Руслан Паушу - Кризис

• Название: Кризис
• Автор: Руслан Паушу
• Жанр: Русское современное

О том, как все прошло.

---

Я сначала не сообразил, что происходит. Слишком был занят своими переживаниями. Только когда один из них заорал, я вышел из ступора. Все всё сразу поняли. Кассир выгребла из кассы мелочь, я вывернул бумажник, а опухший мужик разжал кулак с денежкой на пиво. Бабулька попыталась убрать свои деньги в карман, но у нё деньги грубо отобрали. Бабулька заплакала. Странно, но мне почему-то стало жалко бабульку, захотелось её успокоить, помочь, отобрать у плохого мальчика деньги и вернуть ей.

Я повернулся назад.

– Зай, не бойся, всё хорошо.

Тот, который собирал деньги водил пистолетом у её лица. Я прекрасно понимал, насколько он сейчас возбуждён. Он направил пистолет ей в глаз и потребовал:

– Ты. Ты давай.

Я знал, что у неё денег нет. Усилием воли я подавил в себе желание ответить за неё. Из меня прямо вылезала эта фраза «у неё денег нет», но она всё сделала правильно:

– У меня денег нет, вы уже забрали наши деньгу у моего мужа.

Грабитель направил пистолет в глаз мне. Вопросительно так направил, с поднятой бровью. Я ответил честно. Вернее я честно кивнул. Меня утвердительно похлопали стволом по щеке и назвали «умничкой». Бабулька заплакала.

Эта бабулька умела раздражать. Почему она заплакала прямо сейчас? Это уже второй плачущий на моих глазах человек за сегодня. Я стал сравнивать как плачет моя возлюбленная и эта старушка. Было что-то общее во всхлипывании, но сам по себе плачь у старушки был фальшивым. Эта фальшь легко читалась по причитаниям. Когда человек плачет и причитает, сразу видно, что он играет на публику. Захотелось сесть рядом с бабулькой на корточки и начать её дразнить, нарочито громко ревя и натирая глаза кулаками. Реветь намного громче, чем бабулька. И причитать.

Хлопнувшая дверь вывела меня из ступора.

И всё. Сразу, мгновенно сменилось восприятие. Прошёл шок, и вернулась способность объективно и с инстинктами воспринимать мир. Снежным комом свалилось всё, что произошло в голову. Сотни вопросов и сотни ужасов. Почему я так себя вёл? А что было бы если? А вдруг? Бедная зая! Она в порядке? Ужас, она, наверное, страшно напугана. Что с ней?

Я повернулся к ней. Бледная, но спокойная. Внимательно смотрит на моё лицо. Спрашивает:

– Ты в порядке?

– Да. Да. Я нормально, солнышко, а ты? Как ты? Как ты себя чувствуешь?

– Всё хорошо. У меня было немного денег, но я бы ни за что не отдала.

Она подошла к кассирше и стала заказывать продукты. Заодно купила бутылку пива опухшему мужику, у которого забрали последний полтинник. Я же молча наблюдал, прокручивая в голове всё то, что произошло. Прокручивал и анализировал степень опасности, которой мы подверглись и то, как всё закончилось.

И ещё я ничего не мог сказать. Просто молчал и делал всё на автомате. Молча убрал покупки в пакет, молча вышел из магазина, молча помог ей спуститься по ступенькам. Молча силился что-то сказать по дороге домой. Молча расстраивался перед подъездом, молча ругал себя за трусость, нерешительность. Молча ненавидел мир.

Прорвало меня дома. Но не только меня. Она, скинув пальто, легла на кровать и натурально, в голос зарыдала. Я пошёл в ванную и засунул голову под холодную воду.

Ничего глупее в мою мокрую и холодную от воды голову прийти не смогло, как вылить это всё на неё. Я резко вышел из ванны, прошёл в комнату и, остановившись рядом с кроватью, стал пристально смотреть на неё. Она лежала, всё ещё содрогаясь от рыданий. Возникшее было чувство жалости я отогнал. Своё нелогичное, чёрствое, даже грубое поведение я объяснял себе тем, что надо быть жёстким. Если решился всё сказать, продавить своё решение, то надо действовать сейчас. Даже жертвой отношений, любви, гордости или какой там ещё чушью прикрываются люди, когда не могут принять решения.

В корне выдавить из себя это. Надо сейчас в этот момент, именно тогда, когда для этого есть все предпосылки – стресс и беззащитность. Мне нужно прогнать её от себя в более безопасное место. Даже ценой ссоры, даже ценой её отношения ко мне, а может быть и любви. Возможно, конечно, я всё излишне драматизирую, да, но эта драматизация поможет обезопасить моего любимого отношения.

Когда стоишь перед принятием такого решения, самое главное не уйти в дискуссию с самим собой о большей ценности для любимого человека. Нельзя ни в коем случае задавать себе вопрос о том, что для неё будет лучше, безопасность или возможность быть со мной. Моральные страдания не идут ни в какое сравнение с физической целостностью любимого человека. Гнать от себя эту философию ссаными тряпками.

Но эта зараза вездесуща. Она обволакивает тебя, спрашивая тебя о том, почему ты родился и вырос таким эгоистом. Твердя о том, что отправив её, ты обречёшь её на страдания. Её, себя. Зачем нужна безопасность, если люди не будут счастливы друг без друга.

Орёшь про себя и отмахиваешься от этих мыслей. Она поедет и всё. Точка. Никакого морализаторства. Только одно решение. Моё.

Я присел на край кровати и взял её за плечо.

– Зай, давай поговорим.

Она, не поворачиваясь, ответила:

– Я никуда не поеду.

– Поедешь. Я больше с тобой на эту тему спорить не буду. Я решил и и решение это одно. Оно не будет нами обсуждать. Оно касается твоей безопасности и ты это прекрасно понимаешь.

Я сильно дёрнул её за плечо и перевернул. Она сморщилась от боли, оттолкнула мою руку и, смотря мне прямо в глаза, заговорила:

– Ну что за самообман. Ты же прекрасно понимаешь, что это могло случиться в любой момент и в любом месте.

– Нет, не в любом. Это тенденция. Это теперь будет происходить всё чаше и чаще. И начнётся с мегаполиса.

– Не говори ерунды! Да и какая разница? Мегаполис? А Питер не мегаполис?

– С матерью тебе будет спокойнее, уедите под Питер.

– Ты неужели не понимаешь, что отправив меня из Москвы, ты не решишь вопрос с моей безопасностью. И мне уже не десять лет! Я сама могу за себя постоять!

– Ты уедешь. Всё. Слушать тебя больше не желаю. Поняла? Рассказать тебе сценарий? Рассказать, как всё будет происходить? Сначала вырастет безработица. Когда достигнет пика, начнутся беспорядки, их станут гасить, подавлять, но в масштабах Москвы это бесполезно. Беспорядки будут массовые. Власти не смогут с ними справляться. Как только власть забъёт на правопорядок, на усмирение отчаявшихся людей, так сразу начнётся вакханалия. Массовые грабежи и убийства. Начнут организовываться банды, которые будут помимо войн между собой, грабить и убивать всех, кто попадётся им под руку. Дальше уже прогнозировать невозможно, дальше я могу сказать только то, что в один прекрасный день нам придётся выйти из дома, чтобы добыть еды. И если это буду я, то меня убьют, а если это будешь ты, то тебя сначала изнасилуют, а потом убьют.

Я внимательно посмотрел в её глаза.

– Ты поедешь в Питер, пока всё это не началось. Если всё будет хорошо – вернёшься. Если начнётся плохо, я приеду к тебе. Ты поняла?

– Да.

Она отвернулась и больше со мной не разговаривала.

Удивительно, но, не смотря на все мои опасения, всё работало нормально. В этом парадокс восприятия действительности – тебе кажется, что мир рушится и уже никто не сможет спастись, более того, все они глупцы и не понимают, что одной ногой находятся в могиле, но на самом деле этот мир никуда не девается. Он как был, так и есть. Да, в нём происходят какие-то изменения, какие-то катаклизмы и на каждого конкретного человека он, этот мир проецируется по-разному. На меня вот, например, таким образом – мне страшно и я не знаю, что делать дальше. Даже не так, я смог придумать лишь первый шаг – остаться одному, отправив от себя любимого человека, тем самым сняв с себя ответственность за его жизнь.

Пусть так. Пусть этот идиотский мир именно так спроецировался на меня. Но он уже так мной представляется. И уже так я его воспринимаю. Так и будет. Хорошо, что я ещё не утратил возможности функционировать и воспринимать объективно действительность. Хотя в этом я и сам себе противоречу. Или же попросту нагнетаю обстановку. Главное в другом, несмотря на то, что происходит вокруг, а следовательно у меня в голове, я всё ещё могу купить её билет.

Что я и сделал. Причём билет не на поезд через несколько дней, а на ближайший. Тот, который идёт в ближайшее время. Она со мной не разговаривает. Она, как я понял, перестала меня понимать и просто послушно делает то что я скажу. Наверное, ей передалось моё внутреннее беспокойство. Она собирает вещи, а я сижу и жду. Далее всё будет очень просто. Даже банально.

Будет некрасивая улица, по которой мы пойдём к метро. Некрасивая, потому что на душе мерзко. Несмотря на весну, солнце, капель. От этого я буду торопиться и укорять её в том, что она медленно идёт. В метро я не буду на неё смотреть. Тупо буду стоять и ждать пока мы доедем. Ни на эскалаторе не обниму, опустившись на одну ступеньку, ни в вагоне не возьму её руку в свою. Да и на вокзале буду по-детски глупо обижаться.