Вадим Шильцын - Милюль

• Название: Милюль
• Автор: Вадим Шильцын
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9903736-1-7

Пожилой рак-отшельник обрушивает на соплеменников каскад парадоксальных, но достоверных историй, в основе которых приключения загадочного существо по имени Милюль. Дикие обстоятельства заставляют её задуматься над вопросами: «Кто я? Откуда? Что за мир вокруг? Человек я, или царевна-лягушка в испорченном царстве Кощея?» Мир гораздо разнообразней наивных предположений. За неделю пробуждений на разных суднах, в окружении иных, чем прежде людей, Милюль проносится сквозь несколько поколений семьи, глава которой начинает считать её неизбежным родовым проклятием.

Как распутается узел причинно-следственных связей? Родится ли сочувствие к буйному монстру, получившемуся из 6-летней девочки Милюль? Можно ли объяснить необъяснимое, и чем завершится опасный эксперимент старого рака-отшельника на берегу Индийского океана?

---

– Вот вы сказали давеча: «Пошлость», а то была не пошлость, но прописная истина.

– Я и говорю: пошло сорить прописными истинами – огрызнулась дама – это от безделья. Ещё пошло курить дорогие сигары и заговаривать с дамами от нечего делать. Пошло, когда господа плавают на корабле в белых костюмах, наряженные как бы в капитанов. Ещё пошло козырять всем подряд. Пошлости громоздятся одна на другую. Вы не находите?

– Может быть, правда ваша – сокрушённо вздохнул Сергей Пантелеймонович и открыл свою книжицу. Алексей сграбастал вторую книжку меню и также углубился в её изучение. Зловредная дама не унималась:

– Пошло сидеть, упулившись в меню, когда и так ясно, что человек всегда ест на завтрак. Зачем делать вид, будто ты чего-то выбираешь, когда выбор был сделан много лет назад, а теперь надо лишь сказать самому себе: «Как всегда»! И море это пошлого голубого цвета и небо…

– Помилуйте! – воскликнул Сергей Пантелеймонович – какого же цвета они должны быть? Может, сиреневого?

– Да хоть бы и так! – воскликнула дама надрывно – не пошло лишь то, что оригинально.

– Вот оно как. Любопытно, любопытно… – пробормотал Сергей Пантелеймонович – но я, знаете ли, не привык размышлять о столь высоких категориях. Думается, Алексею недурно было бы начать день с овсянки и компота, мне не повредит яичница с ветчиной, большая кружка чёрного кофе и пятьдесят грамм коньяку для пищеварения. Вот и вся моя философия. Вы выбрали что-нибудь? – обратился он уже к Юлии. Тётка не успела ответить, потому, как та назойливая дама взвизгнула:

– Коньяк поутру – тоже пошло!

– Да я вас уже и не спрашиваю – улыбнулся Сергей Пантелеймонович – что вы всё мучаетесь?

Дама фыркнула, как фырчала в коридоре, и отвернулась.

– Я не хочу овсянку – закапризничал Алексей – я манную кашу люблю.

– Уж и не знаю – призналась Юлия, глядя на Сергея Пантелеймоновича – вы вольны заказывать всё, что вам будет угодно. Я же кофей вовсе не пью. От него цвет лица портится. Я чай предпочитаю кушать.

– У вас прекрасный цвет лица – отозвался Сергей Пантелеймонович, а соседняя дама издала зубовный скрежет. Он тут же обернулся к ней и добавил: – А у вас – нет.

– Извольте ваш заказ – раздался тенор стюарда, и перед мучающейся дамой возникла миска с гренками и дымящаяся кружка с кофеем.

– Милейший, будь добрым – обратился Сергей Пантелеймонович к стюарду – сделай-ка мне яичницу с ветчиной, двойной чёрный кофе по-турецки и пятьдесят… нет, сто граммов армянского коньяку, а также моему племяннику манной каши, блинов с яблочным вареньем и компоту.

– Будет сделано – кивнул стюард и повернулся к тётке Юлии – а вам как?

– Куриный бульон, пирог с мясом и чай с лимоном. Милюль, ты определилась?

Милюль определилась. Водя пальчиком по строчкам меню, она заказала:

– Три салата греческих… нет, лучше пять. Миноги в оливковом масле… пять. Пять же пирогов с капустой. Десять перепелиных яиц с рокфором и ещё компот, как вон, ему – она ткнула пальцем в сторону Алёши – только побольше. Стаканов шесть.

Тётка, Сергей Пантелеймонович и Алёша – устремили на не взгляды.

– Не много ли ты ешь, милая? – спросила тётка.

– Боюсь, мне и этого не хватит – ответила Милюль – я же всегда много ем.

– Очевидно, девочка растёт – заметил Сергей Пантелеймонович.

– Да вовсе она и никогда много и не ела! – возмутилась тётка – Сегодня у ней одна блажь за другой!

– Ещё вчера вечером ты удивлялась, как я не лопаюсь – возразила девочка – ещё ругалась, что нельзя рыгать.

– Одна беда с тобой! – всплеснула руками Юлия – упаси Бог, опять начнётся! – и, будто оправдываясь перед Сергеем Пантелеймоновичем, добавила – сегодня у Веры не только аппетит, но и фантазия разыгралась. Она даже возомнила, будто вчера нам ужин в нумер подали, а у неё была кровать с балдахином. Я уж хотела доктора искать. Более того, она потребовала, чтобы я называла её так же, как меня называли в детстве. И, знаете, что я при этом вспомнила?

– Что же? – поинтересовался Сергей Пантелеймонович.

– Ну, это сейчас скучно будет. Это я потом расскажу – потупила тётка Юлия взор – Вы теперь на Веру поглядите. Она даже забыла, как меня зовут.

Сергей Пантелеймонович вновь с интересом взглянул на девочку и сказал по-доброму, но неожиданно панибратски:

– Фантазируешь, дитя? Ну что ж, в твоём возрасте это не грех. Даже весёлая игра. Только вот не знаю, как ты с таким количеством пищи справишься.

– Я справлюсь, не сомневайтесь – успокоила его Милюль – а изменений действительно много. Например, вчера мне казалось… да нет же, не казалось, а действительно, я помню, как нас поселили в огромном номере, а сегодня я проснулась в тесной каюте. Вчера вас звали Пантелеймоном Ильичём, а сегодня Сергеем Пантелеймоновичем. Вчера мы плыли на океанском лайнере, а теперь это довольно маленький пароходик. Даже нет нижней палубы для простых людей. Вообще, мир словно подменили. И меня подменили.

Милюль замолчала и над столом повисла пауза.

– Очень любопытная фантазия – заключил Сергей Пантелеймонович.

– Это не фантазия! – Милюль надула губы.

– Ну, хорошо, хорошо – сдался Сергей Пантелеймонович – не плачь, милый ребёнок! Я даже могу согласиться с тобой, что это не фантазия. Такое действительно может быть на самом деле…

– Это как? – спросили хором Алексей, Юлия и Милюль.

– Ну… – Сергей Пантелеймонович неопределённо взмахнул рукой с сигарою – сам то я, конечно, не заметил этих всех перемен. На мой взгляд, что было вчера, то и сегодня. Однако, можно допустить косное происхождение моей точки зрения. Я успел пожить на земле, и укорениться в своей реальности, в своём постоянном мире. Не мир такой, а сам я стал устоявшимся, старым даже, в некотором роде. Я не развиваюсь.

– Не так уж вы и стары. Как раз в самом расцвете сил. Как раз! – возразила Юлия.

– Спасибо – поблагодарил Сергей Пантелеймонович – вы тоже кажетесь мне «как раз».

Юлия зарделась, а Сергей Пантелеймонович продолжил:

– Тем не менее, дети растут, в то время как мы – уже нет. Их внутренний мир обязан динамично меняться…

– Просто барышня оригинальничает – вякнула из-за своего столика навязчивая дама – и это тоже довольно пошло!

Сергей Пантелеймонович повернулся и, будто случайно, выпустил в её сторону мощную струю сигарного дыма, говоря при том:

– Вы давеча декларировали не пошлым только оригинальное. Теперь же противоречите сами себе.

– Не дымите в меня! – возмутилась дама.

– Я в вас не дымлю. Я дымлю на вас. Существенная разница, но, всё равно, прошу покорно извинить – тут он снова оборотился к Милюль – Я бы махнул рукой на твои слова, если бы не одно обстоятельство…

– Вы тоже заметили перемены? – с надеждой спросила Милюль.

– Пока ещё нет…

– Ваши заказы, господа и дамы – сообщил стюард и стал выставлять на стол содержимое огромного подноса.

– Спасибо, милейший – поблагодарил Сергей Пантелеймонович и увлечённо занялся яичницей, из-за чего разговор на время прервался. Милюль набросилась на салаты и миноги, стремительно их поглотила, и уже взялась за пироги, когда Сергей Пантелеймонович оторвался от еды и продолжил разъяснения:

– Так вот, никаких перемен до сего момента я не заметил. Теперь же вижу: вы, душа моя, жрёте словно крокодил, и это нельзя считать нормой.

– Я всегда много ем – Милюль даже не обиделась на слово «жрёте», так была увлечена едой.

– Отнюдь нет! Вчера за ужином ты ела как и все мы – сообщил Сергей Пантелеймонович.

– Да ну? – Милюль приостановила уничтожение пирогов – мы не вместе ужинали. Откуда вам знать?

– Снова здорово! – воскликнула тётка Юлия – Господи, что за мука на мою башку?

– Ну, хорошо, пусть будет по-твоему – Сергей Пантелеймонович кивнул – пусть то, что помним мы все, не совпадает с тем, что помнишь ты. Это можно было бы принять за фантазию, но я, кажется, могу согласиться и с противоположной точкой зрения. Однажды, давным-давно, за такую же фантазию были приняты мои собственные наблюдения. Да-с, дорогие мои, в моей жизни тоже был такой случай, о котором даже я сам, до сего дня привык думать, как о недоразумении или игре ума. Но сейчас, глядя на эту юную особу, я всё более склоняюсь переменить давно сложившееся мнение.

– С вами такое случалось? Значит, вы знаете, как всё объяснить – заключила Милюль и вновь занялась пирогом.

– Никаких объяснений я не предложу. Может быть, я выражу гипотезу, хоть я и не учёный вовсе, а простой коммерсант. Но, поскольку всё равно никто ничего путного не скажет, извольте выслушать – тут Сергей Пантелеймонович затушил сигару, подцепил вилкой оставшийся кусок яичницы и, засунув его в бородатую пасть, стал сосредоточенно жевать. Прожевав же и проглотив, Сергей Пантелеймонович откинулся на спинку стула, смачно хлебнул кофе, пригубил коньяку и продолжил прерванный актом чревоугодия монолог: