Владимир Губарев - Убийство РАН. Новейшая история науки в России

• Название: Убийство РАН. Новейшая история науки в России
• Автор: Владимир Губарев
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0609-9

Похоже, участь Российской академии наук решена. И до нее докатилась очередь реформ. Только вот с каким знаком они будут проводиться – большой вопрос. Надеяться, что все обернется положительно, вряд ли приходится. Судите сами: взялись реформировать школьное и высшее образование. Имеем сплошь неграмотное поколение; реформа на селе привела к тому, что теперь приходится завозить продовольствия больше, чем раньше; реформа в армии обернулась посадкой под арест ее организаторов; реформа в медицине – это нынешние эпидемии давно забытых, канувших в лету, болезней… Может, надо остановиться с «реформами», посмотреть, что уже понаделали?

И все же, отчаиваться никак нельзя. Даже, если власть рубит сук, на котором сидит. Даже, если она без мозгов. Как сказано в Обращении Президиума РАН к научному сообществу: «Государству объективно требуются и ученые, и фундаментальная наука, даже если оно иногда перестает это понимать».

---

– Бытовало мнение, что Россия может обойтись без Академии наук, и некоторые члены правительства это даже заявляли публично. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Я сказал бы так: бытовало поветрие, что научную сферу нужно перестроить «по западному образцу», то есть всю науку сконцентрировать в университетах. Впрочем, не «поветрие», а в последние годы и «политика», которую проводили чиновники. Мы ее, конечно, не воспринимаем, потому что лучше их понимаем, что без академической науки развитие страны просто невозможно. Хотим мы этого или нет, но так сложилось в России: более половины научной продукции создается в институтах Академии наук. Я привожу такой пример: уберите из Московского университета двести членов Академии наук, не берите в институты РАН выпускников университета, и он, поверьте, прекратит свое существование…

– Да и создавался Университет и Академия наук вместе!

– Ну и что к этому можно добавить?! Причем ни в прошлом, ни в советские времена средств на науку никогда не жалели, так как понимали ее значение в жизни страны. Да и ученые находились в привилегированном положении – их не только обеспечивали в материальном плане, но и уважали в обществе.

– Я подумал о том, что наука может развиваться только в богатстве, в нищете она жить не может…

– Наука всегда была уделом людей обеспеченных, потому что позволить себе ею заниматься может только тот человек, который не должен думать о хлебе насущном…

Академик Александр Некипелов. Наука – гарантия будущего

Юбилеи, круглые даты в науке пользуются уважением не случайно: это ведь прекрасный повод, чтобы оценить пройденный путь, осмотреться, проанализировать сделанное, наметить пути в будущее. На торжества, связанные с такой датой, нужно обязательно приглашать коллег и руководителей Академии, чтобы они не только похвалили хозяев (что естественно!), но и подсказали им, как развиваться дальше. Это делается уважительно, доброжелательно, так как тому соответствует атмосфера пусть небольшого, но все-таки праздника.

Скажу сразу: на этот раз ожидания оправдались в полной мере.

В Ростов-на-Дону собрались ученые из разных регионов страны, приехали коллеги из зарубежья, но главное руководство Академии наук России посчитало обязательным прислать своего представителя, чтобы он рассказал, как именно оценивают работу ученых здесь, на юге России.

Вице-президент РАН академик А. Д. Некипелов в своем выступлении на торжественном заседании, посвященном 10-летию образования Южного научного центра РАН, был краток, точен в оценках и, конечно, предельно откровенен с коллегами. В частности, он сказал:

– Создание любого крупного научного центра – это событие в РАН. Однако появление Южного научного центра – это все-таки особое явление. Это удалось сделать только в начале 2002 года, хотя путь к нему был долог и труден. Тем не менее он был пройден, что укрепило нашу науку не только на юге России, но и в стране. Южный научный центр – это пример реализации многих идей. Фундаментальные исследования здесь постоянно расширяются, и, что очень важно, они находят выход в практику, становятся жизненно важными. Уже всем очевидно, что этот Центр – форпост академической науки на юге России. Здесь творческая атмосфера, много молодых сотрудников, патриотов, энтузиастов. Диапазон исследований очень широк, и в этом безусловная заслуга академика Геннадия Григорьевича Матишова, чей научный авторитет и организаторские способности помогают решать сложнейшие проблемы, и это позволяет нам с уверенностью смотреть в будущее. По исследованиям ученых Центра можно представить, как развивается наука не только на юге России, но и во всей стране…

Вполне понятно, что наша беседа с Александром Дмитриевичем Некипеловым началась с вопроса о научных центрах Академии. Я спросил:

– В России ряд научных центров, есть они на Севере, на Волге, на Байкале… Как вы оцениваете их роль в развитии науки в стране?

– Для страны очень важно, чтобы наука не была сконцентрирована в одном-двух местах, а потому в Советском Союзе и России старались «распространить» науку по регионам, которые, как известно, у нас разнообразны и неповторимы. Сеть научных центров позволяет в каждом из них решать фундаментальные проблемы. Конечно же, появление таких центров связано и с конкретными учеными, их научными школами.

– Большая страна…

– Конечно. А потому для представителей, например, наук о Земле принципиально важно, чтобы такие центры были, и зачастую крупные ученые становились инициаторами их создания. Тот же академик Матишов, о котором мы сегодня так часто говорим, возглавил Морской биологический институт в Мурманске, работы которого известны во всем мире. Ученые помогают решать сложнейшие проблемы в Арктике, в Мировом океане. Их участие в проектах освоения этих районов не только повышает эффективность работ нефтяников, геологов, рыбаков, полярников, но и способствует общему повышению культуры, уровня образования людей. Это тоже очень важно для развития общества.

– Мне посчастливилось бывать в Иркутском научном центре…

– К сожалению, я там не был. В Улан-Удэ, с другой стороны Байкала, был, а вот до этого центра пока не добрался…

– Так вот, меня удивил один факт. Раньше Иркутск был городом, окруженным тюрьмами и лагерями. Так чаще всего о нем говорили, в общем, недобрая слава о нем шла по многим причинам и долгое время, пожалуй, с времен декабристов… Однако появление в городе научного центра, по мнению многих историков, резко изменило, как говорится нынче, имидж города – теперь он признанный центр интеллигентности.

– Несомненно, что такое влияние науки есть. Его невозможно учитывать цифрами, но помнить о нем следует, когда речь заходит о новых научных центрах. Наука – это огромный пласт культуры. Заметил такую особенность. Раньше она меня удивляла, но теперь же нет. В провинции отношение к науке совсем иное, чем в Москве и Санкт-Петербурге. В столицах к науке привыкли, а в регионах понимают, что ее приход – это качественный скачок в жизни людей, а потому к ученым относятся уважительно, «с почтением», как говаривали в прошлом.

– Что происходит в Академии наук? Меняются ли взаимоотношения с властью?

– Отношения «полифонические».

– Что вы имеете в виду?

– С одной стороны, вместе нам удалось решить одну из острейших проблем в науке – провести пилотный проект по повышению оплаты труда. С очень низкого уровня – средняя зарплата была 5 с половиной тысяч рублей – подняли в пять раз. Те позитивные решения, которые были приняты, сразу же повлияли на ситуацию в науке – к нам пошла молодежь. И что важно, изменилась ситуация с аспирантурой. Если в 90-х годах туда шли молодые люди, чтобы избежать призыва в армию, то сейчас совсем иное – они идут в науку, защищают диссертации и буквально «стоит очередь» из желающих попасть в Академию. Кстати, у нас в стране никогда не было недостатка в людях, которые хотели бы посвятить себя науке.

– Но всегда говорилось, что зарплата не самое главное для ученого…

– Не главное, но необходимое. Если тебе не удается сводить концы с концами и нечем кормить семью, то научные проблемы уходят на задний план. Повышение зарплаты ученым, безусловно, вызвало ряд кардинальных изменений в науке. Когда мы предлагали этот пилотный проект, то делали это не тайком, а обсуждали на президиуме, в коллективах, советовались с профсоюзами, потому что шла речь и о сокращении ставок на 20 процентов и так далее. То есть речь шла не о «механическом» повышении зарплаты, а о комплексном решении многих проблем. Потому-то и говорили, что в первую очередь надо купить оборудование, а уж потом повышать зарплату. Удалось убедить сомневающихся, что оборудование без людей никому не нужно. Но были не слова, а графики реформ, их последовательность. Планировалось поднимать зарплату ученым в течение двух лет (2008–2010 годы), а затем должен был быть скачок в финансировании на следующие два года, чтобы закупать оборудование и начинать модернизацию научной базы. Однако никто не мог предвидеть мирового кризиса, который обрушился и на нас. Кстати, в Академии понимали положение в стране и заверили власти, что переживем кризис за счет внутренних ресурсов. Пережили…

– И власть о своих обещаниях забыла?

– Нет, не так. За это время те люди, которые были против реформ в Академии, «перевели стрелки» на другое направление, в сторону от стратегической линии развития. Они вдруг решили, что развитие науки должны быть связано с мощными инвестициями в вузы, а не в Академию наук. И мы оказались людьми, которые осуществили первую часть задуманного плана, а потом «зависли»… 75 процентов средств идет за зарплату, часть денег на коммуналку, и на материальное обеспечение ничего не остается. Понятно, что такое решение власти ошибочное. Все мы преподаем в вузах, прекрасно знаем ситуацию в них с наукой, а потому и можем говорить вполне определенно, что так дела не делаются. Деньги на науку пошли в вузы, там их надо «осваивать», а потому началась истинная охота за академическими учеными. Полно анекдотических случаев, когда ректоры вузов предлагают ученым институтов дополнительный заработок, но с условием, что он свою работу будет «передавать вузу для отчетности».