Кен Дженнингс - Brainiac. Удивительные приключения в мире интеллектуальных игр

• Название: Brainiac. Удивительные приключения в мире интеллектуальных игр
• Автор: Кен Дженнингс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-00057-119-4

Эта книга Кена Дженнингса, американского программиста и 74-кратного победителя популярной телевизионной викторины Jeopardy! автобиографична. На примере собственной жизни автор раскрывает закулисье американских телеигр и исследует историю и современность интеллектуальных игр в Америке. Но в первую очередь книга не о нем самом, а о великом феномене тривии. В русском языке нет аналога этого слова, зато сам феномен давно и хорошо знаком.

Тривия – это любой интересный, нетривиальный факт, и вопрос, написанный по этому факту, и игра в вопросы и ответы, построенная на интересных фактах. Все вместе.

Поэтому книга – для людей любопытных. А раз любопытство лежит в основе почти всех представлений человека о мире, то она еще и для людей, стремящихся к знаниям. То есть не только для тех, кто ценит знания как результат, но и для тех, кому нравится сам процесс их приобретения.

---

С тех пор прошло еще два десятка лет. Jeopardy! – все еще самая рейтинговая в США телевизионная викторина. Она стала частью популярной культуры, и даже больше – современного американского духа. «Чувак, ты такой умный, иди играть в Jeopardy!» – такое не услышишь в адрес никакого другого интеллектуального шоу. В год возвращения Jeopardy! в эфир «Странный Эл» Янкович выпустил пародийную песню I lost on Jeopardy! о своем позорном проигрыше, во время которого диктор Дон Пардо своим знаменитым закадровым голосом назвал его «законченным неудачником». В фильме 1992 года «Белые люди не умеют прыгать» Рози Перес исполняет заветную мечту всей жизни, попав в Jeopardy! и оставив с носом соперников на теме «Еда на букву Q», в которой она взяла все пять вопросов – от «пирога из заварного крема с беконом и сыром»{14} до «большого съедобного моллюска, обитающего на Атлантическом побережье»{15}. Дастин Хоффман в роли главного героя «Человека дождя» определенно отказывается пропустить свою 35-минутную дозу Jeopardy!. А в «Дне сурка» Билл Мюррей, сходя с ума от скуки бесконечно повторяющегося дня, снова и снова смотрит один и тот же выпуск Jeopardy! пока не выучивает наизусть все вопросы и ответы, шокируя тетушек в гостинице.

Успех Jeopardy! нашел отражение в самых разных телешоу. Клифф Клейвин, всезнающий почтальон из сериала Cheers, должен был сорвать в Jeopardy! большой куш, когда темы на его игре оказались будто специально под него написаны: «Госслужащие», «Марки со всего света», «Пиво», «Матери и сыновья», «Тривия в пабах» и «Безбрачие». Однако он проиграл, сделав слишком большую ставку в финальном раунде. В ответ на вопрос: «Именно по этой причине мы знаем Арчибальда Лича, Бернарда Шварца и Люсиль Фэй Лесюр»{16} он предположил: «Какие три человека никогда не были у меня на кухне?» На некоторое время эпизод «На Jeopardy!» стал таким же обязательным ситкомовским штампом, как, например, «Застрявшие в лифте» или «Два свидания с разными девушками за один вечер». В те благословенные дни в гостях у Jeopardy! побывала и Мардж Симпсон, и главная героиня «Моей прекрасной няни» Роза, и Дороти из The Golden Girls, и Тельма из Mama’s Family. Упомянутую серию ситкома Mama’s Family я ради такого случая даже посмотрел. До этого я, как и любой другой нормальный человек в Америке, не видел целиком ни одной.

Во всех упоминаниях и обращениях к Jeopardy! в поп-культуре есть одна общая деталь – они относятся к одному и тому же периоду длиной примерно в 15 лет. (По трагическому совпадению, даже Mama’s Family прекратила выходить в 1990-м.) И этого следовало ожидать: в поздние 1980-е и ранние 1990-е Jeopardy! находилась на пике своей славы. Дело не в том, что с тех пор шоу стало ухудшаться. Как раз наоборот: оно застыло в совершенной неизменности, в то время как сотни других программ приходили и уходили, а весь актерский состав сериала «Закон и порядок» сменился дважды. Люди стали считать свою жизнь по годам Jeopardy!. Это уже больше, чем просто программа. Это общественный институт.

Десять с лишним миллионов преданных зрителей привыкли смотреть шоу вечер за вечером, ни одного не пропуская. Со своим устоявшимся, повторяющимся форматом Jeopardy! возможно, наименее яркое шоу на телевидении, и зрители не ожидают от него особой феерии или сюрпризов. И уж, конечно, смотрят программу не из-за игроков или ведущего, который – при всей моей любви – кажется, ведет отчаянную борьбу за звание самого «нехаризматичного» телешоумена.

Нет, постоянные зрители смотрят программу ради тривии. Они – точнее, мы, чего уж там, ведь я большую часть жизни сам был ее фанатом – уверенно отвечают на вопросы, сидя перед телевизором. После каждого вопроса, взятого на уютном диване, мы чувствуем себя умнее, при этом щадим свое самолюбие, не обращая внимания на свои неправильные ответы. Недолгое, но законное ощущение гордости за правильный ответ на вопрос объясняет всю любовь человека к тривии. Мы обожаем выброс эндорфина, ощущение «Какой же я умный!», которое появляется после непонятно откуда неожиданно пришедшего в голову ответа на вопрос.

Среди этих вечерних зрителей есть дети, студенты вузов, смышленые молодые профессионалы, а также граждане почтенного возраста – я бы даже сказал, особенно граждане почтенного возраста. Jeopardy! невозмутимо и регулярно включающая в игру темы сугубо для знатоков-эрудитов, как, к примеру, «Балет», «Ядерная физика» или «История искусств», – это последний рудимент иной Америки, очага светлого разума, где наука могла решить все проблемы и помочь нам оставить позади Russkies, где высокая культура свободно проникала в сознание обывателя. Для дедушек, ностальгирующих по времени, когда все слушали по радио Тосканини, и обреченных сегодня смотреть по ящику на людей, выигрывающих деньги за прыжки с тарзанкой или поедание козлиных кишок, Jeopardy! – это машина времени, ненадолго переносящая их в эру Эйзенхауэра, сладкая пилюля из прошлого века, когда Америка еще не окончательно отупела.

«Ты выглядишь несколько нервозно», – говорю я Эрлу. Прошел месяц с того момента, как я затащил его на отбор в шоу, и мы, медленно продираясь сквозь вялую пробку, держим путь к отелю «Калвер-Сити», где сегодня и будут определены соискатели. Мы прибыли в Лос-Анджелес поздно вечером накануне и провели несколько часов без отдыха в гостиной квартиры старого школьного приятеля Эрла в районе Студио-сити. Приятель одновременно оказался и его партнером по команде дебатов. За последние 12 часов я узнал о хитросплетениях студенческих университетских дебатов больше, чем когда-либо хотел знать. Вывод: ребята, вы могли бы найти еще хоть какую-нибудь тему для разговора за ужином!

«Да, я нервничаю», – подтверждает Эрл.

«Боишься, что не пройдешь?»

«Ага, – говорит Эрл. – Задай мне, пожалуйста, оставшиеся естественно-научные вопросы».

Я открываю «Как попасть в Jeopardy! …и победить!» – теперь уже измятую и потрепанную тень себя прежней. На пути в Калифорнию мы по очереди с головой погружались в ее страницы, дабы спастись от укачивания. В последние пять минут поездки мы успели выучить самую длинную мышцу человеческого тела{17}, музыкальный термин, по-итальянски означающий «отрывисто»{18}, и самое глубокое озеро в Соединенных Штатах{19}.

«Открыл пенициллин».

«Мимо. Погоди. Александр Флеминг».

«Верно! Открыл нейтрон».

«Джеймс Чедвик».

«Да. Открыл Уран».

«Ой… Ты сказал: “Уран”».

«Верно. Также мы бы приняли у вас ответ: “Кто такой Уильям Гершель?”»

«Эй, смотри, здесь можно припарковаться. Нам не придется платить десять баксов за подземную стоянку в отеле».

«Отлично. Прижимайся к тротуару и прогони-ка меня еще разок по оперным вопросам».

Телефонный звонок в Jeopardy! три недели назад определил нас в список на десятичасовое тестирование. Мы приехали на полчаса раньше одними из первых и теперь были вынуждены слоняться между пальмами и фортепианной музыкой Эндрю Ллойда Уэббера в холле «Калвер-Сити Рэдиссон». Не желая выглядеть дураками, я заставил Эрла спрятать заветную книгу, однако беспокойство мое оказалось напрасным: вскоре в холл ровным потоком потянулись люди – все они сжимали в руках издания, подобные нашему.

В назначенное время нас, всего около 75 человек, запускают в конференц-зал, где вот-вот начнется тестирование.

Пол в зале покрыт пышным бордовым ковром, на котором десятками рядов расставлены складные стулья. Эрл и я садимся через несколько рядов друг от друга на два оставшихся свободных места. Любопытство заставляет меня вытянуть шею, чтобы получше рассмотреть присутствующих. Здесь много белых мужчин среднего возраста, составляющих ядро игроков в Jeopardy! но в целом помещение демографически отражает Америку. Я сижу справа и чуть спереди от чернокожей женщины, которая читала книгу Jeopardy! в холле. Она олицетворяет собой одновременно гендерное и национальное меньшинство среди собравшихся. У всех умные лица: очки для чтения, козлиные бородки, экземпляры журнала The Economist и твидовые пиджаки с модными заплатами на локтях. Я чувствую легкое волнение, как актер перед выходом на сцену. Смогу ли я что-либо противопоставить твидовым пиджакам с заплатами?

Из нашей книжки мы с Эрлом узнали, что сегодняшний письменный тест – лишь первое наше испытание. Все получают на руки материалы заданий вместе с фирменной ручкой Jeopardy! которая для многих из нас станет единственной наградой за предпринятую попытку. Очень немногие пройдут тест, составленный из 50 специально отобранных сложных вопросов из числа ранее отыгранных в телепередаче. Координаторы конкурса приветствуют нас и спрашивают, участвовал ли кто-либо в игровых передачах раньше (обозначилось несколько ветеранов «Миллионера» и один парень, который играл однажды в The Match Game) или пробовал ли ранее свои силы в Jeopardy!. Таких много. «Девять раз, и я всегда проходил», – заявляет один парень. Девять раз? Я стреляю глазами в Эрла. Я знаю, что даже при успешном прохождении теста вероятность итогового попадания на съемки ничтожно мала, но девять раз? Без паники. Просто, может, тому парню не повезло, он решительно не тот, кто им нужен?