Дмитрий Моисеев - ОН и ОНА

• Название: ОН и ОНА
• Автор: Дмитрий Моисеев
• Жанр: Современные любовные романы

История одной неправильной любви…

---

Пернатый воришка ничего этого не знал. Птица видела лишь очередного представителя породы двуногих гигантов, заполонивших и запачкавших некогда общую планету. Нелогичных существ, чьи разрушительные амбиции подвергали опасности все живое сообщество Зеленого Шарика…

В этом момент черноволосый человек увидал гостя, приветливо помахал огромной ладонью, поднялся и пошатываясь направился к «насесту». Воробей не стал испытывать судьбу во второй раз и метнулся на волю, навстречу ветру и жаркому городскому солнцу…

Летуну было невдомек, что через три с половиной дня он погибнет от выстрела малолетнего фанатика «воздушек» — одиннадцатилетнего шалопая Петеньки Бромова…

Птица исчезла. ОН протер глаза и по-собачьи потряс головой.

«Почудилось», – подумал черноволосый и вернулся к возлияниям.

***

Сколько продолжалась война со спиртами, доподлинно неизвестно, но водки оказалось больше, чем колбасы. ОН проиграл схватку, реинкарнировал в состояние отупевшего полутрупа и двинулся на поиски приключений. Разноплановые чувства, властвовавшие в тот миг над сумеречными чердаками черноволосого сознания, находились в полнейшем разладе со здравым смыслом. ОН ничего не соображал, но какой же пылкой, какой обжигающе-страстной сделалась жажда смерти! Мечта распроститься с жизнью, мольба о холодном забытье последнего поцелуя делали мужчину похожим на романтичного юнца, эдакого Ромео, что наконец-то узрел в реале объект ночных вожделений. По совокупности пьяных сил взрослый юнец стремился немедленно познать тайну слияния. Цена не имела значения. Желание пропорционально равнялось уничтоженному спиртному, но воспринималось с неподдельной серьезностью непонятого миром поэта.

Приключения ждать себя не заставили. Недаром сказали древние: «Ищущие да обрящут!» Так и ОН, петляя по темным лабиринтам дворов, обрел искомое в образе глупых и наглых патрульных ментов…

ЕГО остановили и потребовали документы. ОН нагрубил, ЕМУ нахамили в ответ. ОН сжал кулак и и двинулся на обидчиков. Менты двинулись навстречу… Полный набор ночного авантюриста включал крики, маты и пинки, а также удары, толчки и зуботычины. Прочие подробности благополучно почили на могильниках пьяного сознания. Достоверно можно сказать лишь одно: Было до боли весело!

ОН очнулся дома, на любимом полосатом диване, растворенный в кинжально-острой тишине одиночества. Как, когда и каким образом состоялось возвращение в квартиру, навечно останется тайной. События всех последних дней, впрочем, тоже.

«Если взять во внимание значение таких важных критериев, как… Стоп! Хватит! – ОН категорично обрубил идиотский анализ. – Блядь буду! Какие к чертям собачьим выводы?!»

Настенные часы тикнули и пробили девять утра. На электронном календаре высветилась ленивая суббота августа. За немытым окном набирал силу новорожденный день, обещавший новую жару и сердечные приступы. Истошно сигналили автомобили, стараясь обогнать неназванных соперников в очередном раунде необъявленного соревнования.

Жутко болела голова. Сбитые костяшки рук саднили, на щеке пламенела устрашающая ссадина. Под правым глазом переливался оттенками желто-лилового колора убедительный фингал. Тело ломило, словно на нем ночь напролет отплясывали твист молодые газели и бодливые антилопы. Над переполненным мусорным ведром кружились жирные мухи. В помещении бродили запахи кислого запустения.

ОН перевернулся на другой бок и вздохнул. В душе медленно разрасталась тоска. После жестоких пьянок и последующих приключений мужчина непременно испытывал мерзкое чувство опустошенности. В такие дни ОН воспринимал себя никчемной и грязной пустышкой. В такие моменты ЕМУ совсем не хотелось жить. Беда заключалась в том, что пьянство и вытекающее из сего мероприятия похмелье повторялись практически ежедневно, на протяжении последнего года жизни. Причиной данного безобразия было… Да много что было!

ОН бестолково валялся на диване, разглядывал невинную белизну потолка и, наконец, пришел к выводу: «Плохо ВСЕ!» По старой, отложившейся в подсознании привычке, крикнул ЕЕ. Черноволосому ответила тишина. ОН перекатился на другой бок, ухмыльнулся и подумал:

«Все верно. Ты один, а вокруг – ни-ко-го. Разве это проблема?! Ты мечтал быть один, неоднократно утверждал подобное. Ты давным-давно задумал расставание, утвердил данное положение в качестве единственно возможного выхода. Вот, свершилось! Ты получил одиночество, добился, чего хотел. Твое желание исполнилось, как будешь жить дальше?».

Невысказанный вопрос завис в воздухе. ОН повторно вздохнул и перелег на другой бок. Кольнула печень, мужчина ругнулся, однако положения не поменял.

Прошло семь, девять или одиннадцать минут. ОН лежал и курил, выдыхал дым носом и пускал рваные кольца. ОН думал о желаниях. Об опасности, связанной с их возможной реализацией. С формами, что они принимают, и проблемами, из них проистекающими. ОН лежал, и ему было плохо.

Через некоторое время головная боль обернулась форменной пыткой. ОН, кряхтя и по-стариковски скрипя суставами, вынуждено поднялся. Возле кровати, композицией в стиле декаданс валялись рубашка, пиджак и брюки. Состояние одежды не давало усомниться в веселости прошедшей ночи.

«Хоть в этом без изменений!» – возникла саркастическая мысль и умерла, оглушенная хлестким хуком похмелья.

Пошатываясь, ОН пошарил по карманам и с радостью обнаружил выводок замызганных, но пригодных для использования купюр. Дрожащими руками мужчина пересчитал деньги. Сумма успокоила, протрубив ликующий гимн продолжения пьянства. На душе полегчало, ведь розыск денег на похмельную голову казался равнозначен попаданию в хищные лапы средневековой инквизиции.

Мужчина прошел в уборную, вымыл лицо, ноги и уши. Понюхал подмышки и щедро набрызгался дезодорантом. Зарулил на кухню и хотел сварить кофе, но лень, – главный грех человечества, оказалась сильнее желания. ОН взял со стола початую бутылку и глотнул теплой минералки без газа. Жидкость освежила, но через секунду ЕГО едва не вывернуло. ОН проплевался, прополоскал рот и вернулся в комнату.

В шкафу отыскалась свежая одежда. Мужчина натянул шмотки и обреченно, точно кандальный каторжник на пути из Петербурга в Сибирские Руды, побрел в ближайший винно-водочный лабаз.

Девять часов сорок семь минут. Утро, суббота, лето, выходной. Небо, лазурное и опрятное до степени совершенства, предвещало новую серию пекла и пота. Промышленный сибирский город в отвратительном блеске урбанистической красоты. Двор дома, претендующего на элитарность. Разбитый асфальт, поломанные цветники и критическая концентрация мусора на квадратный метр муниципальной территории. Никому нет дела до творящегося хаоса! Всем наплевать и в буквальном, и в фигуральном смысле. Граждане заняты собой, личными проблемами и насущными делами. Все как всегда и везде. Россия по сути! Миниатюрная, лубочная и карикатурная. Неухоженная и чумазая Святая Русь!

На обшарпанной лавочке, около обгоревшей голубятни потерянных расцветок расположилась группировка местных алкашей. Птичек давным-давно то ли съели, то ли выпустили на вольные крошки. А может они погибли от кислотных дождей, оголодавших кречетов или куриного гриппа?! Один голубиный бог знал ответ, но привычно молчал. Голубятня пустовала, и предприимчивая алкашня устроила на освобожденной площади натуральный бизнес-комплекс.

Во владении пьяни имелся склад для хранения-приема пустых бутылок, ночлежка класса «Элитный попрошайка», а также шикарный офис, как минимум уровня «В». Дела велись грамотно, и карманы бухариков оттягивала полновесная монета. Однако сейчас, отдыхая душой от тяжести трудовых подвигов, «бизнесмены» совершали молебен.

Высокий, взъерошенный старикан с лицом языческого жреца разливал в пластмассовые стаканчики мутное пойло. Священный сосуд – двухлитровая бутыль из серого пластика дрожал в слабосильных руках лохматого гуру. Два адепта древнего культа с прозаическим названием «Пьянство» зачарованно смотрели на льющуюся жидкость. Взгляды алкашей, затуманенные и полубезумные, попеременно выражали страх, любование и восторг. Состояние, аналогичное молитвенному экстазу, вычеркивало современных культистов из списка разумных существ.