Даниил Хармс - Однажды… Истории в стихах и прозе

• Название: Однажды… Истории в стихах и прозе
• Автор: Даниил Хармс
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-01607-1

Слова «происшествие» и «случай» в произведениях Даниила Хармса встречаются почти так же часто, как у Н. В. Гоголя – его любимого писателя, с произведениями которого он познакомился еще в детстве. К героям Хармса как ни в чем не бывало «однажды» приходит нечто неожиданное, подчас – не постижимое умом и меняющее их жизнь. Порой такое происшествие разворачивается, как в классической литературе, в протяженное повествование. Но часто в причудливом и новаторском творческом мире Хармса весь сюжет сводится собственно к констатации случая. Своеобразный калейдоскоп таких произведений пред ставлен в настоящем издании стихов и прозы Даниила Хармса.

---

«Жил был в доме тридцать три единицы…»

жил был в доме тридцать три единицы
человек страдающий болью в пояснице
только стоит ему съесть лук или укроп
валится он моментально как сноп.
развивается боль в правом боку
человек стонет: я больше не могу.
Погибают мускулы в непосильной борьбе
откажите родственнику карабе…
И так слова какое-то не досказав
умер он пальцем в окно показав.
все присутствующие тут и наоборот
стояли в недоумении забыв закрыть рот
доктор с веснушками возле губы
катал по столу хлебный шарик при помощи медицинской трубы.
Сосед занимающий комнату возле уборной
стоял в дверях абсолютно судьбе покорный.
тот кому принадлежала квартира
гулял по корридору от прихожей до сортира.
племянник покойника желая развеселить собравшихся гостей кучку
Заводил грамофон вертя ручку.
Дворник раздумывая о превратности человеческого положения
Заворачивал тело покойника в таблицу умножения.
Варвара Михайловна шарила в покойнецком комоде
не столько для себя, сколько для своего сына Володи.
Жилец, написавший в уборной: «пол не марать»
вытягивал из под покойника железную кровать.

вынесли покойника завёрнутого в бумагу
положили покойника на гробовую колымагу.

подъехал к дому гробовой шарабан
Забил в сердцах тревогу гробовой барабан

<Август 1933>

Сладострастная торговка

одна красивая торговка
с цветком в косе, в расцвете лет,
походкой легкой, гибко, ловко
вошла к хирургу в кабинет.
Хирург с торговки скинул платье;
увидя женские красы,
он заключил её в объятья
и засмеялся сквозь усы.
Его жена, Мария Львовна,
вбежала с криком: Караул!
и, через пол минуты ровно,
Хирурга в череп ранил стул.
Тогда торговка, в голом виде,
свой организм прикрыв рукой,
сказала вслух: «к такой обиде
я не привыкла…» Но какой
был дальше смысл её речей,
мы слышать это не могли,
журчало время как ручей.
темнело небо. И в дали
уже туманы шевелились
над сыном лет – простором степи
и в миг дожди проворно лились
ломая гор стальные цепи.
Хирург сидел в своей качалке
кусая ногти от досады.
Его жены волос мочалки
торчали грозно из засады,
и два блестящих глаза
его просверливали взглядом;
и, душу в день четыре раза
обдав сомненья черным ядом,
гасили в сердце страсти.
Сидел хирург уныл.
и половых приборов части
висели вниз, утратив прежний пыл.
А ты, прекрасная торговка,
блестя по прежднему красой,
ковра косаясь утром ловко
своею ножкою босой,
стоишь у зеркала нагая.
А квартирант, подкравшись к двери,
увидеть в щель предпологая
твой организм, стоит. И звери
в его груди рычат проснувшись.
а ты, за ленточкой нагнувшись,
нарочно медлишь распрямиться.
У квартиранта сердце биться
перестаёт. Его подпорки,
в носки обутые, трясутся;
колени бьют в дверные створки;
а мысли бешенно несутся.
и гаснет в небе солнца луч.
и над землей сгущенье тучь
свою работу совершает.
И гром большую колокольню
с ужасным треском сокрушает.
И главный колокол разбит.
А ты несчастный, жертва страсти,
глядишь в замок. Прекрасен вид!
И половых приборов части,
нагой торговки, блещут влагой.
И ты, наполнив грудь отвагой,
вбегаешь в комнату с храпеньем,
в носках бежишь и с нетерпеньем
рукой прорешку открываешь,
и вместо речи – страшно лаешь.
Торговка ножки растворила,
Ты на торговку быстро влез.
В твоей груди клокочет сила,
Твоим ребром играет бес.
В твоих глазах летают мухи,
В ушах звенит орган любви,
И нежных ласк младые духи
играют в мяч в твоей крови.
И в растворённое окошко,
расправив плащ, влетает ночь.
и сквозь окно большая кошка,
поднявши хвост, уходит проч.

14—17 октября 1933.

Физик сломавший ногу

Маша моделями вселенной
Выходит физик из ворот.
И вдруг упал, сломав коленный
Сустав. К нему бежит народ,
Маша уставами движенья
К нему подходит постовой
Твердя таблицу умноженья
Студент подходит молодой
Девица с сумочкой подходит
Старушка с палочкой спешит
А физик всё лежит, не ходит,
Не ходит физик и лежит.

21 янв<аря> 1935 годаД. Х.

«Однажды утром воробей…»

Однажды утром воробей
Ударил клювом в лук-парей
И крикнул громко лук-парей:
«Будь проклят птица воробей!»
Навеки проклят воробей
от раны чахнет лук-парей
И к ночи в мёртвый лук-парей
Свалился мёртвый воробей.

Д. Х.24 янв<аря 1934–1935>

Антон и Мария

Стучался в дверь Антон Бобров. За дверью, в стену взор направив
Мария в шапочке сидела. В руке блестел кавказский нож
Часы показывали полдень. Мечты безумные оставив
Мария дни свои считала и в сердце чувствовала дрожь
Смущён стоял Антон Бобров не получив на стук ответа
Мешал за дверь взглянуть тайком в замочной скважине платок.
Часы показывают полночь. Антон убит из пистолета.
Марию нож пронзил. И лампа не светит больше в потолок.

Д. Х.26 янв<аря 1935>

Страшная смерть

Однажды один человек, чувствуя голод, сидел за столом и ел котлеты,
А рядом стояла его супруга и всё говорила о том, что в котлетах мало свинины.
Однако он ел и ел и ел и ел и ел, покуда
Не почувствовал где то в желудке смертельную тяжесть.
Тогда, отодвинув каварную пищу, он задрожал и заплакал;
В кармане его золотые часы перестали тикать;
Волосы вдруг у него посветлели, взор прояснился;
Уши его упали на пол, как осенью падают с тополя жёлтые листья;
И он скоропостижно умер.

апрель 1935

Вариации

Среди гостей, в одной рубашке
Стоял задумчиво Петров
Молчали гости. Над камином
Железный градусник висел
Молчали гости. Над камином
Висел охотничий рожок.
Петров стоял. Часы стучали
Трещал в камине огонёк.
И гости мрачные молчали.
Петров стоял. Трещал камин.
Часы показывали восемь.
Железный градусник сверкал
Среди гостей, в одной рубашке
Петров задумчиво стоял
Молчали гости. Над камином
Рожок охотничий висел.
Часы таинственно молчали.
Плясал в камине огонёк
Петров садумчиво садился
На табуретку. Вдруг звонок
В прихожей бешенно залился,
И щёлкнул англицкий замок.
Петров вскочил, и гости тоже
Рожок охотничий трубит
Петров кричит: «О Боже, Боже!»
И на пол падает убит.
И гости мечутся и плачат
Железный градусник трясут
Через Петрова с криком скачат
И в двери страшный гроб несут.
И в гроб закупорив Петрова
Уходят с криками: «готово».

15 августа 1936 года

Сон двух черномазых дам

Две дамы спят, а впрочем нет,
Не спят они, а впрочем нет,
Конечно спят и видят сон,
Как будто в дверь вошёл Иван
А за Иваном управдом
Держа в руках Толстого том
«Война и Мир» вторая часть…
А впрочем нет, совсем не то
Вошёл Толстой и снял пальто
Калоши снял и сапоги
И крикнул: Ванька помоги!
Тогда Иван схватил топор
И трах Толстого по башке.
Толстой упал. Какой позор!
И вся литература русская в ночном горшке.

19 авг<уста> 1936 г.

«Григорий студнем подавившись…»

Григорий студнем подавившись
Прочь от стола бежит с трудом
На гостя хама рассердившись
Хозяйка плачет за столом.
Одна, над чашечкой пустой,
Рыдает бедная хозяйка.
Хозяйка милая, постой,
На картах лучше погадай-ка.
Ушёл Григорий. Срам и стыд.
На гостя нечего сердиться.
Твой студень сделан из копыт
Им всякий мог бы подавиться.

20 февраля 1937 годаЧармс

Из дома вышел человек Песенка

Из дома вышел человек
С дубинкой и мешком,
И в дальний путь,
И в дальний путь
Отправился пешком.

Он шел все прямо и вперед
И все вперед глядел.
Ни спал, ни пил,
Ни пил, ни спал,
Ни спал, ни пил, ни ел.

И вот однажды на заре
Вошел он в темный лес
И с той поры,
И с той поры,
И с той поры исчез.

Но если как-нибудь его
Случится встретить вам,
Тогда скорей,
Тогда скорей,
Скорей скажите нам.

Д. Хармс1937

«Шёл Петров однажды в лес…»

Шёл Петров однажды в лес.
Шёл и шёл и вдруг исчез.
Ну и ну сказал Бергсон
Сон ли это? Нет, не сон.
Посмотрел и видит ров
А во рву сидит Петров.
И Бергсон туда полез
Лез и лез и вдруг исчез
Удивляется Петров:
Я должно быть не здоров.
Видел я исчез Бергсон.
Сон ли это? Нет, не сон.

<1936–1937>

Удивительная кошка