Виктор Брусницин - Мой милый Фантомас (сборник)

• Название: Мой милый Фантомас (сборник)
• Автор: Виктор Брусницин
• Жанр: Русское современное

Автор этой книги известный уральский писатель Виктор Брусницин – лауреат нескольких авторитетных литературных конкурсов: Международного литературного конкурса имени Михалкова (Москва), конкурса «Русский Stil» (Германия), дипломант конкурса «Зов Нимфея» (Украина), финалист конкурса «Литературная Вена» (Австрия) и других. 

В данную книгу вошли несколько произведений В. Брусницина: две повести и рассказы, написанные в разное время и в различных жанрах.

Повесть «Мой милый Фантомас» представляет собой загадочную криминальную историю, сопряженную с такими чудесами, что диву даешься. В повести «Любитель» речь идет о человеке, посвятившем жизнь исключительно себе. А небольшой сборник «Россказни и костровщина» состоит из остроумных и подкупающих своей простотой случаев-анекдотов, почерпнутых автором из собственной жизни. 

Есть в этих произведениях нечто общее: удивительное сочетание простоты и замысловатости, а главное – неповторимый и цепляющий с первых строк стиль автора с острым и метким, выразительным и вездесущим юмором.

Читатель не устанет удивляться тому, как верно все подмечено, а многие фразы автора, несомненно, обречены со временем стать крылатыми.

---

– Петро Тащилин из городу с чувой приезжал. Вся из себя, в крепдешине, складка сзади до самого гузла. На скрипке будто пилякат… И у него куртка вельветовая на молнии. Пижон.

– Фи, ничего в ней особенного – нос плугом, ногти лысые. – Маша вытянула перед взором откормленный безымянный ноготок. – А Петька хоть после института, вовсе невидный и рукава рямканые.

– Сам в очках и эта щурится… – услужливо вторила подруга. – Ноне будто опять «Лимонадного Джо» привезут, нового нету. Катугин баял.

Иначе сказать, имели место прения. В лад кудахтали не собранные еще во дворы куры, заливались птицы, солнце расторопно валилось в марево горизонта.

И тут случилось невообразимое. Наш Антуан неожиданно выскочил из соседнего с Варвариным двора, отчаянно взбрыкивая, точно на родео, и начал неосмотрительно носиться по улице. Кодло ахнуло и вжалось в ограду. Только Маша надменно сохраняла позу. Действительно, она была хороша в сей миг корявый, инда прилепившаяся к губе скорлупка ей необыкновенно шла. И над всей этой недосягаемостью надругался Антоха. Что им овладело, поясним после, а теперь он подлетел к девице и почти от земли судорожно вздернул голову. Ситцевое белое платье в горошек, зацепленное рогом, взмыло вверх, точно у Мэрилин Монро, треснуло и обнажило розовые байковые рейтузы. Мария очумело завизжала, Антей испуганно пустился наутек – куры, чертыхаясь, сыпанули в стороны, кобелек погналась за озорником, надрывно тявкая. Шокированная девушка вслед поступку зачем-то тронулась подпрыгивать, дико повизгивая и предоставляя собранию меж разваленное до пояса платье сокровенные виды. Затем остолбенела, окунула голову в причиндалы и, уже ровно, безобразно воя и неаккуратно запахиваясь, побежала, напрочь уронив былую стать.

Ну что ж, поясним сотворившееся. Соседка почтмейстерши, бухгалтер Артемьевна, будучи кумой зоотехника Колчина, элементарно зафрахтовала Антея на предмет случки со своей Зойкой. Процесс с самого начала категорически не пошел: Зоя всячески предлагала себя, Антон артачился, Артемьевна извелась.

А что, собственно, вы хотите? Ну хорошо, Антуан готов служить на совхозном поприще, но частники… все-таки не о дровах речь – отборные посевы. В общем, голубой ген возмутился. (И с чего вы взяли, что незабвенный образ маркизы де Фросей не владел бычачьей психикой?)

Со стороны счетоводства были приняты самые радикальные меры, начиная от смачного ненорматива, вплоть до вожжеприкладства. Последнее и стало опрометчивым: хозяйка неосмотрительно ненадежно закрыла загон, намерявшись сбегать за кумом, чем и воспользовался гордый осеменитель. А когда, вырвавшись из ограды, наш принципэ увидел шалман, заподозрив перформанс, да еще некоторых в надменно-презрительных позах, да – куда уж дальше – при горошках, буйный аристократизм выбрался наружу…

Тем временем акция произвела настоящий фурор. Народ заволновался, сгустился, и сгусток изрядно рычал.

– Бык-от очумел, в кои веки на людей кидатса!

– Да это же Антей, совхозный бычок! Добрая скотинка, издалёка выписывали.

– Погодите-ко, а что он у Артемьевны забыл?

– А кумовал, не иначе.

Хлопнула себя по ляжкам тетя Паня:

– Мне этта Артемьевна жалобилась, будто корова быка ишшот. Неурядная, с отела три месяца минуло и толькё ноне охота пошла – пьет-де да мычит. Верно, решилась баба на Антея.

Впрочем, гребень скоро проскочил, прения пошли на спад… И тут было отменно добавлено. Либо с испугу, а скорей всего, прочувствовав шанс – именно она располагала сведениями способными добить общество – Нина отрапортовала о поступившей вчерашним днем к Машке грамотке, отчеканив притом наизусть текст: «Явись в позоре…»

И точно, вече замерло. Собственно, упал ветер и птицы умолкли, только сбитый с толку петух сыро и обиженно где-то далеко проыкал.

– Число, число? – очнулся Карлыч.

– Нет числа! Тире есть, а число пустует, – торжественно заверила Нинка.

Вторая волна произошла обильней, народ случился радостно напуган.

– Нет-нет, все это неспроста.

– Батюшки святый! – тетя Паня нагло перекрестилась.

– Машка-то меченая нынче. Замуж теперь – неизвестно.

– А я толковал председателю – в страду фильму запретить.

– Тожно всех под галочку оприходовают… – хныкая, пророчила Лидка Карамышева.

– А ты не кукуй!

– Што ись, милисыю вызвать.

– И не только милицию, тут и до органов недалеко, – с гневным прищуром примазалась учителка Марья Петровна.

Особенно нервничал Егор Ершов, причитал:

– Мне, бляха, на него бы живьем посмотреть (на кого – было не особенно понятно)… И потом – «Голос Америки», это Сенька слухал. Мне только пересказывал.

Там уж и совсем сюрреалистическое мелькнуло, бабка Куманиха безапелляционно тесанула:

– Антей-от… вот так с анфасу (Куманиха ладонью перекрыла нос и ниже)… глаза, лоб и чёлка… шибко на Маре смахиват.

– Не сбирай, ково звоняшь! У того волосы русые, а наш совсем рыжой, – прекословила вечный антагонист тетя Паня. Куманиха взвешенно урезонила:

– А послушай-кя зоотехника – быка-т из Франсыи добыли.

Все хмуро сморгнули – это была чистая истина. Возмущенный Данилович пресек:

– Ну, вы… того! Рассуждаете тут глупости, договоритесь до несусветного… Взыграло ретивое, со скотины каков спрос! Машка девка баская, вот и…

* * *

Теперь, надо быть, доложим. Среди прочих находился Миша Семенов, неказистый, угреватый парень в третьем десятке как по годам, так и остальной иерархии… Какие реакции возбудило в товарище байковое неглиже Маши, не станем разоблачать, однако осветим следующее. «Вот уж точно, час пробил», – пронеслась отчетливая мысль. Он разберется в этом темном деле.

Дело в том, что Миша после армии работал в милиции, причем в городе. Правда, через год его оттуда нагнали «за превышение полномочий» да еще и по пьяни, но кое-какие методы, будучи въедливым, гражданин усвоил. Кроме того, Михаил обладал не хилой детективной библиотекой, которой позавидовал бы и другой городской. Ну и главное – персонаж страдальчески и втихую имел личный вид на Марию Бокову.

Ночью, сами понимаете, Мишель не спал: он рассматривал версии. Таковых сложилось три.

Первая: после Сени осталась превосходная рыболовная снасть, на которую Миша давно положил глаз, и будет несправедливо, если кто-либо иной завладеет имуществом, ибо именно он был самым ярым напарником Уха по рыбалке. Вторая. Всегда надо начинать с имени, оно что-нибудь да означает и прилежно оформляет мотивацию, это еще Рекс Стаут надоумил, который про сыщика Ниро Вульфа шпарит гораздо, и надобно покопать, что за фрукт такой Фантомас, и ненавязчиво перетереть на сей счет с Карлычем, как он относительно словарей большой дока. Третья: следует внимательней присмотреться к быку Антею. Миша селезенкой чует, тут дело непростое. Да сами возьмите, фразка Даниловича: «Машка девка баская, вот и…» И верно, какова ненаглядная Мария на быков взгляд и как могло случиться, что именно она? Тут же азартно сверкнуло: Бокова – от Быкова очень недалеко.

С третьей гипотезы Миша заход и сделал. Загадку доморощенный Ниро решал вполне эффективным способом визуального наблюдения. То есть на другой день уполномоченного можно было видеть в пределах досягаемости совхозного стада. Как то: на поскотине, затем рядом с выгоном подле фермы, куда загоняли животных в предвечерье. Когда наш аристократ припер по уже описанной методе очередную пегую и холеную телочку в угол ограждения, Миша сказал себе: «Ага!» Более того, состоялось выпито с пастухом Герой, мужиком без возраста, вечно пришибленным на вид, – неукоснительные чёботы, обкусанная с обвислыми полями шляпа на затылке, щетина – лоб его был разрезан на три равные части в молчаливой позиции, но когда дядя соображал говорить, доли оживленно менялись и мерещилось, будто экземпляр говорит не то что думает. Довелось проведение аккуратного дознания.

Устроились в неказистой пристройке к ферме, что служила складом для нехитрого скарба, которым, собственно, Гера заведовал, и где в летние периоды ютился. Топчан, стол вполне справный, множество мух по окладу грязного, в радужных размывах окна.

– Хороша, – дипломатично крякнул Михаил после порции предусмотрительно принесенной белой и хрустнул огурцом.

– А какую, Михо, я брагу пил, – мечтательно опроверг Герасим. – Заморского звания. Дух важный, мухи только так дохнут.

– Где добыл?

– Вито Куманин, я ему цепь на мотоцикл спроворил.

Миша коротко хохотнул. Подобный рецепт был известен, Витька угощал за рыбу. Самогонку он гнал из затейливого настоя плодов и аниса (отсюда и называл «ананасовая»), и доказывал, что вещь на иностранный манер не требует закуски, и действительно, жидкость распространяла отчетливый смрад, хоть на употребление была довольно сносна. В соответствии леску пошевелил: