Борис Арсеньев - Неисчерпаемая Якиманка. В центре Москвы – в сердцевине истории

• Название: Неисчерпаемая Якиманка. В центре Москвы – в сердцевине истории
• Автор: Борис Арсеньев
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05087-8

Якиманка лежит в самом сердце столицы – напротив Кремля за Москвой-рекой. Она, кажется, вместила в себя целый мир – улицы, площади, дома, парки, события, судьбы, явления, замыслы, традиции, курьезы, легенды и тайны… Она переполнена достопримечательностями. Среди них архитектурные памятники и целые ансамбли семи столетий – с XV по XXI. Многие сооружения Якиманки давно признаны хрестоматийными, неизменно включаются в архитектурные справочники и энциклопедии.

---

Среди мемориальных досок на фасаде есть и посвященная создателю дома архитектору Б.М. Иофану. Он тоже поселился здесь с супругой Ольгой Фабрициевной, дочерью Ольгеттой и сыном Борисом. И прожил до конца жизни. Из окна квартиры-мастерской на верхнем этаже ныне открывается изумительный вид на воссозданный храм Христа Спасителя. В предвоенные годы на его месте началось строительство «главного здания страны» – Дворца Советов по проекту Б.М. Иофана, В.Г. Гельфрейха и В.А. Щуко. В 1937 г. зодчий строит знаменитый павильон СССР на Всемирной выставке в Париже. Именно Иофан предложил увенчать здание парной скульптурой по образцу произведения древнегреческого ваятеля Антенора «Тираноборцы Гармодий и Аристогитон». Замысел воплотила Вера Мухина, преобразив борцов с тиранией во всем известных «Рабочего и колхозницу». В 1930 – 1940-х гг. Иофан был архитектором номер один Советского Союза. Ему доверяли проектировать самые престижные объекты. Если бы грандиозные замыслы зодчего полностью осуществились, мы бы сейчас жили в Москве Иофана. Но так не получилось. Циклопическая 420-метровая башня Дворца Советов не была возведена, строительство второй очереди правительственного жилого комплекса отменили, иофановский проект высотного здания МГУ на Ленинских горах тоже оказался нереализованным… Самым значительным произведением мастера так и остался Дом на набережной.

Пожалуй, наиболее выразительная часть комплекса – кинотеатр «Ударник», тогда крупнейший и лучший в столице. Зал с первоначальной вместимостью 1500 мест перекрывает свод-купол с пролетом 30 м. Крыша могла раздвигаться, открывая небо. Впоследствии, правда, сложный механизм вышел из строя, и при очередной реконструкции его демонтировали. Долгое время «Ударник» считался главным экраном страны. Первый сеанс состоялся 7 ноября 1931 г. Был показан первый советский звуковой фильм «Златые горы» режиссера С. Юткевича. С «Ударником» связана вся история «золотого века» отечественного кинематографа. «Чапаев», «Веселые ребята», «Цирк», «Волга-Волга», «Трактористы», «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой» (первый советский лауреат премии «Оскар») – премьерные показы этих и других классических фильмов проходили здесь. В «Ударнике» в 1935 г. состоялся первый Московский международный кинофестиваль. В послевоенные годы кинотеатр стал одной из основных площадок ММКФ. В лучшие времена зал был всегда полон, в фойе играли оркестры, выступали известные артисты, работал прекрасный буфет. Увы, сейчас в «Ударнике» кино не показывают, его будущее туманно…

Зато нередки аншлаги в Театре эстрады, шестипилонный портик которого выходит на Москву-реку. Изначально это был клуб Дома ЦИК – СНК с залом на 1000 мест, носивший имя предсовнаркома СССР А.И. Рыкова. Но «верный ленинец» вскоре превратился в «правого уклониста», а потом и во «врага народа». Клубу присвоили новое имя, тоже живого человека, «всесоюзного старосты» М.И. Калинина. Здесь работали кружки и секции для жителей дома, ставил спектакли Новый театр под руководством Федора Каверина. В 1934 г. зал был передан детскому кинотеатру. В 1930-х гг. здесь разместился клуб Совета министров и Верховного Совета СССР. Только в 1961 г. в эти стены переехал Театр эстрады. Он стал одной из популярных концертных и сценических площадок Москвы. Много лет театром руководил известнейший конферансье Борис Брунов. В 2003 г. в фойе ему был установлен памятник. Сейчас во главе театра – Геннадий Хазанов, кстати, житель Дома на набережной.

Если встать лицом к речному фасаду здания, то по обе стороны от портика можно заметить проезды во внутренний двор. Заглянем в тот, что слева, чтобы познакомиться с еще одной уникальной достопримечательностью легендарного здания. Здесь рядом с подъездом № 1 находится музей «Дом на набережной». Замысел его создания возник в годы перестройки и гласности, когда переосмысление советского прошлого воспринималось как актуальнейшая потребность пробуждающегося общества. До этого история номенклатурного дома была темой, закрытой для исследования. И открыли ее сами жители. Одна из старожилов дома, 81-летняя Т.А. Тер-Егиазарян вместе со своими единомышленниками В.В. Лепешинским, Е.С. Перепечко, Т.И. Шмидт, И.Н. Лобановой, В.Б. Волиной и др. в 1989 г. предложила создать музей. Их поддержали пресса и соседи с известными именами и общественным весом, такие как артист Алексей Баталов, писатель Анатолий Рыбаков, драматург Михаил Шатров. Музей открылся в ноябре того же года. Экспозиция постоянно пополнялась подарками жителей. Они приносили предметы быта, семейные реликвии, документы и фотографии. Параллельно шла работа в архивах и библиотеках. Музей быстро приобрел известность, стал достаточно популярен, наладил лекционную и экскурсионную деятельность. В нем проводились встречи, семинары, вечера памяти. 7 апреля 1998 г. решением правительства Москвы музей «Дом на набережной» получил статус муниципального краеведческого. Его первый директор Т.А. Тер-Егиазарян, отметив свое 90-летие, передала руководство О.Р. Трифоновой – писательнице и вдове знаменитого писателя.

Берсеневская набережная

История дома между тем продолжается. Его никак не назовешь саркофагом остывшей памяти и иссякшей пассионарности ушедшей эпохи. Здесь и сейчас живут люди, определяющие лицо и дух времени.

Громкое имя – Дом на набережной – общеизвестно, но какая набережная имеется в виду, знают далеко не все. Ее название – Берсеневская. И это один из самых колоритных и любопытных уголков Москвы. Достаточно сказать, что на менее чем километровом протяжении скромной по виду набережной сосредоточены памятники шести столетий!

В древности местность эту называли Песками. Здесь вдоль правого низменного берега Москвы-реки тянулись песчаные дюны, кое-где редко поросшие соснами. Вокруг простирались болота, старицы, мокрые луга, по весне затоплявшиеся талыми водами. Лет шестьсот назад на островке, «на песку», среди зыбкой поймы возник маленький монастырь во имя Николы Чудотворца с деревянным храмом. В летописях же о церкви впервые упоминается только под конец XV в. Тогда от Николы на Песку начался пожар Москвы 1475 г. Вскоре великий князь Иван III повелел устроить за Москвой-рекой огромный плодовый сад. Здесь же селились слободами государевы садовники.

Видимо, в XVI столетии в московском лексиконе появилось и другое название местности – Берсени, или Берсеневка, постепенно вытеснившее прежнее – Пески. Берсени были частью Верхних Садовников. Возможно, отсюда и одно из объяснений колоритного названия. Якобы здесь, в Государевом саду, в обилии произрастал крыжовник – берсень. Есть и другая версия. «На песку» некогда располагалось владение великокняжеского боярина Ивана Никитича Беклемишева по прозвищу Берсень. Ему же вменялось в обязанность ведать здешней уличной заставой – Берсеневской решеткой, одной из тех, которыми перегораживали по ночам улицы города из опасения разбоев и поджогов. Один из предков Ивана Никитича служил еще Дмитрию Донскому, участвовал в сооружении белокаменного Кремля. Одна из кремлевских башен и поныне зовется Беклемишевской. Сам Иван Берсень был личностью незаурядной. Он слыл искусным дипломатом, любил книжную премудрость, переписывался с Максимом Греком. Родовитый аристократ, Иван Никитич грезил прошлым, когда великие князья вершили дела по советам «бояр старейших». Человек непокорного колючего нрава, за что, вероятно, и прозванный Берсенем, он не раз перечил Василию III, отстаивая свою боярскую правду. Но времена уже изменились. Великий князь, исподволь утверждавший самодержавие, не желал мириться с оппозиционными умонастроениями. Берсень-Беклемишев попал в опалу, а в 1525 г. и вовсе был обезглавлен на льду Москвы-реки.

Берсеневка, расположенная всего в полуверсте от Кремля, но на отшибе, за рекой, вне главных улиц, всегда была московским затишьем. Городская суета мало проникала сюда, даже когда рядом построили Большой Каменный мост, а в окрестностях стали появляться крупные промышленные и торговые предприятия. В 1812 г. Берсеневка выгорела дотла, за исключением Винно-соляного двора. На исходе XIX в. была обустроена набережная в виде земляных откосов, укрепленных у подошвы дубовыми сваями и обложенных булыжником. Современные подпорные стенки с облицовкой из серого и розового гранита сооружены уже в советское время – в 1930-х гг.

У подножия Дома на набережной – причал речных трамвайчиков «Каменный мост». Почти вплотную к нему примыкает странный выступ в подпорной стенке с серой будкой наверху. Он гораздо старше и причала, и самой гранитной набережной. Это водозабор первой московской Трамвайной электростанции, построенной в начале ХХ в. К ее внушительным корпусам мы подойдем позднее, через несколько сотен метров. А пока нас ждут другие впечатления…

Широкая парадная Берсеневская набережная, миновав внушительный фасад Дома правительства, вдруг резко меняет облик – спускается ниже к реке, становится узкой и тесной, как переулок в старинном провинциальном городке. Всего несколько шагов – и из Москвы советской попадаешь в старую Москву – Престольную, Белокаменную, Златоглавую. Здесь, на Берсенях, под боком сурового Дома на набережной, чудом сохранился один из ее райских островков – ансамбль палат Аверкия Кириллова и церкви Святого Николая Чудотворца. Такое соседство едва не обернулось для старины гибелью. Как уже было сказано, в начале 1930-х гг. Б.М. Иофан предложил снести храм и палаты, чтобы построить на их месте детский сад и ясли для 1-го Дома ЦИК – СНК СССР. Замоскворецкий райком партии поддержал архитектора, ревнители же культуры, вкупе с организациями, квартировавшими в древних зданиях, выступили против. Легко догадаться, кто победил бы в споре, если бы власти не приняли решение строить поблизости вторую очередь правительственного жилого комплекса, где и разместить детсад и ясли. Стройка так и не началась, детям же нашли помещения в самом Доме на набережной. За всей этой плановой и бюрократической чехардой берсеневские древности уцелели…