Максим Шевченко - Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего (сборник)

• Название: Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего (сборник)
• Автор: Максим Шевченко
• Жанр: Поэзия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04755-7

Книга одного из самых известных журналистов России сложилась за несколько лет, ее составили статьи, эссе, интервью и стихи Максима Шевченко.

Автор размышляет о времени слома столетий, когда страна поднималась из ужаса небытия 90-х, входила в театр 2000-х и искала свой путь к свободе и справедливости.

---

Но то, что нематериально, – Родина и Православие – неотчуждаемо.

Так возникает национальное самосознание – в ляпуновском, а потом и мининско-пожарском ополчении. Не за миром сим идут люди, а за ценности неосязаемые и непродаваемые.

Ополчение изгоняет врага и отдает победу элитам – боярам и родовитым семьям, приближенным к системе общего контроля.

Земский собор – клятва власти (системы контроля) народу, осознавшему, что он, во-первых, есть и, во-вторых, что он – сила.

Никогда со времен древних русских городов, в которых вече призывало князя и изгоняло его по необходимости, Русь не знала подобной двухсубъектности – субъекта власти и субъекта истории.

Здесь начинается развитие параллельности существования и войны между государством (властью) и подданными (народом, нацией) в России.

Они по-разному видят смысл страны.

Для элит (царя и приближенных) страна – неисчерпаемый источник господства и укрепления тезиса о том, что самодержец, носитель власти, и есть воплощение высшего смысла России.

Его величие и могущество – их укрепление и защита – есть смысл жизни всех разумных существ, обитающих в государстве.

Гармония и симфония, сочетание того множества, что внизу, с тем единственным, что наверху, через служение – неоспоримая и религиозная обязанность всех.

Для народа – царь не враг. Он воплощение справедливости закона и порядка, охранитель народных принципов жизни, держатель «ключей справедливости».

Обширная земля с бесконечными ресурсами и бескрайними просторами подразумевает свободное распространение по лону этой земли.

Земли много – людей мало. Это соотношение делает людей свободными – хочу в Пермь, хочу на Урал, а хочу и в Сибирь.

Православие, лишенное доктрины папистского централизма, опирающееся на нестяжательское старчество и осифлянское монастырское землевладение (монастыри-города!), везде есть единое и свободное. Оно в беседах и спорах, в поисках и заблуждениях. Оно исполнено религиозной свободы – русское православие. Оно фактически есть политическая идеология из трех составляющих: учения о том, что Русь – последний оплот христианской истины; учения о неизбежности наступления Царствия Божия на Земле и учения о том, что «Дух Божий дышит аще где хощет».

Зачем власти земля (ресурс) без людей? Она просто ледяная пустыня, как скажет спустя двести лет Победоносцев.

Людей надо привязать к земле, к ресурсу – только вместе с ними он имеет смысл.

Для этого надо сломать сам дух сопротивления, возникший, окрепший и сформировавшийся в годы народно-освободительной войны.

И тогда власть придумывает церковную реформу – жутчайшее событие русской истории, известное как раскол.

Эта реформа поразила русских людей в самое сокровенное и тайное место коллективной души.

Они не могли поверить, что именно царь, носитель и хранитель истины и свободы (православия, справедливости), затеял все это.

Они хотели считать виновниками реформы, обернувшейся расколом и гражданской войной, кого угодно – от Никона до тайных католиков и «жидов» в окружении государя.

Они не могли поверить, что такое вопиющее попрание того, что народ считал частью своей «святая святых» – церковной жизни, – может исходить от власти.

Царь ненастоящий!

А всего-то навсего власть хотела перехватить инициативу и освободиться от клятв, данных народу (нации) на Земском соборе, избравшем Михаила Романова.

Владение землей и живущими на ней, распоряжение их жизнями и плодами их трудов делало царскую власть настолько могучей, что ни в каких договоренностях с этими «подданными» она уже не нуждалась.

Соблазн абсолютной власти был слишком велик – ничто, казалось, не может помешать взять ее.

Необходимо было сделать две манипуляции – переключить созидание и хранение смыслов Православия на государство (чтобы никакие не монахи и митрополиты за них отвечали, а сам царь) и лишить земство (городское самоуправление) малейшего доступа к ресурсам.

Казалось, будет легко. На деле вторая половина XVII века – непрерывная и кровопролитная война власти против народа.

Подавляющая часть свободных русских людей (а таковыми были многие) не приняла произвола власти. Начался ропот – сначала на уровне теоретических споров и попыток что-то доказать.

С другой стороны, подавляющая часть властных и управленческих элит (за редким исключением ряда фамилий, например Морозовых и Урусовых) с радостью примкнула к формирующейся эмансипированной от ответственности перед народом вертикали.

Объединенные и обнадеженные возможностью избавиться от социально-политического партнера в лице народа, правящие элиты, объявив большую его часть раскольниками, то есть политическими преступниками, избавилась также и от моральной ответственности перед ними.

И в самом деле, какая моральная ответственность может быть перед почти еретиками?

Земля, труд, жизнь еретиков являются законной добычей истинно верующих и чад праведной религии.

Праведная религия оказалась просто той, которую формулировала власть.

Гроза не замедлила себя ждать – народ восстал.

Его самая сильная и свободная часть, казачество, стала катализатором гражданской войны, равной которой, пожалуй, не знала история Европы.

Религиозные войны между католиками и протестантами были все-таки войнами между представителями крупной землевладельческой знати, искавшей в религии обоснование своей власти.

Война, известная как восстание Степана Разина, была совокупной войной казачества, городского мещанства, земства, крестьянства и монашества (Соловецкий монастырь, защитники которого после двенадцати лет осады были умерщвлены страшными казнями) против правящих элит, бросивших, между прочим, на подавление восстания иностранных наемников.

Эта война велась под религиозно-политическими лозунгами, составлявшими ее главное содержание, – по сути, восставшие требовали лишь одного, чтобы царь прогнал бояр (элиты) и вернулся к народу.

Увы, это было уже невозможно – вкус абсолютной власти над неимоверными просторами и неисчерпаемыми ресурсами оказался сладчайшим и невероятно пьянящим.

Вторая половина столетия – попытка через стрелецкое движение восстановить субъектность народа. Все потонуло в каком-то диком разгуле и анархии, в вырождающемся стремительно в сектантство расколе, в деградации правящей Церкви и власти.

Перед Петром Софья Алексеевна и ее советник Голицын, поворачивающиеся к Западу, чуть ли не тайные католики – метафора будущего безумного имперского времени.

Петр I подводит итог гражданской войне: Церкви больше нет – она приложение к царю и его воле, Руси больше нет – она лишь часть имени империи, руководимой иностранцами и иноверцами, власти больше нет – она превратилась в господство и деспотию, не терпящую малейшего сомнения в правоте ее действий.

Апофеоз этого кошмара – убийство царем собственного сына, а перед этим запарывание кнутом на его глазах его же матери – русской и православной Евдокии Лопухиной.

Народ, пораженный и раздавленный, уходит в прямом смысле в подполье – появляются секты, включающие в себя сотни тысяч, миллионы людей, тайно бегущие от власти в поисках территории Святой Руси, свободной от этих правителей.

Мораль уходит из отношений правящей элиты с «людьми».

Последующая история XVIII века – история эмансипации элиты от каких-либо форм ответственности перед миллионами людей, проживающих в империи.

Все исторические документы буквально вопиют об одном и том же – все эти миллионы интересуют элиты только как податной материал, человеческий скот, с которого можно собрать денег на свои развлечения, чудачества и военные эксперименты.

Империя захватывает все новые и новые «податные территории» – земли, населенные украинцами, белорусами, поляками, башкирами, казахами, кавказцами и другими, – в крепостной и доходный бонус от обладания бесконтрольной властью желают превратить практически всех.

Ответ – Пугачевское восстание. Опять казаки, но на этот раз вместе с башкирами и татарами и конечно же под лозунгами «старой, народной веры».

Характерно, что Петром III Пугачев называется именно потому, что при этом несчастном императоре, убитом по приказу неверной жены, выходят некие послабления старой вере – народ, держащийся за «древлее благочестие» (а по сути, за тень и память свобод эпохи 1612 года), начинают признавать не за злодеев и опаснейших политических преступников, а за пусть и не совсем понятных, и не вполне правильных, но людей…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.