Роман Шабанов - Лаборатория имен

• Название: Лаборатория имен
• Автор: Роман Шабанов
• Жанр: Детская проза

"– Сегодня с вами диджей «Ъ», – неслось из перевернутой колонки под потолком. – А это, значит, день будет проходить под моим контролем. Я вижу, как опоздавшие спешат в класс, роняя учебники и обеды, но есть и такие, кто не торопится попасть туда, объясняя тем, что у них есть дела и поважнее докучливого брюзжания человека с указкой…

Место действия – кабинет директора школы. В нем двое – Карл и мистер Пок. Первый – ученик седьмого класса, второй – сам директор. Простой кабинет с висящими фоторамками побед, достижений, грамот. «1 место в собачьем конкурсе «Ноги от ушей», «3 место за победу на олимпиаде «Для думающих собак», «Фаворит в фестивале «Лающий бог». Стол с большим количеством папок и круглая печать сверху. Орущий приемник…"

---

Почему ему нельзя говорить то, что хочется? Пусть будет его дед. Он придумал лес – до этого здесь было пустынное место.

– Оттого и лес растет, – уверял парень. Карл, конечно же, кивал в знак того, что ему нравится то, что тот говорит. Вот если бы учителя могли так. Не следовать четко параграфам в учебниках, а придумывать что-то свое.

Они вошли в более густую чащу, где приходилось поднимать ветки, чтобы пройти сквозь нее. Послышался хруст – как будто кто-то ломал деревья.

– Осторожно, – сказал Ковбой, подумав, что это Карл неосторожно задел ветку, сломав ее, проходя густые заросли.

– Но это не я, – сказал мальчик, как повторно послышался треск и вдобавок ко всему задорный смех. Ковбой ускорил шаг и поспешил туда.

Хруст слышался где-то совсем близко. Карл едва поспевал за Ковбоем, хотя не совсем понимал, зачем они так торопятся. Ну, ломает кто-то ветки, мало ли почему. Им-то какая забота? Для них важнее пройти этот километраж и выйти на главные ворота города. Однако он шел за своим сопровождающим, пока они не вышли на небольшую поляну. Мальчик лет пятнадцати-шестнадцати с прической, напоминающей неподстриженную сорняковую траву, ломал ветки для костра, приготовив, таким образом, изрядную кучу.

– Вы что делаете? – резко спросил парень, выхватив у растерявшегося мальчика несломанную ветку.

– Ты че, мужик? – грубо спросил Сорняк. – За младшего брата меня принял? Гляжу, у тебя есть один. Так и я тоже не один здесь.

После этих слов он свистнул. Могла завязаться драка. Тем более их было больше – еще трое прибежали на свист.

– В чем дело? – спросил самый крупный, похожий на Бегемота.

– Ваш друг ломает живое дерево, – объяснил Ковбой. В глазах троицы он увидел такое равнодушие, непонимание, о чем говорит этот пришелец, что значат эти слова «ломает», «живое дерево».

– И? – спросил второй, выкидывающий то одну, то другую ноги, с не знающими за что взяться руками.

– Он ломает дерево, – повторил парень, все еще надеясь, что сможет достучаться хоть до одного из них.

– И че? – завершил вопрос третий из клуба долгодумов. Он был похож на… на… Трафарета. Подтянутый и такой же недалекий.

– То, что сухих веток достаточно много, чтобы ломать живые, – продолжал говорить Ковбой. Карл не понимал, зачем они это делают, однако они уже здесь и им предстоит не только объяснить этим недоумкам, но и попытаться уйти живыми.

– И че? – продолжал говорить то Бегемот, то Сорняк, а то и Копия Трафарета. Дерганный молчал – достаточно было и того, что он весь дрожал, как будто недавно получил электрический разряд.

– Чтобы он собирал сухие, – у Ковбоя было неотступное желание доказать им, что то, что они делают – не совсем хорошо. Но Карлу не нравилась эта затея – тут никакое волшебство не поможет. Придется обойтись бегством.

– Слышь, братан, собирай сухие, – заговорил дерганный. – Ты че живых в трупы превращаешь? Народ волнуется.

– А что здесь за житье? – заговорил Сорняк. – Скука. Вот сейчас мы их в костер и у них праздник.

Они продолжали насмехаться. И только Карл собирался шепнуть на ухо Ковбою, что им пора, как тот сказал:

– Тогда мне придется вас проучить.

– Че? – спросил Сорняк, а Трафарет-2 стал делать шаги в сторону любителей леса. Ковбой закрыл глаза, и замер. Карлу стало не по себе.

– Пошли, – прошептал он. – У них серьезные лица.

Но Ковбой не слушал. Он неожиданно плюхнулся на колени, поднял руки к небу, опустил голову и, не поднимая ее, стал говорить:

– Все духи леса! Обращаюсь к вам! Просыпайтесь, кто спит, а те, кто занят наказанием нарушителей, заканчивайте казнить их, и приходите сюда. У нас появилось еще три жертвы. Сегодня мы сможем полакомиться их черными душами. Мы сможем насладиться их криками, мольбой о прощении. Но как бы надрываться они не стали, мы не отпустим их.

Действительно поднялся ветер. Ковбой задрожал. Карл испугался и прислонился к дереву. Компания застыла на месте и не двигалась.

– Слушай, он точно псих, – предложил Сорняк. Бегемот согласился, и только Трафарет все норовил идти, но двое держали его. Дерганный упал, и стал медленно отползать в ближайший куст. Тем временем голос Ковбоя стал еще более зловещим, он приподнял голову, и мальчик даже вздрогнул – у Волшебника было неестественное лицо, оно выражало холод и страх, и смотреть на него без ужаса было невозможно.

– Мы должны выбрать то наказание, которое они заслуживают, – говорил то ли Ковбой, то ли Лесной мститель. – Например, смерть в муравейнике, что вполне подходит этим людям. Или лучше ли подвесить их к дереву, чтобы птицы могли узнать, каков на вкус хулиган из города. Они любят таких. Подскажите мне духи. Только так я смогу найти верное наказание. Потому что точное наказание вернет лесу былую гармонию.

Один из них точно задрожал. Другие как будто стали похожими на деревья, хотя те в тот момент были более движимыми, чем эта четверка.

– Пошли отсюда, – решили «туристы», солидарно кивнули, и через минуту уже скрылись в чаще. Ковбой глубоко вздохнул, кивнул головой и махнул мальчику рукой, что пора двигаться.

– А что это было? – спросил Карл, с трудом выходя из недоуменного состояния.

– Что? – спросил Ковбой в недоумении, как будто не понял, о чем его спрашивают. – Волшебство с научным уклоном.

Карл попросил объяснить ему. На что Ковбой, а может быть и Лесной мститель сказал:

– Они думают, что выбрались на свободу. А на самом деле, они попали в ее ловушку. С ней нельзя так. Многие называют себя туристами. Мы жжем костер, потому что избавляем природу от старого, не понимая, что природа сама знает, куда использовать сломанные сучья и прочее. Она и без нас прекрасно будет существовать. Лесники существуют не потому, чтобы помогать ей, а чтобы не допускать разного рода хулиганов. Но они решили, что так нужно, назвав ее местом для релакса или местом доя отрыва. А за это есть суровое наказание… Духи леса! – продемонстрировал Ковбой. Карл вздрогнул, но понимая, что это только шутка, успокоился.

8

Они уже шли не меньше трех часов, а лес все продолжался, и становился гуще, разнообразнее. Деревья, растопырив ветки, приветствовали их на своем пути. Тропинки становились то совсем узкими, то расширялись до размеров большой поляны. Островки с выжженной травой с оставленной горкой угля и пепла вызывали у Ковбоя не самые приятные эмоции. У Карла не поворачивался язык сказать, что это только трава. Однако он решил спросить:

– Но мы же не станем искать виновников?

– Нет, – тяжело вздохнул Ковбой, но только на мгновение грусть пребывала с ним и уже в следующий момент он бодро провозгласил. – Ты что думаешь, я один? Нет, духов, скажу я тебе по секрету, мой мальчик, много. И они наверняка остановили этих поджигателей и отшлепали для закрепления этого урока. Или же это были мы? Духи…

– Мщения? – предположил мальчик.

– Нет, – только спасения. Я еще раз тебе повторяю – научись называть вещи своими именами. Поясняю. Я спас лес, нас, конечно, и этих ребят, которые когда-нибудь поблагодарят меня за этот урок.

Они двигались через очередную чащу. Парень подвязывал сломанные ветки, отчего у мальчика невольно возник вопрос «А зачем?». На что Ковбой пожал плечами, улыбнулся, но все же попытался ответить:

– Не знаю, я просто хочу это делать. Сломанное должно быть восстановлено, грустный должен развеселиться, голодный насытиться. Кстати о приятном. Пора бы привалиться к какому-нибудь древу, разложить наши припасы и съесть по возможности все скоропортящееся.

Карл не возражал. Через метров пятнадцать они остановились около двух сращенных друг с другом дубов, разложили припасы на траву, и без церемоний начали уплетать куриные крылышки, ножки, одновременно закидывая в себя кусочки колбасы. Когда первый этап насыщения наступил, они прислонились к деревьям, взяв в руки по паре грецких орехов, но вовсе не для того, чтобы вскрыть их и добраться до внутренностей, а просто так, скорее для того, чтобы размять руки. Карл подумал, что два ореха – это они с Ковбоем, такие же крепкие и содержательные. Его приятель думал о другом.

– Когда я был маленьким, – сказал он, – мне нравилось, как и ты, убегать из дома. Не совсем так, конечно, как ты, а с обязательным возвращением к вечеру, а то и к ужину. Убегать куда-нибудь, чтобы… как бы тебя сказать… придумывать свой мир. Дома никто этого не позволял делать, да и дома был мир, созданный не мной, а родителями, теми, кто построил его. Правда, у меня был свой чердак, где я мог спрятаться от всех. Чтобы начать создавать что-то свое, и я пытался обустроить мир там, но папа завалил его старыми покрышками. Мой мир это не стерпел и развалился. А потом был сарай, но и там не нашлось место для меня. Там стояло все старое, ржавое и не используемое, а в моем представлении мой мир выглядел иначе. В школе тоже не было его – правда я несколько раз влезал в актовый зал и устраивал там концерты для несуществующей публики. Мне нравилось – публика достойно реагировала на это. Как меня тогда поразило то, что мир, который должен быть в отдельности у каждого совершенно другой, чем его пытаются делать все. Никто не хочет учиться, а все учатся. Никто не хочет получать двойки, а их ставят. И порой мы не в силах что-то изменить. Тогда я решил попробовать.