда там!
Пустой мираж, фантом унылый…
И ритм жизни суетливой
ведет лишь к боли и утратам
своей души…
Лишь дождь по крыше
стучит, дневную зыбь смывая…
Грядет ли Благодать иная?
«Внемли, мой Бог!!!
…Увы, не слышит…»

Поэзия

Ольга Агеева, Москва

Печаль войны

Сиротство босоногое,
вкус супа с лебедой,
Повычеркнуто многое,
просолено бедой.
Деревня, безотцовщина
и грусть без баловства.
От слез-рыданий сморщена
певунья береста.
Негаданно, непрошено,
запамятав, поди,
Осколок, как горошина,
пригрелся на груди.
Один, мой одинешенек,
отец седой в сенях.
Война – ты жизнь как пошлину,
сбирала в деревнях.
Лишь грошеньки оставила
младенческих надежд.
Но не смогла ни крошеньки
закрыть их нежных вежд.
Мать – реченька пологая
у русских деревень,
Все детство босоногое,
как сахар твой ревень.

В Окопе (Калининский фронт. Июль 42 г.)

Бывали подвиги, бывало и иное:
Не лихорадочная спешка – отступать,
Смертельная героика – без боя
Единожды поднявшись – умирать!
С иллюзией бессмертности мальчишек,
От случая шальных, жестоких пуль.
Встречали матери, не храбрость детских шишек —
Безнравственный, обстрелянный июль!

Возвращение солдат

Хлопки приветствия.
Несдержанный восторг.
Воротничок с отметинами ада,
Дай черствость не погодная, в залог
Награду победителю, награду:
Луч солнца поскорей забыть
Притворство тишины перед боями;
Увидеть в селах свадебную сныть,
Бег жеребцов, непуганых плетьми.

Рисуя пейзаж села…

Я наслаждаюсь творческой возней
На тропах путешествий и полемик.
Не восторгаясь гордою мазней,
Что навязал мне строгий академик.
Я выношу село на горизонт —
Мистерию под радужной грозою.
Мычаще-лающий, ликующий бомонд,
И пастухом, как временным главою.

Элегия о деревни

Деревня, которой не видит никто
С помпезность простенькой сныти,
С пикантным гвоздем от дощечки сельпо.
Не врите, то уточните…
По кислости – спелость,
По горечи – лих,
И ягодный мор виноватых.
В нескошенных пролежнях ветреный чих
Пернатых, а может хвостатых.
Руины, которых не видит никто.
Зачем видеть изгородь боли?
Забытой печали и так нелегко —
Последнему старцу неволи.

Колодец

Студенец осиротевший,
Обошла тебя стезя.
В короб твой не почерневший
Слезы прячут небеса.
Сокровенные раздумья,
Драгоценную зарю,
В день весеннего безумья,
Ты подобен февралю.
Холод твой для посторонних,
Избалованных ночей,
Для певучих капель, сонных.
Демон изгнанных лучей.
Но однажды, в чары зноя
Мой осиновый венец,
Ты прогонишь хлад изгоя.
…И задышит студенец.

* * *

Едок, со взглядом партизана
В сквозной щели резных ворот,
С остывшей косточкой гурмана,
Скулящий, из простых пород —
Барбос и полный палисадник
Июньской жизни на цветах.
И в этом счастье – матюгальник.
В деревни бой на кулаках.
Неподалеку гуси бьются,
Еще подальше – мужики,
А бабы звонкие смеются:
«Кругом, задиры – петухи!»

Вдовы

Гроздья простыни с веревкой.
Снова «выполощен» дух
Чуть просоленной сноровкой,
Под напором рук старух.
Но не выхолощен вдовий
Горький опыт, что дворы
Зачернил без предисловий,
В дни объявленной войны.
Счастья б, залатать все дыры.
От любви они на льне!
Но у вдов белье – проныра,
С горя рвется в полынье,
В ледяном покрове речки.
А веревочный костыль
По-мужицки, у крылечка,
Как последний друг застыл!

В кармане поэта

Ветер – гость карманный,
Пятничный распутник,
Выбирая фанты
Не спусти, на нет
Нрав не бездыханный,
С ним поэт – лоскутник
Не комедиантом
Будоражит свет!
Промышляя в дырах,
Где труха событий,
С косточкой изюма
С пряничной среды,
Собери с транжиры
Дань для чаепитий,
А то жизнь угрюма
В лоскуте вражды.

Дорожная

Не выбирай дорог извозчик,
Истории везде найдут.
Их ждет хорей, а может очерк,
Причину вряд ли разберут …
Иное дело – дух свободы!
А буквоедскую бурду
Лишь ставят в искушенье годы,
Чтоб сжечь вселенскую хандру!

Посвящено бабушкам в деревни

Мозаика голосов.
Попытки дыма в трубах,
Тон чваканья часов.
Плен грязи на уступах.
Половичек с петлей,
Немного щекотливый,
И коробочек с тлей,
Из старомодной ивы.
Освободи суму —
Холопка-память сердца.
Поплачу и пойму,
Где можно отогреться:
В покоях? Во дворце?
Излишки иль мякишки?
Обмен ваш на крыльце —
Чумазые детишки!

Простая исповедь Шагала по картине «Художник: на луну»

Одна лишь краска – свет луны,
Одни лишь музы «шатуны»,
И сон, рожденный в веху призм, —
Поборник ночи модернизм.
Простая исповедь и кредо.
Лицом к лицу на свет луны.
Так добродушно верить в небо
Так по-Шагальски верить в сны.

Художникам по фаянсу

Одаренные попытки
Маслянистой жижи:
По окружности улитки,
Вскользь, то вверх, то ниже.
С кистью краска вдохновенна,
В цветовых нюансах.
В ожидании богема —
Белизна фаянса росписи,
Как постоянства
Скромных предысторий,
Не без смысла,
Без лукавства
И без аллегорий!

Ночной коллаж

Спонтанность, обостренность чувств,
Демонстративность полнолунья,
Пик артистичности под блюз,
Ночь современников – шалунья!
Ночь современников – огни
Для рассудительной фемиды,
От луж, от грязевой стряпни,
И в тоже время просто – гиды.
Ночь современников «писак» —
Неповторимая глазунья;
Для балагуров и зевак —
Коллаж беспечного безумья
Перемещений, скоростей,
Под расточительством сирены;
Чуть пантомимы и страстей
Для парадокса мизансцены.

Горизонт России

Отзывчивость небесных трелей,
В березняке, над шапкой елей.
Добросердечие, вертлянье
На километры расстоянья.
А может искренность России.
В набухшей горизонтной сини,
С весенней грязью и грозою,
Истерзанной мужской кирзою?
А тон осенней подмалевки,
С застывшим ястребом с полевкой,
С бесстыдством авторских просветов,
И вихрем ветра с пируэтом?
Прощание и реверансы
С листвой влюбленною в нюансы.
Морозы – визитеры вскоре
Над панорамной цепью хвои
Уложат мягкий и ранимый
Снег – горизонт, неповторимый.

Григорий Блехман, Москва

Уходят те, кого любил.

Наверное, ничто не вечно.
Но не становится конечной
Им остановкой слово «был».
Они по-прежнему со мной —
Их голосами дышит память.
И я для них теперь не занят
В их постоянный выходной.
За все, что им не досказал
И в суете их не дослушал, —
Как будто бы ищу я случай,
Чтоб кто-нибудь из них позвал.
И те, кого я так любил,
С теченьем времени все ближе.
Их все ясней с годами слышу,
Так и не тронув слово «был».

Круговорот