Кирилл Резников - Лукошко с трухой. Эссе по истории и культуре

• Название: Лукошко с трухой. Эссе по истории и культуре
• Автор: Кирилл Резников
• Жанр: Эссе
• Год: 2002
• ISBN: 5-88610-041-5

В книге рассматриваются темы власти и секса, красоты и искусства, обсуждаются вопросы национальных предрассудков, вырождения этносов и культур. Особое внимание уделяется российской цивилизации. Автор – доктор наук, нейробиолог, антрополог – использует биосоциальный подход при анализе исторических и культурных процессов. Книга продолжает консервативные традиции художественно-философской школы Константина Леонтьева и Василия Розанова.

---

Филипп Неваленов, журналист

Москва, февраль 2002 г.

Предисловие

Как набралось лукошко

Набрал я лукошко трухи. Всего понемногу, но больше, что натряслось от двадцатого века. Труха – продукт распада. Сначала было живое, потом живое умерло, но жила форма, образ былого. Затем распались связи структуры, остался сор.

Это вам не короба с опавшими листьями. Розанов собирал мысли-листья вокруг умиравшего дерева великого девятнадцатого века.[1] Мне такой чести не выпало. Опавший лист символ красоты ушедшего. Не подходит к веку двадцатому, перемоловшему былое и оставившему груды сора – труху. Нет у меня надежд «запечатать снежинку», а есть попытка собрать обломки культуры, рассеянные в трухе. Собрать, связать мыслями и переложить на бумагу.

Так что, чем богаты… Приглашаю покопаться в лукошке. Собрал что мог, разложил по темам – слоям, чтобы мог взять свое торопливый. Знаю, – недосуг. Кто сейчас читает? Надежд не питаю. Но если Вы любитель поразмышлять, заходите.

Век двадцатый – начало новой эпохи

Летоисчисление – мера условная. Несколько столетий могут пройти, как целое. Затем, перелом – новая эпоха. Новогодняя ночь наступившего двадцатого столетия не обозначила рубежа. Люди, проснувшиеся пополудни в пасмурном берлинском или лондонском январе 1901 года, не ощутили себя в новом веке. Ничего не изменилось. Девятнадцатый век продолжал катиться по наезженной колее, являя привычные ценности жизни: экономную мудрость семейных бюджетов, интрижки приличных людей, страх сифилиса, чугунных монархов на чугунных конях, бронзовых мальчиков в парках, каменных кариатид, подпирающих входы в банки, яркий мир Art Nouveau, телеграфные новости в газетах, традиции университетов, чудеса прогресса на международных ярмарках. Мир был открыт, изучен и поделен. Жизнь ограничивалась Европой и САСШ.[2] Существовали экзотические и невзаправдашние Южная Америка, Турция, Япония. Все остальное имелось на полках, в магазинах колониальных товаров. По морю плыли многопалубные дворцы, а в отделанных красным деревом купе вагонов первого класса, на бархатных диванах, проплывало время пассажиров, не понимавших своего счастья.

Переход в двадцатый век пришел спустя 17 лет, к концу первой мировой, когда германцы применили газы и стали топить пассажирские корабли, Антанта отвечала голодом блокады и танками, в России свергли царя, а обездоленные войной женщины обрезали юбки и стали танцевать фокстрот.[3] Можно перечислить множество признаков наступления нового века и эпохи. Но перечисление это будет скольжением по поверхности и останется описанием войн, революций и прочих ужасов или летописью технического прогресса. Мы утонем в фактах, но не получим ответа, в чем был перелом истории и почему наступила другая эпоха? Более содержательным может оказаться подход изнутри творца перемен. События ХХ века были порождены человеком, и стоит спросить, а в чем изменился сам человек?

Если говорить о человеке европейском и белом, то двадцатый век принес ему психологические и культурные утраты, не жизненно важные, на первый взгляд, но низведшие его из полубога в разряд заурядного и не слишком перспективного обывателя. Утратами этими были конец ренессанса античной цивилизации и окончательная гибель европейской феодальной этики. В результате, белый человек потерял право стоять в авангарде человечества и неизбежно идет к бесславному концу. Попробую объяснить суть потерь.

О Ренессансе. Не вызывает сомнений, что эстетика европейцев основана на античной культуре. До сих пор мы ориентируемся на эллинские нормы красоты людей и искусства, чтим античную мысль и следуем традициям античной драматургии. Античными, по сути, остаются у европейцев многие аспекты отношения к жизни и ее радостям. Греко-римская культура стала неотъемлемой частью родной культуры во многих странах, не только в Италии XIV–XV вв. В подобном, расширенном понимании, Ренессанс сопровождал всю после-римскую историю, расцветая в том или другом месте, отступая и вновь усиливаясь, постепенно культура Ренессанса распространилась на весь европейский континент и далее за моря, вокруг света.

Такую трактовку Ренессанса, означающую не ограниченный период искусства и истории Европы, а масштабы проникновения античной культуры в европейскую, предлагает Фелипе Фернандес-Арместо в книге «Цивилизации»,[4] и я с ним согласен. Если понимать Ренессанс расширительно, то апогея он достиг в XIX веке. Греческий и латинский преподавали не только в университетах, но в гимназиях. К концу XIX века среднее образование стало общенародным в Европе и Северной Америке. Хоть поверхностно, но с античной культурой и языками познакомились целые народы. Что тут говорить о студентах университетов. Даже американских. В XIX веке расцвели перевод и публикация известных и открытых вновь греческих и латинских текстов. Знание античного искусства и истории достигло небывалого уровня. Оторопь берет от античной образованности российских интеллигентов «Серебряного века». Почитайте Мережковского или Кузмина. Все это было утрачено в веке ХХ. Века стали и пластмассы. Так погибла сердцевина европейской культуры.

Феодальная этика и культура скончались на полях первой мировой войны. Молодые дворяне Европы и близкие по духу юноши из интеллигентных семей были выбиты за первые два года войны.[5] Погиб не только цвет европейской молодежи, погибли присущие им понятия и традиции. Сказалось это, в первую очередь, на способах ведения войны. Если в ее начале были возможны рыцарские ситуации, описанные по источникам А.И. Солженицыным,[6] то позже широко применяли ядовитые газы и топили пассажирские корабли. Дольше всего рыцарские традиции держались в авиации, но и там к концу войны правила единоборства сменились законами волчьей стаи. Послевоенный мир плыл уже без руля и ветрил, без кодекса чести, без веры в превосходство духа и породы над процветанием и стяжательством.

Все это провидел Д.И. Мережковский в «Грядущем хаме».[7] Смерть феодальной этики означала не только утрату благородства чувств, но оскудение великих порывов, двигавших душой европейца. Последними пасионарными порывами, как ни прискорбно, были большевистская революция и фашизм. Осуществили их люди, родившиеся в XIX веке. Затем духовные силы Европы окончательно истощились в большевистском и фашистском терроре и бойне второй мировой войны. Уцелел мещанин – «грядущий хам» Мережковского.

В США XX век наступил раньше, чем в Европе. С феодальной этикой разделались еще во время войны Севера с Югом. Избавиться от Ренессанса было также проще, поскольку привился он в Америке лишь вкраплениями и тонким слоем. Зато в Америке раньше, чем в Европе, была расчищена почва для роста и процветания мещанина. Этим, в немалой мере, объясним экономический феномен американского чуда. Нарастающее интеллектуальное убожество американцев компенсировалось притоком образованных эмигрантов, выгнанных из Европы и Азии домашними неурядицами. Нет сомнений, ХХ век, начавшийся Версальским миром и завершившийся крахом «Империи зла» и торжеством «гуманизма» в Белграде, прошел под американским флагом.

Впрочем, краски флага желтеют. Мережковский писал, что европейский и даже американский мещанин неизбежно уступит мещанину китайскому, рационалисту и прагматику на генетическом уровне. Так оно и происходит, рост экономики стран Дальнего Востока сопровождается внедрением азиатов в истеблишмент цитадели мирового мещанства – США. Поэтому международный бизнес предпочитает не американский стяг, а расцветки флага Нового Мирового Правительства – ВТО. Сможет ли новое знамя приручить и повести за собой Желтого Дракона – остается гадать.

Завершаю тем, с чего начал. ХХ век открыл эпоху краха духовных ценностей христианской белой цивилизации. В качестве альтернативы, белая элита предлагает глобализацию человечества, выравнивание культур и смешение. Цветные элиты, вроде бы, не против, но…. «один пишем, два в уме». Особый и больной для нас вопрос представляет судьба русской цивилизации, небольшой, самостоятельной ветви цивилизации христианской. Разобраться в этом невозможно без рассмотрения широкого круга вопросов – от эстетики и духовных ценностей до организации общества, этнических отношений и политики. В «Лукошке» я такую попытку сделал. Что из этого получилось, судить читателю.

* * *

Книга состоит из тематических частей – слоев, разделенных на главы. К каждой главе приложен список источников и примечания автора. Основной текст «Лукошка» был написан с ноября 1998 по июль 1999 года. В конце 2000 года я разместил «Лукошко с трухой» в интернет-журнале «Самиздат» Максима Мошкова. В 2002 году книга была дополнена и опубликована в издательстве «Нюанс», Ярославль. От читателей я получил немало добрых писем. Всем им я очень благодарен. Настоящий текст повторяет текст издания 2002 года с небольшими стилистическими изменениями.