Сергей Лобанов - Мы будем на этой войне. Не родная кровь

• Название: Мы будем на этой войне. Не родная кровь
• Автор: Сергей Лобанов
• Жанр: Боевик

Россия, лето 2016 года. Страна замерла в шаге от пропасти гражданской бойни. Война неизбежна, она придёт в каждый дом, в каждую семью, к каждому из нас. Придёт незваной, уничтожит и отнимет всё, что было прежде; разрушит все мечты и планы на мирное будущее, заберёт жизни многих и многих…

Готовы ли вы к ней?

Героям этой книги – трём братьям, необходимо сделать выбор: быть вместе или пойти друг на друга с оружием в руках, как предречено в Библии в Книге пророка Иезекииля: «Меч каждого человека будет против брата его».

---

Спустя пару часов, небольшая семья покинула квартиру, отправляясь в неизвестность, ещё не зная, как отреагирует старший брат на их появление в такое непростое время.

Ну, даст Бог, не выгонит.

Путь предстоял неблизкий – километров двадцать через весь город, с правого берега на левый, потом за городом ещё пару десятков вёрст отмахать.

Раньше они не задумывались никогда о том, что придётся ходить вот так, через весь миллионный, вытянувшийся по обоим берегам Енисея, мегаполис, без всякой надежды на попутный общественный транспорт. Не заметные прежде многие километры, быстро и легко поглощаемые автобусами от остановки до остановки, теперь вдруг оказались такими длинными, долгими и трудными для преодоления.

Глава II Противостояние

Задумка Трошина по устранению прежнего «бугра» и наиболее опасных «быков» прошла успешно. Сработал тот самый принцип неожиданности, когда Фёдор сходу застрелил не ожидавшего такой подлости главаря и троих стоявших рядом громил. К делу подключились двое подельников Трошина, пустившие в ход полученные пистолеты.

Безоружный Слава, оказался не у дел и в первые же секунды скоротечной перестрелки был убит опомнившимися бандитами. Так же, смертельно ранили Костю. Но на этом успехи бандюков закончились. Фёдор и Олег сумели добить тех, кто никогда под них не пошёл бы. Остальные сдались без боя, побросав стволы.

Именно на это и рассчитывал Трошин.

После расправы он выгнал с территории профилактория родственников убитых и перевёз свою семью на новое место. Когда жена узнала все подробности, то впала в истерику, кричала, что не станет тут жить, вернётся назад. Но Фёдор оставался глух к её бурным эмоциям. В конце концов, она успокоилась и даже освоилась, общаясь с нежданными новыми соседями.

Дела у Трошина шли неплохо. Он продолжил дело прежнего главаря и сумел сохранить наработанные тем связи с коррумпированными правоохранителями. Те сами вышли на него и в жёсткой форме предложили свои условия взамен на относительную свободу действий. Фёдор, не будь идиотом, согласился.

Он сделал Олега своей правой рукой, невольно удивляясь беспринципности и жестокости молодого парня. Порой Фёдор сам побаивался его, но виду не подавал. Да и заместитель оказался далеко не дурак – всё понимал и выше установленной ему планки прыгнуть не пытался.

На протяжении всего времени, как ему удалось стать главарём, Трошин ни на день не переставал думать о Наталье, к которой его тянула необъяснимая сила, будто других женщин и нет на свете. С женой он старался быть прежним, справедливо считая, что она не виновата. Ну не любит он её больше, да и не любил никогда так, как Наталью, ну что теперь делать!

Однажды, уже в последние дни августа, выбрав свободное время, он решил заехать к ней в гости. Незваным. Неожиданно. Как всегда, впрочем. Ни на что не рассчитывая, поехал всё же.

Поехал один, не взяв с собой никого, что при неспокойных временах было довольно таки рискованно: народ, обозлившийся до предела на всё и всех, запросто мог расправиться с владельцем дорогой машины. Тут как повезёт. Иные ходят, бросают колючие взгляды, сплёвывают порой со злобой, но этим и ограничиваются. А если попадёшь на разгневанную толпу, жаждущую чужой крови, то дело худо: машину разобьют вдребезги, а самого затопчут насмерть.

За стёклами уютного автомобильного салона проплывали опустевшие, замусоренные, пыльные улицы города. Дома, как живые существа настороженно и хмуро глядели многочисленными неприветливыми окнами.

От почти полного отсутствия транспорта дороги стали непривычно широкими. Одинокие сгоревшие легковушки по обочинам заставляли сердце тревожно сжиматься от осознания собственной незащищённости.

Куда люди попрятали своих четырёхколёсных коней, для Трошина оставалось загадкой. В квартиры затащили, что ли? Ведь раньше в том же центре не протолкнуться было от пробок и сотен припаркованных машин. Наверное, многие попросту покинули мегаполис, ставший не только неприветливым, но и опасным, подавшись поближе к земле, где есть возможность хоть как-то прокормиться.

Дом сталинской архитектуры находился почти в центре города. Трёхкомнатная квартира с высокими потолками досталась Наталье от давно умершей бабушки по материнской линии. Ещё с мужем она сделала евроремонт, превратив запущенное пожилой женщиной жильё в уютное современное гнёздышко.

Фёдору сразу понравилось там, но вот зазноба его никак не желала растопить в своём сердце лёд. И потому он чувствовал себя лишним в этой квартире, хотя многое отдал бы, чтобы всё стало наоборот.

Поднявшись на третий этаж, Трошин решительно постучал в дверь, уже заранее зная, что дальше порога его не пустят. В последнее время так и бывало. Наталья разговаривала с ним в дверях, не предлагая войти, как сделала это, вероятно от неожиданности, в его первый после долгого перерыва приезд.

Всякий раз после таких встреч он уходил, испытывая странное ощущение: удовлетворение оттого, что увидел предмет своего обожания, и обиду что опять оказался отвергнутым.

За дверью послышались лёгкие шаги. Настороженный голос спросил:

– Кто?

– Наташа, это Фёдор. Открой, пожалуйста.

Через некоторое время дверь, будто раздумывая, открываться или нет, слегка приоткрылась. В проёме стояла дочь Натальи – Ксения.

У Трошина аж сердце ёкнуло и сладостно заныла душа.

Семнадцатилетняя девушка была чертовски хороша. Юность сочеталась с хорошо развитыми соблазнительными формами. Светлая чёлка ровно пострижена и закрывает лоб до бровей. Длинные осветлённые волосы гладкой тяжёлой волной падают за плечи и прячутся за гибкой стройной фигуркой. Серые глаза широко распахнуты, густые ресницы слегка подведены. И больше никакой косметики на хорошеньком личике, да она только испортила бы всё.

Девушка прекрасно сознавала свою красоту и выглядела неприступной гордячкой. Копия матери в пору её молодости. Впрочем, с годами Наталья стала лишь красивее, умело используя внешность и свойственную ей женственность.

– Здравствуйте, дядя Федя, – сказала вежливо девушка.

– Здравствуй, Ксюша. Не ожидал тебя увидеть. А где мама?

– Она ушла талоны отоваривать.

– А что ж одна-то? А ну как отберёт кто продукты на обратном пути?

– Если бы мы вдвоём пошли, то шансов дойти без потерь было бы больше? – слегка улыбнулась девушка. – А вы чего к нам опять?

– А то ты не знаешь, – неожиданно для самого себя вздохнул Трошин.

– Зря ходите, дядя Федя. Не любит мама вас. Неужто не понимаете?

«А Ваньку, значит, любит?», – в сердцах едва не воскликнул Фёдор, но сдержался и даже внешне остался прежним.

Что она понимает в любви, эта девчонка?! Ветер в голове ещё, а рассуждать пытается как взрослая, самонадеянно полагая, что знает о жизни всё.

Трошин собрался уже уходить, как вдруг заметил вышедшего из комнаты в коридор пасынка Ивана – семнадцатилетнего Романа, хорошо сложенного, высокого, но ещё по-юношески хрупкого. Впрочем, с возрастом из этого мальчика должен получиться видный мужчина.

– А он что тут делает?! – спросил безмерно удивлённый Фёдор.

Уж чего-чего, а подобного он никак не ожидал. Это что же получается? Братец уголовничек в своё время дорогу перешёл, а теперь его выкормыш здесь ошивается! Отчим за матерью, этот за дочкой ухлёстывает! Просто какая-то династия ухажёров!

– Это не ваше дело, – спокойно ответила Ксения и закрыла дверь.

Вот так! Дочка вся в маму пошла. Та тоже вот так закрывает дверь перед его носом – спокойно и насовсем. А он всё ходит и ходит! Чёрт бы побрал эту проклятую любовь!

Трошин не спеша ехал по улице, погружённый в свои мрачные думы. Появление Натальи стало для него неожиданным. Она шла по пешеходной дорожке с небольшой плетёной хозяйственной сумкой в руке.

В последнее время горожанам стали выдавать талоны на продукты первой необходимости. Это несколько разрядило ситуацию, но не ослабило социальное недовольство в целом.

Фёдор быстро развернулся на пустой дороге, поравнялся с женщиной. Та шарахнулась в сторону, но когда за опустившимся стеклом увидела знакомого, несколько успокоилась, однако совсем окаменела лицом.

– Здравствуй, Наташа, – сдержанно поприветствовал он женщину.

– Здравствуй, Фёдор, – отозвалась та, не поворачивая головы в его сторону, продолжая идти не торопясь.

– Напугал я тебя?

Женщина промолчала.

– Я заезжал к тебе только что. Даже не ожидал, что встречу на улице.

– Зачем ты ездишь ко мне, Фёдор? – ровно поинтересовалась Наталья, и также спокойно продолжила: – У тебя же семья есть. Мы уже не раз и не два говорили об этом. Что ты мучаешь и себя, и меня?

– Люблю я тебя, Наташа. Вот и езжу, – хмуро ответил Трошин.

– А я тебя не люблю. И говорила об этом уже много раз.

– А брательника моего любишь, значит, да? – непроизвольно катая желваками, спросил Фёдор.