Екатерина Конькова - Петродворец

• Название: Петродворец
• Автор: Екатерина Конькова
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3989-6

Это издание рассказывает об архитектурно-художественном ансамбле Петродворца (Петергофа), шедевре русского зодчества и искусства XVIII столетия, снискавшем мировую славу. Все в этом ансамбле – парки и фонтаны, каскады и золоченые статуи, роскошные дворцы с их изысканным убранством – выражает общую идею величия России-победительницы, «пирующей на морском просторе». Книга поможет лучше узнать о Петродворце – жемчужине русской архитектуры, символе побед русского гения и оружия.

---

Дворец Екатериненталь в Ревеле (Таллин)

Что же касается Жана Батиста Александра Леблона, то он был французским королевским архитектором, известным в Париже строителем и теоретиком архитектуры. В 1716 г. его пригласили на русскую службу при посредстве И.А. Лефорта[5] и К.Н. Зотова[6] на очень выгодных условиях: контракт на пять лет с жалованьем 5000 рублей в год с отдельной оплатой дорожных расходов его семьи, трех помощников и прислуги.

По дороге в Россию Леблон встретился с Петром в Германии, в городе Пирмонте. Архитектор так понравился русскому царю, что Петр письменно приказал Меншикову принять нового зодчего «приятно, как диковину».

Петергофский дворец Петра I. Художник Ж.Б. Леблон

Леблон прибыл в Петербург в сопровождении 16 различных мастеров, которым было положено жалованье 14 180 рублей в год. В числе этих мастеров были фонтанный мастер Жерар Суалем (его племянник Поль позже работал в Петергофе). Леблон получил звание генерал-архитектора, ему подчинялись прочие архитекторы и техники. Ему был поручен надзор за всеми постройками в столице и окрестностях. Леблону принадлежит планировка Летнего сада и составление грандиозного проекта застройки Петербурга, который, впрочем, так и остался невыполненным. За городом он начал строительство дворца в Стрельне, видоизменил возведенный вчерне Браунштейном Большой дворец в Петергофе, распланировал петергофские сады, сделал проекты Монплезира, Марли и Эрмитажа, постройку которых продолжал его преемник Микетти. Леблон недолго работал на русской службе: в 1719 г. он умер от оспы.

Под руководством Браунштейна, Леблона и Микетти в Петергофе работали скульпторы Карл Растрелли, Франциск Вассу, Конрад Оснер, Мишель и Пино.

Граф Карл Бартоломео Растрелли (1675–1744) был уроженцем Флоренции. Он переселился в Париж, где приобрел репутацию опытного художника в самых разнообразных специальностях. Лишившись крупных заказов после смерти Людовика XIV, он предложил свои услуги агенту Петра I во Франции Лефорту. Растрелли согласился поехать в Россию как архитектор, скульптор, садовый и фонтанный мастер, литейщик, медальер, декоратор и машинист. В 1716 г. Лефорт заключил с Растрелли контракт на три года с жалованьем 1500 рублей в год. После встречи с архитектором за границей во время его следования в Россию Петр написал Меншикову письмо, где содержалось требование, чтобы все условия этого контракта выполнялись самым тщательным образом «для привадки других».

В России Растрелли сначала проявил себя как архитектор и изготовил проекты дворцов в Стрельне и Петергофе, однако с приездом Леблона он оставил строительство и занялся скульптурой. Именно в этой области он сумел проявить исключительное мастерство и стал одним из лучших скульпторов России XVIII столетия. Известностью пользуются такие работы Растрелли, как портретный бюст Петра, статуя Анны Иоанновны с арапчонком, которая находится в Русском музее, памятник Петру I перед Инженерным замком. В Петергофе Растрелли делал свинцовые статуи для фонтанов и садов, гроты и украшения для них. Сохранились барельефы его работы, украшающие уступы Большого грота, и большие маскароны на террасе. Сын архитектора, знаменитый зодчий времени Елизаветы, переделал и расширил Большой дворец.

Скульптуры фонтана в Верхнем парке Петродворца работы К.Б. Растрелли

Большой грот

Конрад Оснер, скульптор по дереву и литейщик, был приглашен в Россию в 1710 г. Он делал в Петергофе скульптуры для фонтанов, каскадов и павильонов (драконов для «Руинного каскада», кита для фонтана в Песочном пруду). Вероятно, именно он изготовил несколько барельефов для Большого грота. Оснер сделал деревянные скульптуры для украшения дворцов Марли и Эрмитажа. Несмотря на то что Конрад был больше ремесленником, чем художником, он пользовался в своем деле огромным авторитетом. С мнением Оснера всегда считались при оценке работ и назначении жалованья мастерам. Он основал целую школу русских резчиков, в числе которых был и его сын, Оснер-младший.

Никола Пино (1684–1754) был парижским резчиком, скульптором по дереву и, кроме того, замечательным рисовальщиком. Он украсил резьбой несколько отелей в Париже, участвовал в отделке Версальского дворца. В 1716 г., в одно время с Леблоном, он был приглашен в Россию по контракту на пять лет с жалованьем 1200 рублей. Вместе с генерал-архитектором он занимался проектированием Летнего сада в Петербурге. За выполнение всех украшений к погребальной церемонии Петра I парижский мастер получил прибавку к жалованью – 200 рублей. В Петергофе Пино исполнил дракона к одному из фонтанов Верхнего сада, модели нишельных групп для «Самсониевского» канала, изысканную резьбу в кабинетах Петра I в Большом дворце и в Марли.

Кроме этих замечательных специалистов в отделке Петергофа участвовали живописцы Луи Каравакк (1684–1754) и Филипп Пильман (1684–1730), фонтанные мастера Поль Суалем и Ламбот. Бесконечные транспорты со скульптурами, картинами и другими предметами искусства, фонтанными частями и строительными материалами направлялись к Петергофу морем из-за границы. Огромных трудов и средств стоило устройство садов на сырой глинистой почве. Приходилось проводить большие дренажные работы, снимать пласты глины, подвозить на баржах землю и удобрения. Из самых отдаленных мест России в Петергоф доставлялись десятками тысяч липовые, ильмовые, кленовые и кедровые деревья. Из зарубежных стран вывозились ягодные кусты, фруктовые деревья и цветочные луковицы, которые порой из-за небрежной доставки плохо принимались в суровом северном климате, что причиняло немало хлопот иностранным садоводам. Наводнения и жестокие бури часто возвращали царскую резиденцию к состоянию почти первобытному. Однако работы каждый раз возобновлялись и продолжались с неослабевающей настойчивостью. Более 10 лет продолжалась строительная горячка. Только летом 1723 г. впервые заработали все фонтаны и каскады. Все задуманное было закончено, Петергоф наконец-то приобрел свой блеск и великолепие, приблизившись к неповторимой монументальности французского Версаля.

Портрет царевен Анны Петровны и Елизаветы Петровны. Художник Л. Каравакк

Надо сказать, что многие талантливые русские художники работали самостоятельно и выполняли самые ответственные заказы, однако, несмотря на это, продолжали числиться учениками и, соответственно, находились в значительно худших условиях, нежели иностранные художники. Очень часто бывали случаи, когда русские мастера подавали челобитные, в которых жаловались на свое «всеконечное убожество» и нищенское существование. Так, М.Г. Земцов, уже став знаменитым архитектором, все еще имел статус ученика; в 1724 г. он подал челобитную с просьбой присвоить ему звание архитектора «для славы всероссийской».

Немногим садовникам удавалось добиться звания мастера. Илья Сурмин числился подмастерьем, хотя долгие годы работал не только по чертежам архитектора М.Г. Земцова, но и по своим оригинальным. Только отдав строительству более 30 лет, в 1742 г. он получил звание мастера. Антон Борисов, который работал вместе с Сурминым в 1720-х гг., более десяти лет занимал должность мастера, но звания мастера не получил.

Очень много обид переносили русские мастеровые от иностранцев, приглашенных царем в Россию. Относясь к русским с пренебрежением, они без зазрения совести обманывали их и обсчитывали. Например, более 20 лет работал в Петергофе фонтанный мастер Поль Суалем. За все это время он не подписал ни одного рапорта, ни одного донесения по-русски. Принимая от подрядчиков работу, он неизменно обсчитывал их. В 1739 г. подрядчик Иван Малешин подал жалобу на француза в Канцелярию от строений, где указывал, что в течение многих лет трудился со своими людьми на рытье каналов, а Суалем, принимая готовую работу, «обмерял не трехаршинною саженью, но тремя дюймами, имеющую излишество». В результате Малешину не доплатили 234 рубля 51 копейку, однако мастеру в прошении было отказано.

Несмотря на то что по своим достоинствам произведения русских авторов зачастую превосходили творения иностранцев, работавших в России, имена отечественных мастеров в большинстве своем история не сохранила. Поэтому сегодня не известны ни авторы, ни строители многих сооружений Петродворца первой половины XVIII столетия.

Несомненно одно – только русским людям была близка и понятна патриотическая идея, заложенная в комплексе Петродворца, которую им предстояло выразить при помощи художественных средств. Можно утверждать, что именно отечественные мастера определили самобытность Петергофа XVIII в. Они затратили колоссальные усилия: осуществляли руководство «работными людьми», украшали росписями павильоны и дворцы, отделывали их резьбой по дереву и позолотой, строили и совершенствовали фонтаны, выращивали в теплицах и оранжереях цветы и тропические растения, создавали чертежи причудливых цветников и разбивали их, сажали деревья и делали затейливую подстрижку.