Эдуард Юрченко - Жрецы и фараоны. Сны

• Название: Жрецы и фараоны. Сны
• Автор: Эдуард Юрченко
• Жанр: Русское современное
• Год: 2011

Предлагаемая читателю книга – попытка автора в классическом жанре сновидений дать картину событий, которые произошли или могли произойти в наше непростое время.

В своем романе «Жрецы и фараоны» автор дает возможность читателю заглянуть за кулисы жизни «сильных мира сего». Cны и размышления раскрывают секреты устройства политической системы, подтексты, казалось бы, очевидных явлений, временами обнажается страшная правда о механизме функционирования безжалостной властной машины, которая цинично сметает все на своем пути. Динамичный сюжет держит в напряжении до последней страницы: любовь двух молодых людей ломает большие планы высоких чиновников. Сколько человеческих жизней должно быть положено на алтарь властолюбия и жадности? Что ждет героев в конце этого нелегкого пути и какой глубинный смысл имеет каждое из далеко не случайных событий в масштабе не толькоснов, но и действительности каждого из нас – об этом читатель узнает, погрузившись в самобытный мир этой книги.

---

– Я внизу, спускайся.

– Иду, – коротко ответил Андрей.

Через две минуты он уже садился в автомобиль. Дмитрий вопросительно посмотрел на пассажира, но ничего не сказал. Дорога на дачу Иезуита заняла около часа. Хотя, если говорить о даче, то это монументальное строение больше напоминало дворец пионеров времен развитого социализма. Территория приусадебного участка занимала по площади около двадцати гектаров! По периметру возвышался высокий забор со всевозможными средствами наблюдения и оповещения. Дом круглосуточно охранялся сотрудниками бывшего 9-го управления КГБ СССР, причем оплата их работы осуществлялась за счет государства.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «А помните времена упомянутого выше развитого социализма? Мог ли кто подумать, что еще вчера малозначащая должность управленца могла приносить такие дивиденды? Мог ли чиновник средней руки позволить себе подобный дачный участок, тем более, такую дачку? Мог ли царев человек иметь возможность выезжать за рубеж, я уже не говорю о недвижимости, приобретаемой за этим самым рубежом? И наконец, мог ли прожженый бюрократ устроить такой прием? Согласитесь, что вряд ли. Значит, возможно, не все было так плохо в стране развитого социализма. И, разрушив до основания социалистическое общество, нувориши от власти не создали ничего, что могло бы заменить выстроенную десятилетиями систему государственного управления.»

Первое, что увидел Андрей, пройдя во внутренний двор, – это большое количество праздно тусующихся чиновников, бизнесменов, деятелей искусства и культовых служителей, а также их разбалованных детей. Приглашенные окружали расставленные прямо на траве столы со всевозможными деликатесами. Гости собирались небольшими группами по интересам, пили, ели, перемывали косточки окружающим, болтали ни о чем – в общем, развлекались. Первый конфуз возник, когда к Андрею подошла Татьяна. Он сразу не понял, почему та заливалась смехом, ведь у него со времени их последней встречи не выросли ни уши, ни рога. Андрей даже попытался изобразить разобиженное лицо, но уже через мгновенье смеялся вместе с ней. Прозрение наступило в один миг: вечеринка была ну очень светской, и поэтому даже дети бегали в костюмах и в галстуках. Непротокольная форма одежды Андрея контрастировала с окружающим шиком и лоском.

– А ты, как я погляжу, мастер выделиться из толпы, – хихикнула Татьяна.

– Да уж, – озадачился Андрей. – Кажется, я опять отличился…

– Ну и как я – такая красивая и разодетая, можно даже сказать, наследница «несметных богатств» своего папаши – буду водиться с простолюдином, одетым с барахолки?

– Слушай, я, наверное, пойду.

– Ты серьезно или разыгрываешь меня?

– Абсолютно.

– Ты меня пугаешь своими резкими изменениями поведения. Потратив час времени на дорогу, ты подходишь ко мне и говоришь, что уходишь? Сам-то подумал, что сказал?

– Да, я ухожу.

– Жаль, – растерявшись, сказала Татьяна.

– Почему? Здесь такое общество! – подняв указательный палец, многозначительно произнес собеседник, – думаю, сударыня найдет с кем скоротать время.

– А я тебе не дам машину, вот.

– Пойду пешком.

– Ну, хорошо, я тебя прошу – останься, а? А то мне все эти постные рожи уже вот где сидят.

– Здесь много молодежи, найдешь круг по интересам.

– Да сдалась мне эта молодежь. Здесь, кроме Кирилла, вообще не с кем разговаривать. Одни чистоплюи и мажоры. Меня от них тошнит.

– А вы, значит, сударыня, сами из рабочих-крестьян?

– Почему ты все время пытаешься со мной поссориться? – возмутилась чуть не плача Татьяна.

– Не хочу ни с кем ссориться, а тем более с тобой. Просто я не из этой сказки. Выше нос, сударыня, – сказал Андрей, дотронулся указательным пальцем до кончика носа Татьяны, подмигнул ей, развернулся и побрел в направлении столицы.

Татьяна осталась не на шутку озадаченной: тот, которого она так ждала, прошел, что называется, мимо, публика действительно была пестрая и отвратная, а Иезуит время от времени дефилировал среди приглашенных с парой длинноногих похотливых блондинок, как павлин в брачный период, и этот факт уже сам по себе раздражал его дочь. Вот в такой момент и наблюдал за ней Иезуит, вернее, он наблюдал за ней все время, пока молодые люди выясняли отношения, но при этом не дал себя обнаружить, делая это неявно. Когда Татьяна вернулась к гостям, он подозвал помощника и коротко изрек:

– Узнай – кто, что и почему здесь? Объективку мне на стол завтра же.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «Эх, молодость, молодость – воистину чудное время! Это то время, когда новые знакомства заводятся за пять минут, когда друзьями становятся за день, а врагами за два. Это когда влюбляешься сразу и, кажется, на всю жизнь… Правда, здорово?!.»

Андрей шел по дороге, окруженной хвойными деревьями. Он находился в своей среде: природа, одиночество и мысли. Частые смены места жительства и окружения сделали свое дело: Андрей не имел друзей. Приятели, конечно, были, но не друзья. Соответственно, общаться тоже было особенно не с кем, а посему все, что оставалось ему, – это мысли, сны да адреналин во время тренировок. Он любил по нескольку раз прокручивать ту или иную ситуацию у себя в голове, но только с разными вводными. Вот и сейчас его сознание было занято прокручиванием последнего разговора с Татьяной. Размышления прервал затормозивший рядом автомобиль:

– И снова здравствуй, бродяга, – сказал в открытое окно водитель Дмитрий. – Ты не мог еще хотя бы полчасика потусить на даче?

Я только присел перекусить – и на тебе: верни дорогого гостя туда, откуда привез!

– Не брюзжи, я не специально. И вообще – сам дойду, не надо меня никуда возвращать.

– Не выеживайся, это ты птица вольная: захотел – пришел, захотел – ушел. А мое дело – молчать и выполнять прихоти хозяев. Сказано доставить – значит доставлю. Вот.

– Хорошо, спорить не буду, доставляй, – сказал Андрей и уселся на переднее сиденье автомобиля.

– Слушай, а ты не сильно торопишься?

– Да вроде нет, – развел руками Андрей.

– Отлично! Как смотришь на небольшой перекус? Я на кухне спер походную сумку Иезуита – он любит иногда выбираться на природу. Он как раз вчерась планировал побродить по лесу, ну, и сказал поварятам, чтобы перекус организовали, а так как его с самого утра вызвал Сам, то с прогулкой обломалось…

– Не вижу причин для отказа, тем более, что на вечеринке рассчитывал немного подкрепиться… Как вдруг облом… А че у тебя есть?

– Чесслово – не знаю. У меня не было времени рассматривать содержимое. Давай вместе разбираться, – сказал Дмитрий и съехал с асфальтированной дороги в лес. Минуты через три автомобиль мягко остановился. Место, наугад выбранное Дмитрием, наилучшим образом подходило для организации пикника: небольшая лесная опушка, со всех сторон окруженная хвойно-дубовым лесом, мягкая трава, пенье птиц и лесные запахи – что еще нужно для отдыха горожанина, истосковавшегося по чистому воздуху. Дмитрий достал из багажного отсека автомобиля большую походную сумку с едой, пластиковый бокс-холодильник, расстелил покрывало из термоизоляционного материала прямо на траве…

Оба уселись и принялись изучать содержимое походной сумки Иезуита. Чего там только не было: ветчина, бекон, слабосоленая форель, палтус холодного копчения, консервированные тигровые креветки и мясо дальневосточных крабов, несколько видов сыров, охотничьи сосиски, икра лососевая, белужья, масло сливочное, несколько видов французских булочек, свежие овощи, соления и фрукты… Кроме этого, отдельный бокс был заполнен всевозможными десертами: шоколадом, конфетами, пахлавой, лукумом и халвой. Пластиковый бокс-холодильник также радовал разнообразием напитков: соками, пивом, вином, водкой, коньяком, колой, фантой и просто водой. Тут же были упакованы одноразовые стаканы, ложки, ножи, вилки, тарелки и салфетки.

– Ничего себе походный наборчик! – присвистнул Андрей. – А ты неплохо устроился.

– Это Иезуит неплохо устроился, а я так, случайно оказался возле него. Вернее сказать, это тренер вытащил меня из одной задницы и всунул в другую, пусть земля ему будет пухом.

– А что с ним случилось?

– Да как-то случайно ударился головой о молоток… Три раза… И умер через неделю, так и не придя в сознание.

– За что его?

– Да кто теперь скажет… Думаю, на самом деле он был не тренером, вернее, тренером он был отменным, отдавался этому весь без остатка, но это была только часть его жизни. Жил он достаточно скромно, но вопросы, которые ему приходилось решать, были воистину государственными, при этом к его словам прислушивались не только сильные мира сего, но и сильные мира того – криминального.

– И из какой задницы он тебя вытащил?

– Из той, где половина нашего брата-спортсмена побывала… Школа, соревнования, армия, институт физкультуры, безденежье, бригада, одно ножевое да два огнестрельных, полтора года по больницам, полное разочарование в жизни, депрессия и все такое… Ты знаешь, я ведь искренне верил, что воровской мир более честный и справедливый, чем тот, в котором я жил до него, но на поверку оказалось не все так, как казалось: те же интриги, та же алчность, предательство, те же манипуляции чужими судьбами и жизнями, и так же основным мерилом социального статуса служат деньги – чем их больше у тебя, тем большую армию можешь содержать, и тем больше твой авторитет в среде подобных.