Всеволод Георгиев - Отравленная сталь

• Название: Отравленная сталь
• Автор: Всеволод Георгиев
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-480-00343-7

Роман «Отравленная сталь» представляет собой продолжение романа «Все пришедшее после» и так же, как первая книга, посвящен событиям конца XX века. На этот раз действие распространяется на период вплоть до дня жестокой атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке. Вторая книга отражает новые тенденции бурного времени, соглашаясь с максимой: ничего не меняется, но кое-что становится другим. Подобно первой, она содержит иное, отличное от общепринятого, понимание событий и не менее увлекательна и глубока.

---

Наутро Лена и Виталик, вновь повесив на грудь бейджики, проследовали в комнату за дубовой дверью. Их познакомили с тремя мужчинами – претендентами на место Ивана Францевича. Нотариус и два свидетеля сначала убедились в подлинности вчерашнего документа. Затем нотариус зачитал завещание, и Лена объявила решение: Пьер Шаррон. Последовала минутная пауза, но возражать никто не стал и объяснений никто не потребовал. Принесли шампанское (Виталик его только пригубил). Все понимали значение момента, даже приглашенные свидетели, не зря же они служили в этом храме шотландского обряда, они еще не знали, кто есть кто, по лицам избранников невозможно было догадаться, кого из них осчастливили высоким стулом. Присутствующие подписали какие-то бумаги, еще раз приложились к шампанскому и разошлись. Известие понеслось по коридорам здания, по проводам в Европу и Америку, проникло в узкий круг посвященных, заставило напрячься спецслужбы, ибо им еще предстояло выяснить, кто скрывается под именем друга Мишеля Монтеня, французского поэта Шаррона. Это имя – лишь псевдоним избранного.

Но до этого, под шампанское, когда вышли свидетели, Пьер Шаррон, или как там его, своим решением повысил Лену до старшего надзирателя. Ей предстояло получить соответствующие регалии, выдержки из устава, где были указаны ее права и обязанности. Всего ей знать не полагалось, так как формально она не вступала в организацию. «Ты стала кем-то вроде почетного академика», – сказал ей Виталик. Ему полагалось знать еще меньше.

Виталик доверял Косте, а Костя его заклинал ни в коем случае не вступать ни в какие организации. В итоге Виталик тоже остался за штатом, хотя и получил некоторые права. Обязанности его, собственно, заключались в помощи Лене, что он и так исправно исполнял бы независимо от своего членства. Единственно, на что он согласился, – это носить часы на правой руке, а также усвоить некоторые знаки, по которым члены ассоциации могли узнавать друг друга. Тайные знаки применялись в случае острой необходимости, например при угрозе здоровью, жизни или свободе, ну и конечно, в связи с угрозой срыва выполняемой миссии или хода операции.

Солнце ярко освещало парковку машин. Оно отражалось от их капотов, крыш и стекол. Солнца – вот чего не хватало последнее время! Теперь это стало ясно. С Лениных плеч свалились тонны груза. Она велела Виталику ехать прямо в ресторан.

Тем же вечером отставной генерал Спецьяле, он же – Джироламо Савонарола, вылетел домой. Рождество надо встречать дома. Хотя семьей он так и не обзавелся. Здесь нечем гордиться. Когда-то семью заменяли агенты. Аген-тессы? Да. Стефания… Теперь эта суперподпольщица, «суперкладестини» – ухоженная женщина, член Европейского парламента. Скажи кому-нибудь, что в молодости она в джинсах и кожаной куртке носилась на мотоцикле, чуть не попалась полиции, когда искали Альдо Моро, сочтут тебя сумасшедшим стариком. А то утро в Милане? Утро перед покушением на премьера Мариано Румора. Летящие занавески в их номере, и она – в чем мать родила, встала пораньше, чтобы успеть забежать к Бертолле, а потом вернуться и позавтракать вдвоем с ним, со Спецьяле в маленьком кафе на площади. Не поверят! Строгий костюм, украшения от Тиффани. Но он-то видит. Видит, как она снимает очки, которые носит для солидности, садится в свой «ягуар» и рвет с места так, что машина приседает на задние колеса.

Кем же они были на самом деле? Он – генерал? Генералом Спецьяле стал, когда в корпусе карабинеров создали подразделение «красных беретов» GIS – «Группо Динтер-венто Спецьяле». Она – политический деятель? Она им стала после того, как отцвели осенними цветами «Бригате Россе» – «Красные бригады». Так? Ничуть не бывало, как любил говорить папаша Миллер. В век париков, шпаг и кринолинов их назвали бы авантюристами. Как Джузеппе Бальзамо и Лоренца Феличиане. Спецьяле и Стефания устроили все как хотели и вышли сухими из воды. Их почитали и награждали. Почитают и награждают. Выдвигают и выбирают. Они поменялись ролями: он ушел в тень, она вышла из нее. Но у него, как и тогда, власти больше.

Да, его сегодня не выбрали. Не так уж и плохо. Амбиции до добра не доводят. Амбиции множат врагов. Скромнее надо быть, скромнее. Но, чтобы выдвинуться, надо быть общительным, приятным в общении. Вот два условия, редко уживающиеся в одном человеке.

Если говорить о сегодняшнем событии, о выборе на место папаши Миллера, самое лучшее – быть всегда вторым. Вот высшее мастерство! А первым? Первых – их много! Их забывают, их проклинают, спорно или недобро хвалят. Первый всегда подставляется. Быть вечным вторым – вот достойная цель!

В конечном счете, все умирают. Никто не знает, когда умрет, зато все горазды обещать светлое будущее. Ришелье не говорил «я сделаю», Ришелье говорил «я сделал».

Спецьяле пошел дальше Ришелье, он даже «я сделал» никогда не говорил. Пусть все идет будто само собой, а я вроде как в сторонке.

Он посмотрел в иллюминатор. Внизу, далеко, в десяти километрах, ревел океан. В салоне первого класса было тихо и просторно. В теплой дымке скользили стюардессы, красивые, как летние дни. Гм! Вдова папаши Миллера тоже красивая. Раз-два – и разбила его надежды стать первым. И правильно сделала, вторым быть лучше. Услышать вердикт из красивых губ приятнее, чем из сухой щели нотариуса. Нет, нотариус никогда бы и не догадался, на ком остановил свой выбор Миллер. Красива и умна. И пасынок ее, видно, тоже далеко не дурак. Скромен, молчалив, внимателен, как умный пес. Взглядом напоминает отца. Высок, крепок, спортивен. Красив…

Гм! Странные они, эти русские! Каждый по отдельности – пример для подражания. Ну, бывают, конечно, будто укушенные бешеной собакой, у кого их не бывает. И все-таки преимущественно – первый сорт. Но как только соберутся вместе в своей холодной стране – натуральное стадо баранов, и впереди обязательно баран. Бе-е-е! Откуда-то возникают и криворукость и лень. Неудивительно: там так мало солнца. Вот уж где строят планы на светлое будущее, сплошные протоколы о намерениях, одни за другим, да еще один глупее другого. И ведь никто никогда не спросит и никогда не получит ответа на вопрос «а что, собственно, ты сделал?». Никто ни за что не отвечает, никому ничего не надо. У нас вон Муссолини ответил, да еще как ответил. Спецьяле тогда мальчиком был, он шнырял в ликующей и яростной толпе на пьяцца Лорето и помнит, как притихла толпа, и он притих, когда увидел поднятые над площадью тела дуче и Клары Петаччи. Они были подвешены за ноги.

А ведь это на примере русских Курцио Малапарте показал Муссолини, как надо организовывать государственный переворот. Они устроили его в конце войны, той – первой. И царя убили и всю его семью тоже. Все ответили разом и за все, причем в том числе и невиновные. А потом те, кто неистовал, тоже ответили, а с ними заодно, как водится, тоже невиновные. Но все равно, те, кто на виду, ответили первыми. Таков закон. Так что не надо быть на виду. Лучше – на вторых ролях.

Спецьяле скривил губы и посмотрел вниз. Внизу над темной бездной клочками повисли белесые облака.

В это время в Италии разгорался скандал в связи с коррупцией в армейском руководстве и расхищением армейского имущества. К ответу призвали пять тысяч генералов и офицеров.

5. Единожды солгав

На выборах в Государственную думу Российской Федерации верх взяли коммунисты. Через несколько месяцев выборы президента. Начало нового, 1996 года встревожило власть, если бы выборы были сейчас, президент Ельцин набрал бы всего шесть процентов голосов. Либеральное общество под угрозой. Демократия в опасности, надо срочно принимать меры, все средства хороши. Убей демократию, и ты ее спасешь.

У Ельцина – сердце, президент совсем плох. Рейтинг ниже плинтуса, а на носу интенсивная избирательная компания. Генерал-телохранитель предлагает отменить выборы. Президент не выдержит. Мало того что не выдержит, еще и проиграет. И пойдут все лесом, длинной вереницей в направлении лесоповала.

– Э – нет! – говорят вдруг отвердевшим голосом мягкотелые демократы. – Победа или… или… или никаких или!

Избирательную кампанию возглавляет железный, выкрашенный свинцовым суриком, Чубайс. Ельцин, накачанный химией, отплясывает перед избирателями, демонстрируя железное здоровье. Средства массовой информации бросаются в бой за Ельцина против победительных коммунистов. Давайте, давайте, а то скоро и на ваш роток накинут платок. Что? Все патриоты за коммунистов? Уже не все! Часть за товарища генерала, за генерала Лебедя. Патриотический Конгресс русских общин (Скоков, Лебедь, Глазьев) отказался от сотрудничества с коммунистами.

Лебедь – оратор с мощным армейским басом. Он с ухмылкой сыплет в толпу афоризмы: «Генерал-демократ – это все равно что еврей-оленевод». Ну и что? Он же еще не знал, что Роман Абрамович станет губернатором Чукотки.

Коммунисты – проблема. Еще одна проблема – война в Чечне. 22 апреля не стало Джохара Дудаева. Чеченские вооруженные формирования под командованием Аслана Масхадова не слишком смутились после гибели своего первого президента. А Ельцину надо с войной в Чечне кончать. Любым способом, иначе избиратель ему ее припомнит. Волнуются министр обороны Грачев, начальник охраны президента Коржаков, руководитель ФСБ Барсуков, так называемые силовики, да еще отвечающий за военную промышленность Сосковец. Они не демократы, они – патриоты. Но не будет Ельцина, и их ветром сдует. А он еще и слаб здоровьем.