Борис Берлин - Ню

• Название: Ню
• Автор: Борис Берлин
• Издательство: Литагент «Э.РА»4f372aac-ae48-11e1-aac2-5924aae99221
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-000390-79-5

Это книга не о любви… это – о встрече и ожидании встречи, о маете двух разделенных сердец, это о том, каким бывает мир, когда – вместе. Это – книга о тебе.

---

Каждый из нас заплатил свою цену.

И он, и она, и я.

А значит – Бог есть.

Глеб…

Ты с лышишь меня, Глеб?

Есть Бог на свете!..

Звонок

Она

Она суетилась вокруг него так, как суетятся нелюбимые жены.

– Милый, водички хочешь?

Погоди, не вставай, не вставай, только голову приподними – вот стакан, пей.

Одеяло подоткнуть?

Ну скажи, подоткнуть?

Ох, ну что я за дура-то…

Я все время забываю, что ты не можешь говорить.

Пока не можешь говорить.

Но обязательно заговоришь – так доктор сказал.

Вернее он сказал – «надежда есть»

Есть надежда, слышишь, всегда есть надежда.

И заговоришь, и рукой-ногой снова двигать начнешь.

Вот я и надеюсь.

Сашенька, ну что ты морщишься?

Где болит?

А знаешь что, давай я тебе карандаш и блокнот организую, будем переписываться.

Как раньше, помнишь, я один раз в санаторий уехала, а ты мне письма писал.

Каждый день…

Я чуть с ума от счастья не сошла.

Мы тогда уже лет десять были женаты, а все как новобрачные – скучали, перезванивались, письма те…

Ну вот я дура – заболтала тебя. Сашенька, не хмурься, ну скажи, скажи, где больно-то?

Господи, а давай я спрашивать буду, а ты – если это место болит – глаза закроешь.

Хорошо?

Ну закрой глаза, если ты согласен.

Вот – видишь, видишь, какая я у тебя сообразительная.

А ты ведь никогда мне не говорил, что я сообразительная. Ты меня особо не хвалил никогда.

Зато я знала всегда, какой ты у меня умный.

Знаешь, как гордилась, перед подругами воображала, что ты историк – в университете преподаешь, даже книжку написал.

А помнить – книжка твоя, как только вышла, мы с тобой пошли в ресторан отмечать это дело, и ты напился в первый раз.

Напился, как цуцик.

И стал ко мне прямо в ресторане приставать. Зацеловал всю, я уж и не знала, смеяться или сердиться.

Да я и не сердилась на тебя никогда по-настоящему.

Я ведь, знаешь ли, я ведь тебе за всю жизнь ни разу не изменила.

Ну да, я знаю, что уже не первой молодости, хоть и младше тебя, неважно, пусть младше, ну и что – что намного, а раньше-то, раньше – ты же не забыл, какая я красавица была?

Недаром ты на меня запал – и женился через неделю, как познакомились.

Да и работала в таком месте – кого только не перевидала, каких только историй не услышала.

Лучший косметический салон в городе – богатые и модные клиенты и клиентки, а уж сколько соблазнов…

Но вот честно тебе скажу – мне кроме тебя никто и не нужен был.

Да, никто – вот так.

Мне и сейчас никто не нужен.

Мне нужен только мой Сашенька.

Жаль только, что ты неразговорчивый такой.

Всегда был неразговорчивый.

А в последнее время и вообще больше молчишь. Вот ведь у нас редко когда выдавалось в последнее время по душам поговорить.

Я у телевизора по вечерам, ты за книгами, да за компьютером.

И то сказать – за тридцать лет – обо всем, считай, уже поговорили.

Поэтому, когда в прошлую субботу ты меня усадил в столовой и сказал каким-то странным, чужим голосом, что хочешь со мной поговорить – я не то, что удивилась…

А почему-то испугалась.

Хотя, кажется, чего мне пугаться-то?

Детей у нас нет, с работы меня не выгоняют, ты давно на пенсии, со здоровьем все в порядке. Было в порядке… Да… Вот вроде пугаться нечего, а вдруг испугалась.

Сердце куда-то вниз – раз – и ухнуло.

И после – поверишь – ничего и не помню.

Ни о чем говорили, ни что было потом.

Помню только – ты стоишь, рот открываешь, а слов нет. Потом упал, а я скорую вызвала.

И вот мы здесь.

Мы здесь уже десять дней. Инсульт.

Завтра тебя отправят на реабилитацию.

Вместе поедем, а там дай бог и домой на своих двоих вернемся, правда?

Ох, ну что же это я – заболталась совсем.

Миленький, так что ты хотел-то?

Ну не стони, не стони.

Не стони, все будет хорошо.

Я тут, я рядом.

Вот водичка. Не хочешь, голову отворачиваешь.

Ну, давай, доктора позову?

Нет – головой мотаешь.

А может, в туалет?

Тоже нет.

Куда ты смотришь?

Карандаш дать?

Напишешь мне, да?

Ну давай попробуем, левая-то рука у тебя еще работает.

Ну вот, я держу блокнот.

По… По… Позвони…?

Кому, милый?

Брат твой знает, он и друзей твоих обзвонил – вон Галька с Генкой – только вчера тебя навещали.

Некому больше звонить-то.

Давай сюда карандаш, давай.

Вот так.

Устал ты милый – поспи.

Поспи.

А я пойду доктора найду – спрошу, как наши дела сегодня.

Он

– Как же я устал от ее голоса…

Как я устал от нее.

Тридцать лет уже, боже мой…

Нет, ну не с самого начала. Сначала было очень даже… Почему в жизни так бывает? Н-да, глупый вопрос. Да и ответ тоже – глупый. А может и нет его вовсе. А просто – так и все.

Позвони же Ане, ну…

Пожалуйста…

Ты же знаешь про Аню. Я же тебе все рассказал тогда, помнишь? Ну, перед…

Когда это было-то… В субботу. По-моему, в субботу. Не помню ни хрена.

А сегодня какой день? Она же волнуется. Она же не знает ничего, совсем ничего, что со мной…

Вот ситуация, а? Просить жену позвонить любовнице… Хм… Любовнице? Какая ж она, нафиг, любовница-то? Жена она, как ни крути. Жена и все. Так что у тебя, Санька, две жены теперь.

А что, так и выходит… Год уже. Неужели – уже год? И не поверит никто, если рассказать. Да кому расскажешь? Рассказал уже один раз – хватит.

Может, сестру попросить? А, черт, забываю все время, как попросить-то? Она же все время рядом. И вообще, как? Ведь ни говорить, ничего. Даже отлить – и то помощь нужна. Две жены… Двух сиделок тебе надо, вот что.

А как же все-таки хорошо было. Думал, вот моя последняя женщина, последняя любовь. А может, и первая – за всю жизнь. Настоящая. Ну, когда молодой был, тут – понятно… Страсть, влечение, желание. Все, как первый раз. Потом постарше стал, поопытнее, выбирать начал, искать свое. Кто знает, какое это – свое? Кто скажет? Никто… А вот чувствуешь что-такое… Фигня все это. Ничему мы не учимся, как были пацанами глупыми, так и остались. Просто все, на самом деле. Ты или встретишь ее – свою единственную – или нет. Встретишь – больше никто тебе не нужен, и ты даже не понимаешь, что выпал тебе счастливый билет, один на миллион. Просто живешь…

Н-да… Анна… Анна… Анечка… моя… Имя одно… Считается – седина в бороду – бес в ребро. Чушь… Никакой не бес. Да и не ходок я уже давно, честно-то. Ведь только-только начинаешь понимать, что к чему, что главное, уже и пенсия, и…

Пожалуй, и лучше, что она ничего не знает. Ведь как ни крути, прежним я уже не буду, дай бог хоть как-то… да-да, именно – дожить… Так что ж, вешать это на нее после того что было? Она меня другим запомнить должна. Да и потом, захочет ли, сможет ли, готова ли – на все на это? В том-то и дело, что уравнение это со многими неизвестными.

Нет, но сообщить как-то, дать знать. Чтоб не подумала – пропал, исчез. Ах, как же она смотрела на меня! Как смотрела! Ее глаза в полумраке спальни… Ее тело… Ее тяжесть на мне… Ее…

Все! Еще прослезиться не хватало! Стоп, стоп…

Лучше про разговоры наши вспоминать, про наши беседы… Ни разу, ни одного мгновения неловкости, ни одного мгновения непонимания, да не просто непонимания – неугадывания. Ведь угадывали друг друга, как будто жизнь прожили. С полулета. Случайно такое не получается – только, если думаешь так же. Чувствуешь так же. Вот и все.

Нет, надо дать ей знать… как-то надо… Что там? Дверь открылась, ее шаги. Хорошо хоть, слух остался…

Она

– Ну вот милый, с доктором я поговорила, он опять мне про надежду сказал.

Есть, говорит, надежда.

Вот я и надеюсь.

И никогда не перестану надеяться – ты понял?

Я хочу, чтобы ты понял – никогда не перестану.

Еще он про таблетки говорил.

Что надо принимать таблетки.

Аспирин.

Тогда, может, и заговоришь. Только я вот знаешь, что подумала…

Я, конечно, не медик.

И сообразительной никогда не была.

Как ты – такой не была.

Но я твоя жена.

И я за тебя в ответе.

Поэтому я тут подумала…

А зачем нам таблетки?

Ну что нам – без таблеток что ли не справиться?

От таблеток этих только вред один.

На пенсию я уже заработала.

Брошу работу – буду с тобой дома.

Ухаживать буду за тобой – лучше, чем мамка за ребятенком ухаживает.

По вечерам будем гулять.

Перед сном – на диване сядем, обнимемся, телевизор посмотрим.

А говорить…

Если не начнешь снова говорить – не страшно.

Что ж говорить, мы и раньше мало говорили.

А про то, что ты в ту субботу хотел мне сказать – так какая мне разница?

Ну какая разница – если всегда есть надежда…

А? Как ты думаешь, милый?

Звонок

…Через три недели они вернулись домой.

Двигательные функции восстановились почти полностью. Он мог ходить – чуть прихрамывая, чуть подволакивая ногу.

Правая рука уже не висела как плеть – он даже мог сам держать ложку, мог сам кушать.