Александр Коростелёв - Приват-капитализм России, или Дело «Норильский никель»

• Название: Приват-капитализм России, или Дело «Норильский никель»
• Автор: Александр Коростелёв
• Жанр: История

Вниманию читателя представлена книга «Приват-капитализм России» или «Дело «Норильский никель» (стратегия, тактика и методы промышленной приватизации по-Чубайсу, природа происхождения олигархических капиталов).

Настоящая книга представляет собой историко-публицистический труд, подробнейшим образом раскрывающий весь механизм, методы и методологию приватизации по-Чубайсу крупнейших российских горнодобывающих, нефтедобывающих промышленных объединений (госконцернов), а также суть полных драматизма политических интриг, порождённых процессами неправомерного перераспределения ценнейшего промышленного достояния России среди узкого круга физических лиц.

Автор книги, выступающий под псевдонимом, в 90-х годах ХХ века был одним из немногих «немых» исполнителей, от начала и до конца организовывавших приватизацию Российского государственного концерна «Норильский никель» согласно методологии, разработанной командой госчиновников под руководством председателя Госкомимущества РФ Анатолия Чубайса.

Предлагаемая на суд читателей книга «Приват-капитализм России» («Дело «Норильский никель»), в той или иной степени, будет интересна как лицам, занимающимся изучением новейшей истории Российского государства, так и тем, кто пытается понять современную Россию.

---

Значит, норма права упомянутого президентского указа, предусматривавшая получение согласия трудовых коллективов на передачу в траст принадлежавших Государству акций акционированных с целью приватизации государственных предприятий и объединений, – это не что иное, как обман, маскировавший идейную несправедливость проводившейся приватизации. Это было декларационное рекламное действо, из которого нельзя было извлечь каких-либо правовых последствий. В общем, – правовая пустышка, мыльный пузырь, рассчитанный на массовую доверчивость и неосведомлённость россиян (!).

В наделении высокопоставленных госчиновников полномочиями по собственному усмотрению ещё до аукционных продаж распоряжаться принадлежавшими Государству контрольными пакетами акций открытых акционерных обществ, образованных в ходе преобразования рентабельных государственных промышленно-отраслевых предприятий и объединений (концернов), в основном приватизировавшихся по первому варианту льгот, состоял смысл интриги приватизации по-Чубайсу!

Приватизационные интриги закручивались вокруг конкретных, разумеется, далеко не планово-убыточных, а стабильно рентабельных государственных предприятий и объединений (концернов), для чего эти юридические лица предварительно попадали в соответствующие перечни Государственной программы приватизации, в соответствии с действовавшим российским законодательством подлежавшей утверждению Верховным Советом Российской Федерации. Затем следовало акционирование этих государственных унитарных хозяйствующих субъектов и окончательный отбор наиболее рентабельных и перспективных компаний, исходя из их производственных показателей и экономической результативности. Первые строчки списков таких компаний занимали преобразованные государственные промышленно-отраслевые горнодобывающие и нефтедобывающие объединения (концерны).

Контрольные пакеты обыкновенных акций горнодобывающих и нефтедобывающих компаний (бывших концернов), формально-юридически остававшиеся в государственной собственности, без промедлений, без каких-либо обоснований и мотиваций легально передавались в доверительное управление или траст коммерческим организациям, подобранным кремлёвскими госчиновниками под непосредственным и чутким личным руководством Президента России Бориса Ельцина.

Предоставленная частным лицам возможность всеобъемлющего управленческого доступа к производственно-хозяйственной деятельности рентабельных государственных промышленно-отраслевых открытых акционерных обществ, к их внутренней экономике, к финансовым потокам, к информации о доходах,причём задолго до полной приватизации самих производственных имущественных комплексов, позволила скорейшим образом прибрать к рукам – приватизировать их прибыль, в итоге недополученную Государством (!).

Далее, через каких-нибудь три года, без всяких проблем проводились аукционы по продаже этих же контрольных пакетов акций в частную собственность тех, кто весь этот период времени уже управлял этими лишь частично приватизированными компаниями, планомерно присваивая сливки от финансовых результатов их деятельности.

В первоначальной редакции правовая норма пункта 3 статьи 3 Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» гласила:

«В программе /Государственная программа приватизации/ устанавливается перечень государственных предприятий, объединений или их подразделений, не подлежащих приватизации.Указанный перечень согласовывается с республиками в составе РСФСР, краями, областями, автономными областями, автономными округами, городами Москвой и Ленинградом /Санкт-Петербург/ и ежегодно утверждается Верховным Советом РСФСР».

В соответствии с нормой права пункта 2 той же статьи Государственная программа приватизации, утверждавшаяся Верховным Советом РСФСР, содержала законченный, то есть не подлежавший произвольному расширению иными органами власти, «перечень объектов (групп объектов) государственной собственности, намеченных к приватизации, и обоснование их выбора».

По представлению Совета Министров РСФСР рассмотрение и утверждение обоих перечней государственных предприятий и объединений, как приватизируемых, так и по каким-либо причинам не подлежавшим приватизации, было законодательно закреплено в качестве одной из функций Верховного Совета РСФСР. Организационно всё было предельно прозрачно и понятно: что есть белое, а что есть чёрное.

Отметим, что так было в редакции закона, принятого 3 июля 1991 года, когда РСФСР ещё являлась союзной республикой и входила в состав СССР, когда Борис Ельцин жизненно нуждался в поддержке депутатского корпуса Верховного Совета РСФСР. Но не прошло и одного года, как новая исполнительная власть уже суверенной Российской Федерации, окончательно высвободившаяся от «довлеющего влияния» руководства Союза ССР, потребовала для себя у законодательной власти страны больших полномочий в постановке и решении приватизационных задач.

По всей видимости, не без труда, но Анатолию Чубайсу удалось убедить в то время ещё относительно покладистый, лояльный президентскому своеволию Верховный Совет Российской Федерации внести в текст Закона от 5 июня 1992 года «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий» необходимые ему дополнения. В частности, изменённая редакция пункта 3 статьи 3 законодательного акта была дополнена следующей нормой права:

«В программу /Государственную программу приватизации/ могут быть включены также перечни объектов, приватизация которых может быть разрешена по решению Правительства Российской Федерации или Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом. При приватизации предприятий, включённых в указанные списки, Правительство Российской Федерации, Государственный комитет Российской Федерации по управлению государственным имуществом вправе принимать решения о закреплении контрольных пакетов их акций в государственной собственности на срок до трёх лет».

Это указывало на то, что в основополагающем, единственном приватизационном законе появились-таки «серые пятна», когда приватизировать промышленное предприятие или объединение было, мягко скажем, нецелесообразно с государственной точки зрения, но не столько Правительству, сколько в большей мере Госкомимуществу Российской Федерации непременно желательно, – то приватизировать становилось можно! По сути дела речь шла о серьёзнейшем расширении личных полномочий Анатолия Чубайса, который собственной персоной был представлен в обоих названных государственных органах исполнительной власти страны.

В итоге ещё летом 1992 года Правительство и Госкомимущество Российской Федерации были законодательно уполномочены решать приватизировать или не приватизировать те или иные государственные промышленные предприятия и объединения (концерны), не оглядываясь на реакцию российских парламентариев. Это существенно снизило роль Верховного Совета Российской Федерации, так как после утверждения Государственной программы приватизации в целом он был не вправе повлиять на формирование окончательного перечня приватизируемой промышленной государственной собственности (!).

Данная уступка исполнительной власти была сделана только после своеобразного заверения российских парламентариев, что в указанных случаях контрольные пакеты акций приватизируемых после акционирования государственных компаний на срок до трёх лет могут быть закреплены в государственной собственности, оставаясь там под контролем и в ведении уполномоченных на то государственных органов.

Народная мудрость гласит: «Простота – хуже воровства!».

По всей видимости, российские депутаты, надев «розовые очки» безмятежной уверенности в добропорядочности высокопоставленных госчиновников исполнительной власти, ответственных за проведение промышленной приватизации в России, успокоились, думая, что якобы оставили на срок до трёх лет указанные контрольные пакеты акций в государственной собственности. Складывается впечатление, парламентариям попросту не досказали всей правды. Однако даже человеку, слабо посвящённому в хитросплетения юридической терминологии, наверняка сразу же станет понятным разнящийся смысл умозаключений: «вправе принимать решения» и «обязаны принимать решения», когда речь заходила о закреплении контрольных пакетов акций приватизируемых компаний в государственной собственности.

После внесённых изменений и дополнений в Закон уже не РСФСР, а Российской Федерации «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» ни Правительство, ни Госкомимущество Российской Федерации не были обязаны сохранять за Государством все права, следовавшие из собственности на контрольные пакеты обыкновенных акций частично уже приватизированных компаний. Они были вправе, но не обязаны принимать решения только о формальном сохранении самого права государственной собственности на эти пакеты акций на срок всего-то до трёх лет. Права же на все благоприобретения от обладания контрольными пакетами обыкновенных акций, включая права на присвоение финансовых результатов (прибылей), к примеру, лучших горнодобывающих и нефтедобывающих компаний, через продуманно образованные дыры в законодательстве вполне могли свободно передаваться третьим лицам, обогащая последних, способствуя формированию из ряда неприметных бывших советских людей будущих капиталистов-миллиардеров (!).